href="ch2.xhtml#id132" class="a">[312], старосту люблинского.
В этом же году, 1503, татар три тысячи под Слуцк вероломно попали и воевали аж под Новогродок. Шли назад через болото Гричинское. На них князь Слуцкий Семен, и при ним господа литовские: Станислав Петрович Кишка, Ольбрахт Гаштольд[313] и Ежи Немерович, сразу же собравшись, догнали их за рекой Припять, за Городком в мили, и там, с помощью Бога, на голову их победили и плена несколько тысяч отбили и с большой славой назад вернулись. В этой битве убиты были придворные королевские: Рак либо Рачко Мацакевич и Зинев из волковыского уезда. В этом жегоду, уйдя с этой битвы, князь Слуцкий Семен, счастливый победитель татар, умер.
В эту же осень царь казанский Махмет Гирей порезал в Казани всех купцов московских.
В этом же году 1503 Фридрих, королевич, брат Александра, кардинал tituli sаnсtае Luсiае in sеptеm sоliis, архиепископ гнезненский, епископ краковский и губернатор коронный, умер, долгой болезнью французской измученный. В Кракове на замке перед большим алтарем погребен был в латунном гробе. Был Фридрих роста высокого, взгляда благодарного и достоинства полный, но ума никчемного, напраснующий в пьянстве, и регулярный век свой в дыме и смрадной жизни проводя с некоторым себе [384] подобным окружением.
В этом же году Кшеслав из Куровзенк, епископ куявский, канцлер коронный, умер, и после него на епископство куявское Винцентий Пшерембский[314], епископ пшемысльский вступил, и канцлером коронным Ян Лаский[315] стал. После Фридриха на архиепископство гнезненское Андрей Боришовский Роза, архиепископ львовский, на львовское же Бернард Вильчек, на краковское епископство Ян Конарский[316] вступили. В это же время Конрад, князь мазовецкий, умер, и после него Ян и Станислав[317], князя сыновья, несовершеннолетними остались и матери их княжне Анне, вдове[318] после Конрада князя, король Александр позволил княжеством мазовецким до совершеннолетия сыновей править, а потом сами в Мазовше должны были к власти прийти. А если бы без потомства мужского сошли оба, тогда все княжество мазовецкое королю польскому попасть должно было, а если дочери княжны бы были, то тогда их с приданным согласно положению княжескому в брак отдать можно было бы. Такое было о мазовецком княжестве в то время на сейме петрковским соглашение.
В этом же году воевода киевский, князь Димитрий Пучатич[319], и князь Семен Юрьевич Гольшанский[320], староста луцкий, умерли и дали воеводство киевское господину Юрию Монтовтовичу либо Монтультовичу и Луцк дан был князю Михаилу Ивановичу Острожскому[321], который вскоре умер. А потом дан был Луцк писарю, господину Федору Янушевичу.
В этом же году татары вторглись в Подолье на св. Мартина, много добра набрали и, когда с пленом тянулись, упал снег большой. Собралось на них из этих стран рыцарство с Жемелкой Галицким и с другими, шли за ними путем ими проторенным, и те по брюхо в снегу бродили. Догнали их, и легко победили, так что никто не удрал и плен весь отбили. В то время убит был Жемелка татарином из лука, который уже на земле лежал простреленным. [384v]
О разорении русских и покутских стран волохами, и о смерти Стефана, воеводы их воинственного, и о сейме люблинском
Стефан, воевода волошский, послал войско свое во все русские стороны, к Волохии прилегающие, между Днестром и горами Сармацкими либо татарами лежащие, которые Покутьем зовут. Без сопротивления пее овоевал и во власть свою покорил, говоря, что эту страну поляки незаконно у Волохов отняли. Потому король Александр года 1503, приехав из Литвы, созвал сейм общий в Люблине на день Си[zу]мо[nа] Юды[322] для рыцарства Короны Польской, на котором советовались о Покутьи, которое к себе присоединил волошский воевода Стефан, и приняли его в то время по служебному обычаю рацкому либо гусарскому, с копьями и со щитами. Этих же солдат король Александр послал в Волохию на весну будущую вгоду 1504, которые волошскую землю в отместку топтали так долго, пока Стефан, воевода волошский, не уступил покутские замки, которые своими занял. Сам он тогда на ноги подагрой болел, и от этой потом немощи в этом же году умер. Этот Стефан, воевода волошский, был хитрым и везучим, ибо турок полтора ста тысяч однажды победил, не говоря о других частых и значительных укольчиках. Он же Матиаша, короля венгерского воинственного, из земли волошской выгнал, победив при нем великое войско венгров и ранив самого [короля] тремя выстрелами в городе Бани, и после этой победы отнял у него и чакельскую землицу[323]. Он татар многократно побеждал, как и нашего короля Альбрихта, [385] вопреки надежде наших, заключив после с ним спокойно мир. И о нем может каждый историк изза такого– везения большого и малочисленности войска в хроники писать. Об этом волоши и мультаны поют регулярно, в каждой беседе, на сербских скрипицах поигрывая, своим языком: «Стефан, Стефан воевода, Стефан, Стефан воевода, бивал турков, бивал татар, бил венгров, бил поляков». Когда я ехал с Тарновским в Турцию, видел в Букореште, престольном городе, и дворе господаря мультанского, у которого мы были на приеме, картину нарисованную, на которой был роста высокого этот Стефан с короной королевской и жезлом старосветским на стене светлицы господарской комнатной; зовут его тоже волоши «Кара(то есть: дорогой) Богдан Стефан», за [z] все его неописуемые умения считая его святым. Оставил после себя сына Богдана Одноглазого.В эту же осень по наговору великого князя московского Мыдыкирей либо Мендыкерей, царь перекопский послал сына своего султана Ахметкирея с другими сыновьями своими и с большим числом татар в польские и литовские государства, которые завоевали землю волынскую, подляшскую и польскую и сожгли город Владимир, Брест опустошив в Польше, а еще около Белза, Красника, Туробина, Красного Става, Люблина, Ужендова аж до реки Вислы разоряли.
В этом же году 1504 король Александр, в Кракове перезимовав, ехал в Пруссию на весну, где от городов прусских присягу взял и мастер прусский новый, Фридерик, не желая присягу давать, в Германию, родное саксонское княжество уехал, дабы иметь законную отговорку.
О сейме в Бресте Литовском и незаконном гневе короля Александра на господ литовских по обвинению князя Глинского
В году 1505, не четвертого, каклетописец кладет, созвал король Александр сейм в Бресте литовском, на который приехал из Кракова, одиннадцатого дня января, в четверг, имея на господ литовских гнев без причины. Этот гнев Александра был вызван тем [385v], что
