не гладко как-то получается.
— Очень даже гладко, Шериф, — встряла Элла, — ты же сам разложил только что все по полочкам. Он с ней встретился в бою. С Еленой. Ты видел ее. Красивая какая. Думаешь, не могла она его охмурить?
— Из-за бабы предать Поселение? Своих товарищей? Думай, что говоришь, женщина.
— Себя послушай, Егор, — хмыкнул Майор, — повтори про себя свою последнюю фразу и подумай еще раз.
— Тихо. Я и так думаю.
— Чапай.
— Чего?
— Ничего, думай. Не торопись.
— Шериф, ну понятно же все. Он ее сюда приводил и прятал у себя. Живет один, домик свой, как у всех разведчиков. Наталью обвести вокруг пальца и заговорить проще, чем морошки насушить.
— А тогда тот, кинконг, сюда как попал? Его только через мины можно было протащить, такую морду. Сниться будет теперь до конца дней. А через мины только Артур Степаныч может провести. Даже я туда не полезу.
— Какой Кинг-Конг?
— Да мертвый валяется около моего дома. Вот, дырку во мне сделал опять. Так как, Артур Степаныч, может там человек пройти незнакомый по растяжкам?
— Только при большом умении и удаче. Но после взрывов от волков мы еще с ребятами туда не ходили. Возможно, в бреши по волчьим следам пролезли.
— Значит также, и уйти могут?
— При большом умении и удаче — да.
Они ненадолго замолчали. Элла, пару раз вскидывала голову, но ничего так и не сказала.
— Твой отец, Егор, мне жизнь свою доверял. И твою, и твоей мамы.
— Сними с него наручники, Элла, — сказал Шериф. До слуха донеслись выстрелы. Два подряд. Они навострили уши.
— Брок! Клять, Брок с Пронырой! Там планшет!
— Снимай, Элла! Это не 12 калибр. Это винтовка.
— Это «Сумрак», — выдохнула Элла, — только она так говорит!
Они схватили оружие и выскочили из Офиса на крыльцо. Небо начало светлеть по сравнению с черной землей. На стене вспыхнул прожектор и яркий луч навелся на ворота Ангара. Снова прислушались. Через несколько секунд раздался еще один хлесткий выстрел.
— Я к Броку! — Шериф побежал по улице в темноту, — бегите в Ангар, Киру спасайте. Она за ней пошла.
— Это Вера! — Закричала Элла и побежала впереди Майора в сторону Ангара.
Глава 8. Дорога
Клять, клять, лося дерьма полные карманы. Все цифры оставил дома! Планшет дома! Она точно пойдет ко мне. Если Брока потеряю, застрелюсь! Ей богу застрелюсь. Итак, уже жить нет мочи, если еще одного ребенка потеряю по своей глупости, не жить мне. Тогда мне в ад. И плевать. Буду в аду. Я заслужил такую судьбу. Каждый себе сам судьбу готовит и сам к ней идет. Никого не тащат туда силой. Да беги же ты, увалень клешаногий. Беги! Ноги не хотят. Дыхалка, ни к черту. Как колотится в боку. Вот, уже близко. Тихо вроде. А если впустил ее внутрь? Там сейчас два трупа. И по колено крови. Ножи она любит, тварь. Ох, Брок, негра ты моя нерусская.
Со стены застучала автоматная очередь. Два прожектора повернули свои скальпели света и вонзили их в темноту за стеной. Там еще что-то происходит! Он, присев на корточки, подошел к своему окну. Свет пробивался через грязное стекло. Шторы. Вот когда я шторы повешу? В свете лампы и мутного желтого стекла печки за столом сидели Брок и Проныра, ели ложками со сковородки жареные грибы. Брок смеялся, широко раскрывая пасть от похабных шуточек Проныры. Слава богам, слава им. Не хотят они моей смерти! Твари трусливые. Не умру я сегодня. Живые оба.
Егор открыл дверь в свой домик и сразу начал собирать сдвинутые на край стола бумажки с кодами. Схватил планшет и засунул его в сумку вместе с солнечной панелью и клавиатурой. Все это распихал по карманам тулупа. Одел тулуп. Схватил рацию, но вспомнил, что она разряжена и с матами бросил на пол. Посмотрел на чернокожего помощника и Михаила. Они оба, как он вошел, сидели с поднесенными ко рту ложками и таращились на него с нескрываемым ужасом.
— Живы?
— Да, — ответил Проныра и с трудом сглотнул, — ты чего, Шериф? Я чуть не обосрался когда лицо твое увидел.
— Тут сидеть. Поняли? Никому не открывать. Никуда не выходить. Или сам убью так, что хоронить нечего будет. Запереться на засов. Втолкуй, Проныра, этому нерусю, что выходить нельзя. Убьют вас там. Понял?
— Понял, Шериф. Исполню.
— Вот и молодцы. Я ухожу. Сидеть тут. Тихо сидеть. Поняли?
Вот так. Дети целы. Дом не сгорел. Тину, надеюсь, все это не затронет. Она вообще ни при чем. К ней нет вопросов. Закрыта в Баре на засов, туда на хромом олене не вломишься. А она не дура, не откроет. Хорошо, теперь в Ангар. Беги, давай, задохлик. Да что с этим сердцем-то? Не работает, песца дерьма мне в глотку. Бежать, бежать. Коля стрелял. В кого он мог стрелять? Ну не поперли же они через главный вход атаковать Ангар. Там охраны семь человек, пулемет там. А на стене что? Опять волки? Сирены нет. Значит либо стражнику показалось, либо устранил угрозу. Отвлекающий маневр, чтобы силы стянули к стене, а не в Ангар. Коля, ах Коля Снайпер мог все им обломать, если они сунулись. Там дальше Буга и Вафля. Они ведь должны ночью стоять. Они стоят. Тогда уже легче. Пусть рыпается эта вертушка против Вафли. Посмотрю я на ее разделанную тушу. Повешу ее сам. Если это она — повешу. Неужели Улугбек? А ведь кто еще? С самого начала было ясно, что он. Идиот я просто. На Наташку наехал. На Лысого. Господи, Майора в наручники! Время зря терял только бегал тут в истериках, колотился в двери. Да еще волки эти вмешались. Что на севере там происходит, что такая движуха у животных. Надо валить отсюда. Всем надо валить отсюда. Ликвидировать незамедлительно. Вот как. Ликвидировать всех, кто ни придет, с планшетом. А вот и Ангар. Вот ворота. Ах, Коля, Коля, Николай.
Стул Снайпера валялся на земле около входа в циклопические ворота Ангара. Немного поодаль лежал сам Коля Снайпер с Верой в руках. Ствол Веры был направлен в сторону ворот. Шериф подошел к телу Николая и перевернул его. Горло было перерезано от уха до уха. Как же ты, боец, смог стрелять с такой раной? Крови сколько из тебя натекло, боец. Вот и не жив ты теперь. Совсем мертвый. Еще одного нет хорошего человека на земле. Он погладил одинокую Веру по алюминиевой ствольной коробке.
— Не грусти, Вера, он выполнил свой долг.
