Но, тем не менее, он натянул ворот на голову и уселся, отвернувшись лицом в угол.
— Давай, — команднул он.
Я велел в коммуникатор перевести освещение на аварийное, «одел» шлем и перчатки, и только после этого разрешил открытие люка.
На мой приказ отреагировали обе средние боковые плиты, а не только та, которую ковырял Паленый… ну, в общем-то, правильно. И я уточнил: «- Левый люк закрыть».
Когда правый квадрат одним краем поднялся настолько, чтобы некрупный человек, вроде меня, смог просунуться в щель, я казал: «- Стоп» и тут же полез в нее, спеша собою заткнуть пространство.
Металлопластиковые плиты лежали на мощнейшей решетчатой раме, повторяющей квадраты рисунка пола и имеющей в каждом пересечении балок толстые пружины. Вся эта конструкция выдавалась вниз метра на полтора, так что пока порхаток возле самого люка не обнаружилось — они кружили ниже.
В шахте тоже горело аварийное освещение и мне, свесившемуся по пояс, мечущиеся твари были хорошо видны. Вполне можно было начинать стрелять по ним. Но я, извернувшись, окинул взглядом ствол шахты по кругу — мне было интересно гнездо, в котором застрял лифт.
Оно нашлось прилепившимся к противоположной стене. Увиденное поразило. Если учесть неизменную эллипсоидною форму, то кабина с размаха снесла, похоже, кокон на треть. И, уже исходя из этого, выходило, что конкретно эта штукенция была крупнее той, что я видел в техтоннеле под «золотым районом», как минимум, раз в пять!
Я опять посмотрел вниз. Дно шахты при таком жидком освещении видно не было, но, то пространство, что проглядывалось, казалось, было сплошняком забито мечущимися порхатками. Работы тут — немеряно!
Я вздохнул, перевел поражение луча в стандартный режим и жахнул. Снова визг и хлопки лопающихся тел. А в мельтешащей стае подо мной, как сквозняком продуло! Но, почти сразу, края дыры, как будто срослись, и подо мной опять замелькало равномерно.
Вдарил еще раз — с тем же эффектом. Хватило бы батареи, всех уничтожить, а то там, внизу, у меня еще голодные зверухи из парка имеются…
— Хво-ост!!! — раздалось сзади.
«Я что, пропустил какую-то тварь внутрь?!» — ужаснулся и, елозя на пузе, поспешил обратно в кабину.
— Закрыть люк! Свет! — заорал я.
Освещение в этот раз было выдано привычное, да и фильтр в шлеме помог, глаза прозрели быстро. И первое, что я увидел, это смотрящего на меня, как на идиота, Паленого. На второй взгляд — никаких порхаток внутри.
— Ты что там делал? — спросил наставник весьма ироничным тоном, сопровождая вопрос вздергиванием брови.
— Порхаток бил.
— Вот точно, второй Пердун! — заорал он. — Что услышал, то и сделал! А самому мозгой тряхнуть?
— Что не так?!
— Ладно, времени нет ждать, пока ты догонишь сам. Надоело уже в этой коробке сидеть, — сбавил Паленый обороты. — Вот нахера ты их там по шахте гоняешь? Они тебе снаружи мешали?
— Нет.
— И внизу возможно не помешают. На том уровне их вроде не было. А если помешают, вот тогда и станешь воевать. Их в шахте, чей поди, немеряно? Раз лифт застрял, то гнездо тут висит, похоже, огроменное. То, что ты видел в рейде, кабина бы просто снесла! Ну, так что надо сделать? — он посмотрел на меня выжидательно.
Я только пожал плечами, не понимая, к чему он клонит.
— Придурок, честное слово! — покачал он головой. — Надо помочь кабине его сбить! Они из щебня и песка на соплях своих кокон ляпают. Просто это, очень большое оказалось, лифт не успел разогнаться и увяз.
«Примерно так и есть…», — вынужден был я признать правоту наставника.
— Ну?… — вздернул он бровь.
— Надо наковырять в нем дырок?
— Ну, молодец, допер наконец! Действуй, — и сам, обернувшись курткой, снова уткнулся в угол.
Дальше все пошло так же: свет, открытие люка и ныряние вниз башкой в щель.
Потом я, как и было велено, просто изрешетил гнездо лучом, хотя порхатки, прочухав наконец-то откуда идет угроза, принялись плеваться. Но в шлеме мне в ухо шелестело о настолько незначительных повреждениях защиты, что я быстро перестал обращать на них внимание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Единственное, что я напортачил — это пару-тройку раз скосил и кое-где задел конструкцию амортизации. Ну, ничего, нам на этом лифте не спускаться до самого низа, обойдемся как-нибудь.
Сделав дело, я занырнул обратно и, закрыв люк, включил свет. Костюм на мне как будто вздыбился мелкой чешуей, и через полминуты было объявлено, что внешняя опасность устранена.
В этот момент мы уж возвращались на исходную позицию.
Когда кабина поехала вниз, мы с Паленым, умные, в ожидания удара уже сидели на полу.
Но, тряхнув нас, конечно, неслабо, в этот раз лифт не остановился, а продолжил путь дальше. И благополучно распахнул двери на запрошенном этаже.
Из неглубокой ниши, где в ряд располагались двери лифтов, я выглядывал на знакомую улицу с опаской. Да, в тот раз порхаток на ней мы не видели, но кто сказал, что теперь будет также?
Но, нет. Кругом было тихо и мы, оглядываясь, направились к завалу на другой стороне улицы.
— Слушай, а чем они питаются, если ты говоришь, что там, в шахтах, полно гнезд? — спросил Паленого.
— Ну, во-первых, где-то между уровнями недалеко речные промоины. Иначе, порхаток там вообще не было бы. А раз река, то и всякой живности полно. А во-вторых, они жрут себе подобных. И не просто могут поживиться особями из чужого гнезда, но и своих только так схарчат. Слышал как-то, в один, засушливый и голодный год, наши нашли гнездо, где пожраты были все, кроме матки, одного самца и нескольких, самых сильных защитников — трутней. Даже личинок слопали, типа, было бы кому новых наплодить. Но и старая матка, думаю, когда молодая подрастает, тоже идет в расход. Безотходный жизненный цикл, так сказать. Собственно, как и у нас, — невесело хмыкнул он.
— В смысле?!
— Ну, а куда ты думаешь умершие старики из Приюта деваются? Да и все остальные, кто внизу живет — безголовый Кук, к примеру. В синтезаторный отсек все попадают! Я, как-то по молодости этим вопросом нехило озадачился, подсмотрел там, поспрошал здесь…
— Подожди! — ошалел я от осознания очередной, выданной мне, неоднозначной информации. — Есть же где-то Место Памяти! Да, туда непринято ходить, тревожить мертвых…
— Э-э, малой, то место не про нас, оно для тех, кто в рубке обитает! Потому, для нас и не принято… — с горькой усмешкой не дал мне договорить Паленый. — У них семьи, есть, кому скорбеть, кому помнить… а у нас-то, типа некому. Я, кстати, был там, сумел нос тайком сунуть — тогда же, по молодости. Так что знаю, что говорю!
— И что это за место?
— Да обычная природная пещера. Вверх уходят выбитые по камню лестницы и балконы — подходы к местам захоронений. Мертвяки в замурованных дырах лежат, таблички сверху пришпилены… и знаешь, нет там ни одного, ни Тома Пять Пять, ни Джо Девять Девять… а у семей, члены которых входят в Совет, и вовсе свои усыпальницы имеются.
— А для нас что, дыр в пещере жалко?! Мы же тоже члены экипажа, как и они! — взвился я.
— Ну, тихо-тихо, — похлопал успокаивающе меня по плечу Паленый, — мы лучшие члены экипажа — мы, даже помирая, несем пользу Кораблю! Зачем-то тела в синтезаторный отсек отправляют… зверью за Предел не выкидывают. Думай лучше так, чтоб черепок не треснул…
— Не знаешь, да, зачем в синтезаторный отправляют?! А я знаю!!! То, что в его камеры попадает, разбирается на составные… какие, щас придем, у Сайруса спроси… в общем, как багги на запчасти, а потом из этого что-то новое и полезное собирают! — заорал я.
— Умно… — только покачал головой наставник, выпятив губу, — действительно, зачем бесхозной органике пропадать задаром?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Органике?! Во что ЭТО могут перерабатывать? — спросил я, собственно и сам уже догадываясь.
— Ну, посуди сам! Молочка вся синтезированная, лекарства тоже, потом еще… э-э-э, парень, ты что, блевать собрался?! Да что ж ты у меня какой нежный-то?! Маленький еще… взрослеть пора, рационально мыслить учиться, — и снова принялся постукивать и поглаживать меня успокаивающе по вздрагивающей спине.
