только делали больнее. Она разочарованно поджала губы, убеждаясь в верности своих предположений о том, что она Громову никто.* * *
Час в автобусе – не так уж и долго. Но только не когда перед этим ты провел четырнадцать часов в таком же сидячем положении.
Громов слушал музыку. Он на удивление неплохо поспал в самолете. А вот Таню сморила усталость. Заметив, в какой неудобной позе дремала партнерша, прислонившись лбом к стеклу, Евгений недовольно вздохнул. Он аккуратно положил ладони на её плечи, медленно опуская партнершу на себя, и положил её голову себе на колени, полагая, что так будет куда удобнее. Алексеева ничего не почувствовала, продолжая мирно сопеть. Громов несмело положил свою большую ладонь на её талию, а затем почувствовал, как губы растянулись в теплой улыбке. Таня немного пошевелилась, заставив Евгения на мгновение приподнять свою ладонь. Она подтянула к груди ноги, которые предусмотрительно освободила от обуви. Громов улыбнулся ещё шире, поражаясь тому, насколько партнерша крохотная. Сейчас это перестало раздражать. Сейчас это очаровывало, окончательно убеждая в том, что так, как к Алисе, он к ней не привыкнет.
Евгений вздохнул, увидев за окном очертания олимпийской деревни. Не хотелось будить Таню и разрушать их нежную близость. Не хотелось впускать в их личное пространство тысячи чужих людей, что окружат через считанные минуты, и миллионы глаз, которые будут следить за ними посредством трансляций.
Не хотелось. Но было необходимо.
Автобус заехал на территорию жилого кластера и остановился возле одного из десятиэтажных домов. На его балконах и окнах уже красовались флаги России, не оставляя сомнений в том, что этот дом на время Олимпийских Игр принадлежит именно сборной этой страны.
– Welcome to Vancouver! – в большом холле дома хором воскликнули очаровательные девушки-волонтеры, одетые в русские народные сарафаны.
Там же прибывших только что коллег встречали спортсмены, приехавшие днём ранее. Многие тепло обнимались и приветствовали друг друга. В холле стоял радостный гул и возбуждение. От эмоций атлетов воздух электризовался. Таня обратила внимание, что у Громова, судя по всему, неплохие отношения с некоторыми лыжниками и с большинством хоккеистов. А вот ей обниматься было не с кем. Она на таких соревнованиях впервые и знала людей, окружавших её, только по трансляциям. Вживую и так близко она не видела их ещё никогда.
Алиса и Ксюша так же сразу же оказались в компаниях своих знакомых. Татьяна поджала губы, чувствуя себя несколько лишней на этом празднике спорта. Про себя отметила, что, возможно, Евгений чувствовал схожий дискомфорт на сборах, когда остальные фигуристы веселились, несмотря на плотный тренировочный график.
Воспользовавшись образовавшимся столпотворением, Алексеева вышла на улицу, чтобы вдохнуть вечернего воздуха, а заодно осмотреться в огромной олимпийской деревне. Она вышла из дома, на ходу застегивая куртку, и направилась вдоль зданий, рассматривая флаги, которыми были украшены почти все из них. Канадская олимпийская деревня поражала Таню своим размахом и живописным местом, в котором была возведена.
На улице начинало темнеть.
Через несколько минут Таня дошла до залива, на который открывался потрясающий вид. На другом берегу громко гудел вечерний Ванкувер. Таня прикрыла глаза, делая глубокий вдох и желая успокоиться, чтобы лучше ощутить умиротворяющий запах большой воды.
– Таня! – громко раздалось за спиной, вынуждая открыть глаза и отложить сеанс медитации на потом. – Я же просил!
– Захотелось подышать и размять ноги, – попыталась оправдаться Таня, обернувшись, и увидела перед собой раздраженного Громова. – Столько часов в дороге…
– Идём обратно, – строго произнес он. – Нужно заселиться и получить аккредитацию. Если ещё раз надумаешь сбежать – надевай её сразу, как покинешь дом. С ней тебя никто не тронет.
* * *
Татьяна и Евгений шли по коридору вдоль номеров. Таня оглядывалась по сторонам, рассматривая на стенах фотографии российских спортсменов, которые приехали на эту Олимпиаду, и слушала музыку, доносившуюся из небольших колонок под потолком. Сначала Таня тихо подпевала песне «Трус не играет в хоккей», а затем вприпрыжку шла под «Утреннюю гимнастику» Высоцкого. Олимпийский комитет России и волонтеры, работавшие с их сборной, постарались на славу. Находясь в доме, Таня не чувствовала себя на другом континенте, далеко от родины, а Громов, наблюдая за партнершей, едва сдерживал улыбку.
– Багаж доставлен, – почтительно кивнул Евгений и занес чемодан в номер. – Завтра зайду за тобой в девять утра. Позавтракаем и в бой.
Татьяна проводила партнера и принялась осваиваться в своей достаточно уютной комнате. Она пролистала небольшой проспект, написанный на французском – языке международного олимпийского комитета – и английском, а затем позвонила маме, уведомляя, что благополучно добралась. После Таня приняла долгожданный душ и уснула сразу, как только голова коснулась подушки.
* * *
Евгений и Татьяна направлялись на завтрак в огромную олимпийскую столовую, находящуюся примерно в середине деревни. Алисе всё ещё нужно было много спать и отдыхать. По этой причине она планировала проснуться намного позже.
Погода Ванкувера спортсменов не радовала, одаривая сильными порывами ветра. Громов взял Таню под руку, всерьез допуская мысль о том, что партнершу может унести.
– Ты подозрительно молчаливая, – подметил он.
– Волнуюсь, – вздохнула Таня, улыбнувшись волонтерам, прошедшим мимо. – Была у врача утром.
– Что-то случилось? – чуть нахмурился Громов, остановившись у дверей столовой, и пристально посмотрел на партнершу.
– Да, – опустила взгляд Татьяна, заметив, что Евгений всерьез насторожился, начиная прокручивать в голове самые ужасные расклады.
– Поправилась почти на килограмм, – апатично кивнула Алексеева. Она знала, что даже незначительная прибавка в весе сказывается на элементах, особенно на тех, когда её держал Громов, но Евгений, услышав причину грусти партнерши, со злостью выругался, а затем подхватил Таню на руки, закидывая на плечо.
– Что ты делаешь? – запаниковала Таня, боясь, что Егвений прямо так зайдет в столовую, в которой собрались сотни спортсменов и журналистов из разных уголков света.
– Хочу доказать, что способен ходить так с тобой хоть весь день, – улыбнулся Евгений, положив ладонь на ручку двери. – А ещё ты не поправилась, а подкачалась. Мышечная ткань тяжелее жировой. Расслабься, Татьяна.
– Я расслаблюсь, когда ты опустишь меня на землю! – тревожно воскликнула она. – Там журналисты! Там камеры! Там все!
– А когда меня волновали все? – картинно задумался Евгений, крепче сжимая руку
