совсем загнула губу и с презрением поглядела вокруг.
– А чем вам не угодили форели? – поинтересовался Том.
– Мой милый, да мы просто не упоминаем их; к сожалению, они приходятся нам дальней роднёй, но почёта нашему семейству не приносят. Много-много лет назад они были такими же, как мы, но были ленивы, трусливы и жадны. И вместо того, чтобы каждый год отправляться к морю, на мир посмотреть и себя показать, вместо того, чтобы расти, становиться такими же мощными, как мы, они начали оставаться в речушках и ручейках по пути, есть червяков и всякую грязь. И они наказаны по заслугам: они стали такими уродами – коричневые, пятнистые, маленькие. Их вкусы… ах, они опускаются до того, что едят наших детей.
– Да, и тем не менее они пытаются возобновлять с нами знакомство, – добавила леди. – Один из них как-то раз сделал предложение моей приятельнице! Такая наглость!
– Надеюсь, ни одна из рыб нашей породы не снизойдёт до разговора с рыбами их породы, – величественно произнёс лосось. – Если бы я увидел такое, я бы обоих предал смерти на месте.
Глава четвёртая
Том рассказал лососю про злую выдру, после чего рыбы проследовали своим путём. А Том медленно, осторожно поплыл вдоль берега. Много-много дней исследовал он прибрежные воды, ведь до моря были ещё целые мили. Наверное, он бы никогда не нашёл туда дороги, если бы феи не помогали ему (хотя он не видел их прелестных лиц и не ощущал прикосновений их нежных рук).
Как-то с ним случилось странное происшествие. Стояла ясная сентябрьская ночь, луна так ярко освещала воду, что Том никак не мог уснуть, хотя и зажмуривал глаза изо всех сил. Наконец он выбрался на поверхность и уселся на маленький утёс, глядя на большую жёлтую луну и пытаясь понять, что же это такое и почему оно смотрит на него. Он смотрел, как лунный свет пляшет на волнах, на тёмных кронах деревьев, на покрытых инеем лугах, слушал, как ухает сова, и как мычит где-то корова, и тявкает лиса, и хохочет выдра; он принюхивался к сладкому аромату берёз и медового вереска, растущего далеко-далеко вверху. И, не зная отчего, он почувствовал себя счастливым.
Внезапно он увидел нечто прекрасное. Ярко-красный огонёк пронёсся по берегу и кинулся в воду длинным языком пламени. Том – а он был любопытным мальчишкой, как ты помнишь, – немедленно поплыл туда, чтобы узнать, что там. Он подплыл к берегу туда, где неведомый свет остановился над мелководьем.
И там, прямо под источником света, лежали пять или шесть крупных лососей, смотревших на огонь выпученными глазами и покачивавших огромными хвостами так, как будто бы им это очень нравилось.
Том поднялся к самой поверхности, чтобы поближе рассмотреть чудесный свет, и случайно шлёпнул по воде рукой.
Тотчас голос произнёс:
– Там рыба.
Он не знал, что означают эти слова, но он как будто бы узнавал и звуки, и голос; присмотревшись, он заметил на берегу трёх огромных двуногих, один из них держал источник света в руке, тот сверкал и шипел, а у другого в руках был длинный шест. Том понял, что перед ним люди, и очень испугался, он заполз в щёлку между камнями и стал оттуда смотреть, что же будет дальше.
Мужчина с фонарём склонился к воде, всмотрелся вглубь и сказал:
– Вон того здоровенного, дружище, он потянет фунтов на пятнадцать; не дрогни!
Том почувствовал приближение опасности и хотел предупредить глупых рыб, которые всё таращились на свет, как зачарованные. Но прежде чем он сообразил, что делать, шест ударил вниз, в воду, раздался ужасный всплеск, бедный лосось попытался извернуться, но поздно – Том увидел, как шест пронзил его и как рыбину вытащили наверх.
И вдруг за спинами трёх мужчин оказались ещё трое, они кинулись друг на друга, посыпались удары, поднялся шум, а слова летели такие, которые он уже когда-то слышал. Он задрожал, ему стало совсем не по себе, теперь он знал, что это плохие, вредные слова. И тут он начал всё вспоминать.
Да, перед ним – люди, и они дерутся: свирепая, отчаянная драка, какие Том уже много раз видел.
Он заткнул свои крошечные ушки, ему хотелось уплыть подальше; как хорошо, что теперь он – дитя воды, что он ничего общего не имеет с кошмарными грязными людьми в противной одежде и с противными словами на устах. Но он не решался выползти из щёлки, хотя камень над его головой так и трясся от схватки браконьеров с охранниками.
Внезапно раздался мощный всплеск, что-то вспыхнуло, зашипело и погасло, и всё стихло. Недалеко от Тома прямо в воду свалился один из браконьеров, тот, что держал факел. Его тут же затянуло в глубокую яму, где он и остался. А остальные тем временем искали его на берегу.
Том долго-долго выжидал, пока всё успокоится. Потом он выглянул из щёлки и увидел на дне человека. Наконец он собрался с мужеством и поплыл к нему.
– Может быть, он заснул в воде, как я когда-то?
Ему очень захотелось посмотреть на человека, он сам не знал почему. Да, нужно взглянуть на него. Он подкрадётся и потом убежит. Том медленно плавал кругами вокруг упавшего, а тот совсем не шевелился, и наконец малыш осмелел и подплыл совсем близко.
Луна светила так ярко, что Том без труда рассмотрел лицо лежащего. А рассмотрев, сразу вспомнил: это его бывший хозяин, Граймс.
Том развернулся и помчался прочь изо всех сил.
– Ну и ну! А вдруг и он превратится в дитя воды? Ужас! А что, если он найдёт меня и снова примется колотить?
Он проплыл немного вверх по течению, забрался под ольховый корень и провёл там остатки ночи. Но едва наступило утро, он поплыл обратно, чтобы проверить, не превратился ли мистер Граймс в дитя воды.
Том с опаской плыл вперёд, заглядывая во все щёлки и под все камни, прячась за каждым корешком. Нет, Граймс всё ещё лежал там. Днём Том снова отправился посмотреть, он никак не мог успокоиться. Граймса там уже не было, и Том решил, что он превратился в дитя воды.
Бедный Том мог бы так не переживать: мистер Граймс не превратился ни во что хорошее. Но Том не знал, что произошло,
