– Не проснётся. До утра точно. Твой помощник сказал мне, что ты нашёл людей, которые это сделали с ней.
– Нашёл и завтра отдам в руки полиции, как только получу результаты исследования её крови.
– Верное решение. Хорошо, что сразу догадался это сделать.
– Опыт имеется. Ладно, я поеду, чтобы быстрее вернуться назад. А вы осваивайтесь и чувствуйте себя тут как дома.
– Хорошо, не волнуйся. Решай свои дела.
Эльдар улыбнулся и, поднявшись на ноги, стремительно пошёл на выход из комнаты.
Охрана уже выяснила у задержанных адрес особняка Барышева и теперь, когда Эльдар был на пути в элитный коттеджный посёлок и пристально всматривался в темноту, царившую за стеклом, думал только о том, чтобы не переусердствовать и не прибить это мерзкого гада сразу же, едва переступит порог его дома.
Обе машины свернули на подъездную дорогу, и Томашевский пристально всмотрелся в очертания, высившегося за большим забором огромного трёхэтажного дома.
Он вышел из машины и медленно подошёл к калитке. Несколько раз нажал на кнопку звонка и терпеливо принялся ожидать ответа.
– Игнат, это ты? – неожиданно раздался голос Барышева в домофоне.
– Я, кто же ещё, – тихо произнёс Томашевский.
Через несколько минут замок калитки щёлкнул, и перед Эльдаром и его охраной появился мужчина в ярком шёлковом халате и шлёпанцах на босу ногу, с явно недовольным выражением на лице.
– Ну чего так долго? Вы её что, из самой столицы везли что ли? Я могу, и не заплатить вам ни копейки … – Барышев прищурился, пытаясь рассмотреть в темноте лица своих визитёров и увидев перед собой Томашевского, стремительно попятился назад. Споткнувшись о камень, лежавший на земле, с трудом устоял на ногах. – Эльдар Станиславович, это вы? Как вы здесь оказались? Ведь я… – он не договорил, потому что Эльдар медленно наступал на него.
– А ты ждал кого-то другого?
– Другого? Нет, кого мне ждать. Я никого не… – Барышев недоговорил, потому что от крепкого удара кулака Томашевского, кубарем покатился на землю.
Эльдар, пронзая яростным взглядом мужчину, смотрел на него с презрением, пока тот безуспешно пытался подняться на ноги и, запахивая свой халат, скрыть обнажённое тело.
От грозного вида Томашевского, который приближался к нему снова, Барышев предпочёл остаться сидеть на земле.
– Эльдар Станиславович, что вы себе позволяете? Если вы думаете, что как работодатель имеете право распускать кулаки, то вы ошибаетесь. Я могу вас за это рукоприкладство, и привлечь, между прочим…
Томашевский громко рассмеялся.
– Это мне говоришь ты? Мерзкий червяк, которого я уничтожу одним своим пальцем. Сотру без следа так, что даже двух дат на памятнике некому будет поставить. Поднимайся и живо в дом! Возьмите его! – он кивнул охранникам.
Двое мужчин крепкого телосложения, подхватив Барышева под руки, повели его в дом. Усадив его на диване в гостиной, они вернулись к двери.
Томашевский вошёл в комнату и, склонившись к одному из охранников, что-то прошептал на ухо. И когда мужчина вышел, он подошёл ближе к Барышеву и остановился напротив него.
– Ну что ж, а теперь я думаю, пришло время и поговорить, – Эльдар пристально осмотрелся по сторонам, словно сканируя комнату и отмечая для себя роскошный, наверняка авторский дизайн помещения, дорогие материалы отделки, изысканные полотна на стене, которые, скорее всего, были подлинными.
Он снова остановил свой взгляд на своём теперь уже бывшем управляющем.
– Значит, здесь живёт скромный управляющий моих филиалов. Неплохо! Только что-то я не припомню, чтобы платил тебе столько, чтобы на эти деньги можно было построить подобное.
– Этот дом, построен на мои сбережения, – огрызнулся мужчина.
– И долго ты их собирал? – Томашевский подошёл ближе и склонился к мужчине. – Если ты не забыл, когда я брал тебя на работу, то в договоре были условия, при которых я предупреждал, что всякое воровство и сокрытие хоть малой толики моих денег или обмана покупателей, будет дорого стоить работнику, нарушившему моё распоряжение. Я предупреждал тебя лично, что у меня не советская система управления и здесь партсобраний не будет с порицанием и осуждением. Головы тем змеям, что пытаются жалить меня, отрываю лично своими собственными руками. Так вот сообщаю тебе, что в отношении тебя после моего последнего посещения торговых филиалов идёт активная проверка моими сотрудниками. Результаты я получу уже через два дня, так что чувствую, что помимо похищения человека, ты ещё сядешь в тюрьму за мошенничество и воровство в особо крупных размерах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Какое похищение человека? О чём вы говорите?
– Не о чём, сволочь, а о ком, – заметив охранника, появившегося на пороге с вещами, Эльдар стремительно пересёк гостиную и, выдернув одежду из его рук, вернулся к Барышеву и швырнул её в лицо мужчине. – Переодевайся, сволочь! Смотреть на тебя противно, – он смерил пренебрежительным взглядом шёлковый халатик хозяина дома. – Ты похож на старого сатира!
Барышев развернул вещи и, повернувшись, посмотрел на Томашевского.
– Может, вы отвернётесь?
– Не стесняйся, здесь все свои, – усмехнулся Эльдар.
Мужчина поджал губы и, развязав пояс, сбросил с себя халат и поспешно натянул на себя брюки и рубашку. Он снова сел на диван и вопросительно посмотрел на Томашевского.
– Эльдар Станиславович, может, вы мне позволите вам всё объяснить. У вас, по всей видимости, сложились какие-то ложные представления в отношении меня. Я не имею отношения, ни к какому похищению. Это всё чьи-то наговоры.
Томашевский подошёл к дивану и присел рядом с ним.
– Наговоры говоришь? И кто же оговорил тебя, как ты полагаешь?
– Возможно те, кто хотят избавиться от меня. Злых людей сейчас очень много.
Томашевский громко рассмеялся.
– Злых людей? А ты себя относишь к агнцам божьим. В общем, так, мне эта комедия в главной роли с тобой надоела. Я хочу знать сейчас только одно, зачем ты сделал заказ на доставку в твой особняк Оболенской?
– Оболенской? Я не знаю такую женщину. Ой… – Барышев застонал от боли, как только рука Томашевского, рванув его кисть на себя, с хрустом вывернула пальцы.
– Не знаешь такой женщины? Поэтому и расхаживал в ожидании её по дому, в чём мать родила.
– Отпустите руку… Больно… – из глаз Барышева полились слезы.
– Мразь! – Эльдар с силой оттолкнул его от себя. – Поедешь с нами.
– Куда? – мужчина с опаской посмотрел на своего бывшего работодателя.
– Ко мне домой, к своим подельникам. Хочу устроить вам очную ставку. Завтра утром вы все вместе отправитесь в полицию, по обвинению в похищении и причинению вреда здоровья женщине. Моей женщине, сволочь, которую ты намеревался уложить в свою кровать!
– Не может быть! – Барышев попятился от Томашевского и, потеряв равновесие, упал с дивана. – Я не знал. Я не хотел. Я не хотел… Эльдар Станиславович, простите. Я ведь и подумать не мог, что она… Она ведь танцевала в этом клубе, и я думал…
– Ты думал сволочь, что все женщины, танцующие в «Колизее» принадлежат тебе по праву и просто обязаны пройти через твою кровать. Оказывается, ты уважаемая личность в городе. Владелец торговой сети, которая тебе принадлежит на правах собственности. И многих женщин ты уложил под себя, используя свой высокий социальный статус, мразь? – Эльдар подошёл к нему и, склонившись, рванул на себя мужчину за плечи.
– Я никого не принуждал насильно. Они сами хотели, и я…
– Хотели, говоришь… Так же, как сегодня этого хотела Оболенская. А ты хоть знаешь, сволочь, что она чуть не умерла несколько часов назад, от того препарата, что вы подсыпали ей в воду?
– Я ведь ничего не знал. Багрицкий уверил меня, что всё пройдёт безболезненно, и она просто будет спать. Я ни при чём, клянусь…
– Ах, она будет спать… – зашипел Томашевский. – А ты будешь насиловать её тело, потому что просто так она тебе не уступила… – он схватил мужчину, и снова ударив его в лицо, отбросил в сторону.
