— Я хочу выбрать что-нибудь для мадам.
Старший продавец закатил к небу глаза. Грейс в панике дернула Реда за рукав.
— Но я не могу! — прошептала она.
Всего одно платье — возможно, даже одна футболка — съест ее жалованье за несколько месяцев. Грейс густо покраснела, поймав на себе неодобрительный взгляд одетой с иголочки продавщицы. Ей было стыдно за свои всклокоченные волосы, а блузка, хоть и провисевшая всю ночь в ванной в целях борьбы со складками, все равно осталась сморщенной словно чернослив. Было очевидно, что в этом заведении не привыкли иметь дело с простыми смертными. И уж тем более с бродягами.
— Успокойся, крошка, — ухмыльнулся Ред. — За все плачу я. Я хочу тебя прилично одеть.
— Мсье, — вставила продавщица, — если вам нужно что-то конкретное…
Грейс даже стало ее жалко. Бедняжка старалась всеми силами защитить вверенный ей товар от этого оборванца, судя по виду, не имеющего ни гроша за душой.
Ред не обращал на нее внимания. Сняв с плечиков брючный костюм из красной кожи, он приложил его к Грейс.
— В этом ты будешь выглядеть бесподобно. Примерь.
Брови продавщицы взмыли до небес.
Грейс сглотнула комок в горле. Помимо того, что костюм вычурностью превосходил все, что она когда-либо носила, он показался ей слишком тесным.
— И вот это. — Ред сорвал с соседней вешалки черное платье с корсетом. — И еще это. — Обтягивающий жакет из желтой замши.
— Сюда, мадам.
Осознав, что у нее нет выбора, продавщица ледяным жестом пригласила Грейс пройти в примерочную. Поняв, что у нее тоже нет выбора, Грейс покорно последовала за ней. Сердце у нее оборвалось — она ненавидела примерочные: общие, где выясняется, что у тебя самый старый и самый застиранный лифчик, и крохотные отдельные кабинки, в которых постоянно натыкаешься животом на зеркало…
Однако примерочная в этом магазине не подпадала ни под одну из этих категорий. Стоя в полном одиночестве в кабинке размером с гараж, Грейс с благоговейным восхищением разглядывала в зеркале себя в красном кожаном костюме.
Она вынуждена была с неохотой признать, что ее мать в чем-то была права. Леди Армиджер постоянно подчеркивала усиливающий эффект хорошей одежды; Грейс же, подозревая, что это лишь очередная уловка, никогда ей не верила. До этого момента.
Рассыпав волосы по плечам, Грейс втянула щеки и, выйдя из примерочной, отправилась на поиски Реда.
— Ну, что ты думаешь?
Он склонил голову в вязаной шапочке сначала в одну сторону, затем в другую. Его взгляд медленно скользнул вверх по Грейс, затем спустился вниз. Грейс почувствовала неприятный зуд в ладонях: неужели она все-таки выглядит ужасно?
— Это просто рок-н-ролл, — наконец объявил Ред, сверкнув ослепительной улыбкой, и желудок Грейс закрутился словно барабан стиральной машины во время отжима. — Крошка, у тебя просто потрясающие ноги, — продолжал Ред. — Давай посмотрим остальное. Я имею в виду, одежду, — поспешно добавил он, увидев, как продавщица презрительно поджала губы.
Влезая в черное платье с корсетом, Грейс пожалела о том, что ее просто потрясающие ноги давно не общались с депилятором и увлажняющим кремом. В то же время перетянутое в талии, резко обрывающееся на самой аппетитной части бедра платье было скроено так, что делало невозможно соблазнительными достоинства ее фигуры, отвлекая внимание от всего остального. Талия, казалось, стала не шире ладони; поднятая корсетом грудь вздыбилась, подобно бурунам, расходящимся от носа катера.
— Фантастика, — прошептал Ред, когда Грейс величественно прошествовала перед ним по мраморному полу — корсет был настолько тугим, что она просто не могла держать себя иначе.
А далее примерки последовали одна за другой. Жакет с подкладкой из нежного холодного шелка был также признан подходящим; к нему Ред добавил сумочку из крокодиловой кожи, мягкую желтовато-коричневую шаль из кашемира и белый топик без рукавов, с виду настолько простой, что от этого захватывало дух, сшитый из какого-то волшебного материала, который совершенно не мялся. Ред был доволен всеми вещами; даже Грейс, переборов стеснение, начала получать наслаждение от игры в супермодель. Продавщицы, внутренне кипя, держались в стороне, время от времени подходя только для того, чтобы принести какой-либо предмет одежды другого размера — к огромной радости Грейс, как правило, меньшего.
— Но ты не сможешь оплатить все это, — выдохнула Грейс, когда наконец Ред хлопнул по прилавку своей кредитной карточкой.
Продавщица бросила на него взгляд, намекавший, что она придерживается того же мнения.
— Крошка, успокойся, — небрежно заметил Ред. — Если захочу, я смогу купить весь этот магазин с потрохами.
Казалось, продавщица была готова вот-вот взорваться. Она без любопытства взглянула на фамилию на карточке — даже если она ее и узнала, то не связала этого Р. Кемпиона с его знаменитым однофамильцем. Неодобрительно стуча по клавишам, продавщица ввела код авторизации. Машина радостно заурчала, переводя несколько тысяч долларов, по оценке Грейс, со счета Реда на счет магазина. У Грейс возникло подозрение, что, как только они выйдут из магазина, продавщица бросится звонить в полицию, проверяя, не украдена ли кредитка.
Наконец они вышли на улицу. Руки Грейс оттягивали сумки с покупками. Она чувствовала себя очень дорогой ходячей рождественской елкой.
— А теперь нам нужно поймать такси, — заявил Ред, поднимая свою грязную руку в обтрепанном рукаве.
Однако все машины проезжали мимо. Похоже, парижские таксисты, как и продавщицы, не могли разглядеть, что под лохмотьями скрывается одна из самых ярких звезд современного кино.
В конце концов Грейс решила взяться за дело сама. Когда перед ними наконец остановилось такси, Ред, покидав в машину все сумки, что-то прошептал водителю.
— Он уезжает без нас, — ахнула Грейс, провожая взглядом тронувшийся автомобиль. — А как же покупки?
— Их отвезут в отель и доставят в номер. Мы вернемся назад на общественном транспорте, — восторженно заявил Ред.
В метро они сидели напротив коллеги-бродяги, чья высшая степень оборванности граничила с совершенством. Источая сочное, богатое зловоние, бродяга всю дорогу подозрительно косил на Реда слезящиеся глаза, и наконец вскочил с места, продемонстрировав при этом вываливающийся из расстегнутой ширинки член.
— Знаешь, — довольно ухмыльнулся Ред, когда они вышли на станции «Тюильри», — за целый день этот тип оказался единственным, кто не купился на мой маскарад.
И снова ни один господин из прессы не поднял бровь, не говоря уж про фотоаппарат, когда Ред и Грейс прошли в отель. В кабине отдельного лифта Ред стащил с головы похожую на куклу для чайника шапочку, взъерошил светлые волосы и оторвал косматые брови. У дверей своего номера он уже смутно напоминал самого себя.
— Что-нибудь выпьешь? — предложил Ред.
Грейс кивнула:
— Да, с удовольствием.
Щелкнув, дверь отворилась. Грейс счастливо улыбнулась, окинув взглядом ряд красивых упаковок, аккуратно расставленных вдоль стены чьей-то невидимой рукой. Она уже начинала привыкать к сервису такого уровня.
Ред тем временем направился прямо к мигающему лампочкой автоответчику и прослушал все оставленные сообщения. Затем с непроницаемым лицом он скрылся в ванной. Там Ред пробыл какое-то время; Грейс слышала, как он возбужденно разговаривает по телефону, тому самому, который она заметила на полочке рядом с туалетом. Опять звукорежиссер? Впрочем, это может быть кто угодно. Агенты и пресс-атташе Реда разбросаны по всему свету. И в их число, радостно подумала Грейс, входит одна молодая женщина, находящаяся в настоящий момент в его апартаментах. В ней поднялась могучая волна счастья. День прошел великолепно; Ред, похоже, также получил безмерное удовольствие. Должно быть, даже для него в этом было что-то необычное.
Наконец Ред вышел из ванной, и у Грейс в душе все оборвалось. Хотя он по-прежнему улыбался, у него на лице появились недовольные складки. Не сказав ни слова, Ред потащил ее — не повел, как прежде, а именно потащил — в спальню, швырнул на кровать и сорвал с нее джинсы. Не успела Грейс опомниться, как он уже оказался у нее внутри; на этот раз грубый, настойчивый. Она вскрикнула от смешанного чувства шока и наслаждения; это было так не похоже на их первую, хореографически утонченную близость. С другой стороны, все последующие разы отличались восхитительной стремительностью, граничащей с жестокостью. Грейс еще никогда не чувствовала себя такой желанной. Ей ужасно льстила ненасытность Реда.
Когда все осталось позади, Грейс проскользнула в ванную и залезла под душ. Войдя следом, Ред прижал ее к теплому мрамору.
— Какая ты неотразимая, — пробормотал он.
Выгнув спину, подставив лицо под струи воды, Грейс снова вскрикнула, чувствуя, как Ред опять проник в нее. Его твердое как камень естество начало ритмичные движения в ее влажном, нежном лоне, и ягодицы Грейс зашлепали по мраморной стене. Ей захотелось рассмеяться, но она сдержалась; как она уже успела выяснить, Ред относился к сексу очень серьезно. Внезапная вспышка протуберанца, уже ставшее привычным ощущение того, будто ее вывернули наизнанку, — и все кончилось. Но кончилось ли? Ред уже снова целовал ее влажные соски, губы, поднося ее руку туда, где в облаке горячего пара начинало опять подниматься его достоинство. Он так ее хочет. И она хочет его. «Неужели это и есть любовь?» — с дрожью надежды подумала Грейс.
