талисманом забрала ваша подруга?
– Я подумал, что так лучше. Дива своего я отпустить еще не успел, и, когда он ночью вернулся, я велел ему подчиняться Татьяне и отправил к ней с запиской. Написал, что все вышло случайно, я взбесился и ударил дедушку, а Инесса его сожрала. Это была… почти правда. Я объяснил, что из-за демона меня приговорят к смерти, сожрет див. И умолял помочь.
– Вы попросили отправить дива к проректору Меньшову домой, чтобы подкинуть ему артефакт?
– Да, – подтвердил Матвей, – я написал, что с помощью артефакта у проректора получится вернуть наставницу, и тогда, может, все обойдется. И Таня вернула мне посыльного с согласием. А я стал думать, что буду делать дальше. Мне нужно было отвести подозрение от себя и натолкнуть следствие на нужного подозреваемого. Поэтому той же ночью я в нашем секретном месте посадил дива в алатырь, нарисованный мелом, – Таня знала, где именно я его спрятал, – в перчатках напечатал записку, перчатки смыл в унитаз, а утром, когда многие проснулись и вышли на пробежку, прыгнул с крыши. Я выставил щит, но понимал, что все равно серьезно пострадаю, поэтому и выбрал такое время. Чтобы точно нашли и быстро отправили в госпиталь.
– А вы, Татьяна, – обратился Меньшов к девушке, – когда Матвею сделали операцию, разомкнули алатырь и отправили дива с талисманом Инессы ко мне, так?
– Да, – юная чародейка старательно рассматривала свои ногти. – Я ему велела сунуть эту штуку вам в спальню. Чтобы ее там нашли побыстрее, ведь наставница Диана живет в смежной комнате и точно почует.
– Что же… так и вышло. Значит, вы не планировали меня убивать, так?
– Убивать? – Татьяна даже рот раскрыла от удивления.
– Нет, – вместо чародейки ответил Аверин, – вряд ли Матвей или Татьяна знали, что, обнаружив талисман, Диана должна напасть.
– Я… не думала никого убивать! – всхлипнула девочка.
Меньшов покачал головой:
– Конечно, вы не собирались меня убивать. Вы просто хотели, чтобы меня обвинили в преступлении, которое совершил ваш друг, и казнили.
Татьяна снова заплакала.
– Потому что все это из-за вас! – сквозь рыдания воскликнула она. – Вы бездушный и жестокий! Зачем вы забрали дом у Матвея? Если бы не вы, его отец был бы сейчас здоров! Олег всегда говорил, что вы хороший человек, но вы…
Меньшов только развел руками:
– Прошу прощения, что разочаровал, – и, обратившись к Аверину, добавил:
– Они и правда не собирались меня убивать. В тот раз, по крайней мере. Они понятия не имели о взломе Хранилища. И о том, что произошло на самом деле. Вы были правы, Гермес Аркадьевич. Никакой логики, одни эмоции и трагическое стечение обстоятельств.
– Хранилище?.. – недоуменно переспросил Матвей. – К-какое хранилище?
– Хранилище запретных заклятий нашей Академии. Его пытались взломать и использовали для этого Ивана Григорьевича, зачаровав его. Он не мог вам ответить той ночью, Матвей, потому что не видел вас. Он был под сильнейшим заклятием. И разумеется, о несчастье с вашим отцом он понятия не имел. Зато… – Меньшов поднялся из-за стола и открыл сейф, – у меня лежит его завещание. В нем я назначаюсь душеприказчиком. Вот, посмотрите. Я подписал обязательство, по которому часть денег, оставленных вашим дедом в наследство, я должен потратить на оплату вашего обучения и содержания до поры, пока вы не поступите на службу. Иван Григорьевич прекрасно понимал, что может умереть в любой момент, неужели вы думаете, что он бросил бы вас на произвол судьбы? А с той треклятой закладной мы с ним не успели решить, что делать. То ли держать в сейфе, чтобы ваш отец снова дом не заложил, то ли действительно отобрать дом к чертовой матери и сразу переписать на вас.
Матвей медленно встал.
– Это… правда?.. – едва слышно произнес он.
– Конечно. Вот документ, извольте взглянуть.
Матвей протянул было руку, но тут же отдернул ее, будто обжегшись. И повалился на колени, сжав голову руками.
– Де… дедушка-а… – хрипло простонал он, – да что же я… натвори-и-л…
Тело его затряслось в рыданиях.
Аверин с интересом наблюдал разворачивающуюся перед ним сцену. Прежде Матвей столь же убедительно просил найти убийцу дедушки и напавшего на него преступника. И с не меньшим жаром подводил следователей к аресту Меньшова. Уже не говоря о том, что он обманул своих друзей. Наверняка Меньшов не случайно решил рассказать о заклятии и завещании, проверяет реакцию. И она вполне соответствует ожиданиям. Талантливый парень, ему бы артистом быть, а не колдуном.
– А Олега вы почему не посвятили в свои дела? – дождавшись конца сцены, спросил Аверин.
Матвей лишь застонал, вместо него ответила Татьяна:
– Он сын заместителя областного прокурора. Мы боялись…
В этот момент за дверью раздался радостный крик Кузи:
– А у меня вот что!
Дверь распахнулась. Однако радостный вопль тут же сменилась возмущенным:
– Ну-ка пусти, Диана, ты чего?! Мне срочно! У меня свидетель! Самый важный! Я поймал!
Все обернулись в сторону шума. В двух шагах от порога негодующе болтал ногами Кузя, которого Диана, приподняв над полом, двумя пальцами держала за ворот. А в руках Кузи, понуро свесив крылья и лапы, висел крупный серый енот. Точнее – див в форме енота.
– Я поймал его! – Кузя тряхнул енотом. – Гермес Аркадьевич, пусть эта меня отпустит!
– Диана, отпусти, – велел Меньшов, и Кузя, очутившись на ногах, влетел в кабинет. И сунул енота прямо под нос Владимиру:
– Во, видал?
И, оглядевшись по сторонам, добавил:
– Ой…
– Ой, – согласился Аверин, увидев, какими изумленными взглядами смотрят на «приятеля» студенты, и спросил: – Это тот самый див?
– Ага, – оскалился Кузя. Он понял, что конспирация провалена, но, видимо, считал, что это уже неважно. И был прав. Див-енот абсолютно точно укажет на своего хозяина.
– О… – поднял брови Меньшов, – а я-то думал, вы, Матвей, избавились от дива-исполнителя.
– Это я виновата… – прикусила губу Татьяна, – я попросила не отсылать его в Пустошь. Он такой хорошенький…
– А ты, выходит, див, Оливейра? – пробормотал Матвей. – Меня сразу же подозревали?
– Вот что, – Аверин обратился к Лучкову. – Задержите Матвея Светлова и свяжитесь с Москвой, пусть пришлют машину.
Лучков взял Матвея за плечо:
– Пошли, парень.
Матвей покорно, опустив голову, поплелся с ним.
– А я?.. – пробормотала Татьяна. – Что со мной будет? Меня тоже арестуют, да?
– А ты, Таня, – Евгения наклонилась к девочке, – отправляйся в свою комнату и жди меня там. Ты молодец, что уговорила Матвея сознаться.
– Хорошо. Меня… отчислят теперь?
– А это, госпожа Крамцева, будет решать Коллегия, – медленно проговорил Меньшов и, проводив Татьяну взглядом, повернулся к Аверину.
– Что же, с этим вопросом теперь все ясно окончательно. А вот что
