мимо.
Калинина проводила непонимающим взглядом и его. Сначала она предположила, что у них так проходила утренняя пробежка, но в таком случае они надели бы спортивный комплект олимпийской формы, а не парадный…
На мгновение обернувшись, Таня видела, что Громов уже в двух шагах, и ей пришлось заметно ускориться. Возле российского дома она врезалась в девушку-волонтера. Фигуристка извинилась, остановившись на несколько секунд, а затем забежала в здание. Она молниеносно успела заскочить в закрывающиеся двери лифта, натянуто улыбнувшись находящимся в нём спортсменам. Евгению пришлось бежать на пятый этаж по лестнице. И он сделал это со спринтерской скоростью, понимая, что должен не дать Тане закрыть дверь в свой номер. Иначе он не сможет достучаться до неё. В прямом и переносном смысле.
На пятом этаже они оказались с разницей в долю секунды. Татьяна бросилась к номеру, залетая в него и закрывая дверь, но Громов резко толкнул ту рукой, не давая партнерше совершить желаемое.
– Уйди! – крикнула Алексеева, наивно рассчитывая, что Евгений послушается.
Он сильнее толкнул дверь, открывая её. Татьяна сделала неловкий шаг назад, на несколько секунд замирая, и встретилась с серо-голубыми глазами Громова, в которых как никогда отчетливо читалась тревога.
– Надо поговорить, – как можно мягче произнес он.
– Раньше нужно было говорить! – её вновь одолела злость. – Мне за тебя уже всё сказали…
– Таня, – вздохнул Громов, не зная, как заставить выслушать.
– Когда ты собирался поставить меня в известность? – поинтересовалась Татьяна, ещё больше повысив голос. – В марте? После чемпионата мира? А ты вообще собирался на него ехать, Громов?
– Я собираюсь на него ехать! И я поеду! С тобой! – начинал заводиться он.
– Разве? Тебе ведь нужно только олимпийское золото! И я просто средство для его достижения! А чемпионаты мира… Пф! – Алексеева всплеснула руками, впадая в бешенство. – Сколько у тебя их было!
– Таня, – виновато произнес он, сделав шаг вперед.
– Не трогай меня! – Таня выставила вперед руку, не давая Громову приблизиться. – Почему ты не сказал мне с самого начала?
Евгений поджал губы, собираясь с мыслями.
– Отвечай! – потребовала Алексеева.
– Я боялся, что это… Лишит тебя мотивации.
Глаза Татьяны округлились ещё больше, и в них заблестели слезы. Евгений не лукавил. Сначала, совсем не зная новую партнершу, он действительно боялся, что ради одного сезона она не захочет сильно напрягаться. И, познакомившись с Таней, отмечая её первоначальную неспособность много работать, считал свое решение верным. Позднее она доказала, что может тренироваться не меньше него. Но затем Громов не сообщал о намерении закончить карьеру уже по совсем другим причинам. Он понял, что Татьяна ему нравится и не хотел причинить боль, сообщив о своём возможном уходе. Он понял, что эта девушка вернула ему былое отношение к фигурному катанию, напомнив о том, что это не только кропотливая работа, но и целый мир, наполненный эмоциями, страстью и, может даже, любовью.
– Ты думал… – дрогнувшим голосом начала Алексеева. – Что я бы намеренно испортила тебе последний сезон?
– Я совсем не знал тебя, Таня! И не мог рисковать! – попытался оправдаться Громов.
– А сейчас что, знаешь? – горько усмехнулась она.
– Знаю! – уверенно произнес Евгений и резко схватил Таню за предплечья, прижимая спиной к стене и не давая от себя отдалиться.
– Ты ничего не знаешь! И знать не можешь! – запрокинув голову, чтобы лучше видеть лицо партнера, на повышенных тонах продолжала она. – Потому что ты эгоист! Ты поступил со мной так же, как поступила с тобой Волченкова!
Последняя фраза выбила остатки спокойствия из Громова. Он замахнулся и сильно ударил ладонью по стене в считанных сантиметрах от головы Тани, заставив ту от страха зажмуриться на несколько секунд.
Евгений сделал шаг назад. Между партнерами установилось напряженное безмолвие, заполняющее легкие чем-то густым и липким, не давая сказать ни слова. Лишь тихие всхлипы Тани, дрожащей от слез и страха, нарушали повисшую тишину.
– Ты думала… – с трудом начал он. – Что я могу ударить тебя?
Она закрыла лицо руками, медленно опускаясь по стене на пол, и начала громко реветь, пугая Женю.
– Таня? – настаивал на ответе Громов и подошел ближе, опустившись на корточки. – Я хочу знать всё о тебе, – вырвалось у него неожиданно даже для самого себя.
Таня встала на ноги, желая хоть как-то отдалиться от Евгения, но тот поднялся, снова не оставляя личного пространства.
– А смысл? – приподняла брови Таня, не ощущая никакого романтического подтекста в предыдущей фразе партнера. – Я для тебя Плюша! Никто, временный вариант… Одноразовая, точнее… односезонная девчонка. Которую потом можно выкинуть, и её подберет кто-нибудь другой.
Евгения услышанное задело, но он решил, что действия в данной ситуации будут красноречивее слов. Он наклонился, притянул её лицо к себе ближе и нежно поцеловал.
Таня растерялась, продолжая несколько секунд стоять с открытыми заплаканными глазами. Однако поначалу нежный поцелуй Громова превращался в агрессивный и требовательный. У него давно не было близости, а уровень тестостерона зашкаливал. Сдерживать себя становилось слишком сложно. Татьяне такое не понравилось. Она попыталась оттолкнуть от себя его, но тот лишь сильнее прижал к себе партнершу, чувствуя, что не может сейчас оторваться от неё.
– Не трогай меня! – закричала Таня, запрокидывая голову и разрывая поцелуй.
Она изо всех сил оттолкнула от себя Громова, ощутив укол резкой боли в плече.
– Отныне ты касаешься меня только на тренировках и прокатах! – часто дыша, потребовала Таня, пугая своей агрессией партнера. – Уходи! Сейчас же!
Евгений понял, что наломал дров и вновь захотел приблизиться, но Таня отбежала в другой угол комнаты.
– Уходи, – снова повторила она и бросила красноречивый взгляд на чемодан, – или уйду я!
Громов едва заметно кивнул, соглашаясь, что ему действительно стоит оставить партнершу одну.
– У нас тренировка в… – напоследок решил напомнить он.
– Я помню! – не дала договорить Татьяна.
* * *
Громов стучал в дверь номера Татьяны на протяжении пяти минут. В ответ была лишь тишина. Евгений предположил, что в комнате её нет, и спустился в холл, где на диванах сидели члены сборной, что-то оживленно обсуждая.
