лося в ухо! Помоложе нашего мухомора. Теперь ясно, откуда эти часы. Я бы туда пошел, раз у них там такая медицина крутая. Только кажется мне, что рылом не вышел я там жить. Тюлень мне палку скорее закинет, чем меня туда пустят. Да и тебя тоже.
Проныра продолжал трепаться и начал хозяйничать на его кухне. Вытащил из своих карманов две морковки и луковицу и деловито начал их резать одним из ножей Шерифа. Поставил на печку еще грязную после кролика кастрюльку, предварительно понюхав, хмыкнул и бросил туда ложку жира из банки.
— Я спать хочу, Мишка. Ты давай, не стесняйся. Будь как дома. Жарь грибы и сам их ешь. Меня не жди. Мне поспать надо бы. Ты сиди тут, пока все не рассосется. Не ходи на улицу. Если кто придет…
В дверь громко стукнули.
Проныра в страхе свалился на пол. Он на коленках пополз к кровати, причитая как старая бабка.
— Уже ни в какие ворота не лезет это все! — Шериф выхватил с пояса «Стриж» и распахнул дверь. В свете от лампы показалось желтое лицо Майора. Он стоял на крыльце, заведя правую руку за спину. Шериф навел на него ствол.
— Руки подними, Артур Степанович.
— Свихнулся?
— Брось, что держишь в руке и подними их над головой, или клянусь мамой, выстрелю тебе в глаз.
— Да что с тобой? — маска вместо лица не дрогнула ни одним мускулом, — отчего ты сегодня такой?
Майор медленно вывел из-за спины и показал пустую правую ладонь, поднял вместе с левой над головой.
— Повернись ко мне спиной, немедленно. Встань на колени. Выстрелю! Делай, твою мать! Руки на затылок. Сцепи пальцы, знаешь процедуру, сволочь. Молчать!
— Егор, ты спятил.
— Дружку своему вон тому скажи это. Валом повалили ко мне по ночам шастать. Всем охота в Рай попасть, я так посмотрю. Только, скажу я, что не для всех он ворота открывает. Твой дружок перед тобой заглянул на огонек? Вон тот? Узнаешь? Или личико не узнаваемо? Зачем с мясом ко мне приходил? Зачем у ворот меня встречал ночью? Чернявая твоя подружка? Давно закрутил с ней, подонок? Я не идиот, дядя Артур, я же могу анализировать и примечать все. Если не ты ее прятал тут, то нашли бы парни ее в городе. По все домам пройтись это три часа работы для 14 человек под твоим началом. Просто ты знал, где она прячется, и искать не собирался. Так еще и этого урода сюда впустил, чтобы не самому руки марать. Правильно? Кто еще мог такую образину через скалы провести как не ты? Пошли-ка, дядя Артур, в мой Офис в клетку. Там я тебя опрошу подробно.
Шериф застегнул стальные наручники за спиной у Майора и вздернул его с колен на ноги. Он вытащил из его кобуры пистолет и сунул себе в карман.
— Егор, ты ошибся в своих предположениях.
— Заткнись! Проныра, сидеть тут. Убью, если ослушаешься и украдешь что-нибудь. Понял меня? Пришлю к тебе Брока, чтобы охранял. Заряжай планшет и жди меня. Пошли, Артур Степанович. Пора заканчивать эту историю с поисками рая.
— Егор, ты ошибся.
Они в молчании и полной темноте почти добежали до Офиса. Шериф тыкал стволом пистолета Майору в спину. Внутри клокотала ярость.
— Заходи в двери, — Шериф втолкнул Майора в Офис и ногой захлопнул за собой дверь.
Помощники оба были тут. Брок спал на диване, Элла вскочила из-за стола, глаза заспанные.
— Элла, открой клетку. Брок, просыпайся, Брок! Бери ствол и беги ко мне домой. У меня дома сидит Проныра. Понял? Да, писклявый. Охраняй его. Понял? Клять, как это? Иль фу ле протежи. Протексьон. Понял? Писклявого охранять и никуда не выпускать. Повтори. Молодец, давай бегом. Он грибы там жарит, вместе жрите. Закрой его Элла. Завали дыхательное отверстие!. Тихо. Я говорить буду. Вот, возьми его ствол. Ну-ка, Артур Степанович, рассказывай, что ты знаешь про Елену эту? Давно с ней познакомился?
— Ты очень странный стал в последние дни, — Майор смотрел ему прямо в глаза из-за решетки, — сейчас многие стали странные. Президент чудит. Я тоже не лучше его стал. Сам себя не узнаю. Наталья Ким совсем плохая, ревет все время. Улугбек аж на коленях стоял, чтобы я его в охрану Ангара взял вместо Реймы. Я понимаю, что убийства эти, волки, давление скачет, и погода…
— В задницу погоду. Улугбек тебя умолял взять его в охрану Ангара?
— Вчера, как Рейму убили, ходил за мной и говорил, что они дружили. Что у него долг перед ним, а за стену больше не хочет ходить. Даже обещал, что вернется в дальние разведчики. И Президент на днях такое учудил…
— И ты ему поверил? Он же подозрительный был, ты сам говорил.
— Мне показалось, что пусть лучше будет внутри периметра, под присмотром, чем шастать за стену. Поговаривали про него всякое. Что пропадал он во время рейдов куда-то. Здесь проще его контролировать.
— А он мне другое сказал, Артур Степанович. Что это ты умолял его пойти в охрану.
— Зачем мне врать?
— А ему зачем?
— Вот и думай. Твоя работа. Я не в обиде, что меня заподозрил. Разбирайся.
— С его группой она пришла. И возможно не один раз, — Шериф уселся на стул и задумался, — раньше он был дальним разведчиком. А когда он перешел в сопровождающие собирателей?
— Как последняя дальняя разведка вернулась, месяца три назад. Он отказался там работать. Я спрашивал о причинах, он сказал, что устал.
— А что за сплетни про него ходили?
— Многие от стресса чудить начинают. Там убивать приходится, Егор. Пули свистят над головой.
— Не юродствуй, Артур Степанович. Тут тоже не курорт с массажем. Мне вон вторую ночь подряд массаж устраивают. И гибнет здесь не так и мало хороших людей.
— Последняя разведка была плохая. Ты же помнишь. Завалили поход, когда уперлись в заставу банды какой-то. Не «Байкеры» это были, или отпочковались от них в очередной раз. Человек сто было не меньше. Бой был тяжелый. Многих ранили. Кстати Улугбека тоже зацепило в бою. Порезали его здорово в ближнем. Он пропал на несколько дней после боя, думали что погиб. Потом сам догнал группу через несколько дней. С того момента ребята говорили сам не свой стал. Молчал все время.
— А потом вернулся и перевелся в собиратели, с которыми к нам начали проникать странные люди, резать ножами кого ни попадя, налево и направо.
— На него думаешь больше, или по-прежнему на меня?
— Никому не верю. Но с ним
