— Народ же не без глаз. И не без ушей. Я официантика там разговорчивого надыбал, потом бабуська-уборщица…
— Где-нибудь прокололись? Только честно! — На месте одного, обгоревшего почти до губ окурка почти мгновенно возник другой, свежий. — Всякое ведь бывает…
— Не знаю. Теперь не уверен. — Времени для анализа ситуации у Виноградова было предостаточно, но однозначного ответа он не нашел. — Повод уж больно мелкий — для стрельбы-то!
— Да-а… Смотри, Владимир Александрович, если что-то недоговариваешь… Жаль будет.
— Я знаю. Как говаривал один хлопчик: «Гамлет тоже мог заболеть дизентерией!»
— Хе-хе! Рад, что шутишь. Егорыч, значит, решил, что это не профи?
— Нет, он только сказал, что это кустарщина и что «наши бы до Дворцовой перехватили». Очевидно, комитет имел в виду. Хотя мне кажется…
— Что?
— Мне кажется, что сейчас настолько упал в целом уровень профессионалов… Так, как Егорыч, даже нынешние чекисты работать не могут, тем более МВД!
— Вероятно. Он специалист был, конечно, классный.
— Был?
Шеф снова хмыкнул и прищурился:
— Не цепляйся! Доктор Ватсон… Уйти-то все равно не смогли?
— Случайность. Прикуп — два туза на мизере.
— Играешь в преферанс?
— Люблю.
— Я тоже. Мысли есть какие?
— Толковых нет. Разве что за кого-то другого приняли?
— Хорошо бы. Сними трубочку.
Виноградов откашлялся:
— Алло?
— Это ты, Владимир Александрович?
— Егорыч? Ты где? Все в порядке?
Голос звучал напряженно и торопливо:
— Потом расскажу! Шеф на месте?
— Да, сидим тут, переживаем.
— Я буду скоро. Прямо сейчас!
— Дуй! На колесах?
Собеседник замялся:
— Д-да… Не уходите!
— Ждем, Егорыч. Давай!
— Не нравится мне что-то… Пойдемте, Виноградов, на всякий случай подготовимся!
Владимир Александрович положил трубку на рычажок.
— Что делать?
— Я скажу. Дверь заперта? Проверь!
Свет горел только на кухне — одинокая лампочка под матерчатым абажуром. Поэтому в конце коридора, у входа, пришлось ориентироваться на ощупь.
Сыскное агентство «Бастион» арендовало для своих нужд самую обыкновенную двухкомнатную квартирку полуподвальной системы: окна во двор-колодец, газовая колонка и тараканы, неистребимые обитатели коммунального жилого фонда. Никакого особого ремонта не делали, ограничивались поддержанием в чистоте мест общего пользования и кухни; мебель тоже была ненамного приличнее среднемилицейской.
Если «Бастион» и находился на пути к процветанию, то пребывал сейчас только в самом его начале. Основными расходными статьями были всевозможные взятки и выплата вполне приличной зарплаты сотрудникам.
Также в наличии имелись: бронированная дверь со встроенным широкоугольным объективом и разными хитрыми запорами, скрытая телекамера на противоположном фасаде, отлично укрепленные и защищенные окна. Внутри: компьютер, бежевый факс в расколотом корпусе, восемь разнокалиберных сейфов, раскладушка… и неприметный выход на черную лестницу, к мусорным ведрам.
В комнате поменьше что-то постоянно мигало, жужжало и тикало — это была вотчина ребят из группы электронных средств зашиты. Вторую, некогда служившую гостиной, занимал лично шеф — впрочем, здесь же стояли еще два редко пустовавших стола, за которыми кропали отчеты или просто ковыряли в носу свободные от задания оперативники.
— Все в порядке, шеф! Закрыто!
— Сюда возвращайся. На ключ — откроешь сейф, достанешь синюю папку и такую… я покажу! Потом вот этот откроешь — из него все давай.
Работали быстро и слаженно:
— Молодец!
— Да чего там. Сколько раз в милиции перед приездом всяческих комиссий закрома подчищали! «Отказные» материалы, всякие заявы замыленные… Ну и по агентуре неучтенку. Слышали?
Дважды всхлипнул звонок.
— Посмотри!
Виноградов подскочил к глазку, вгляделся — благо оптика позволяла, невзирая на ночь…
— Это Аскаев!
— Запускай!
Втроем дело пошло еще веселее — заместитель шефа по всяким техническим негодяйствам без лишних вопросов принялся упаковывать то, что посторонним здесь видеть не следовало бы: какие-то невинные с виду авторучки, куклу Барби в замызганном платье, брелки…
— Готово?
— У меня — все.
— Я, кажется, тоже закончил.
Получилось два полиэтиленовых пакета — стандартных, из универмага «Менахем». Даже, пожалуй, меньше.
— Виноградов, отнеси это туда, к выходу.
— Шеф, объясните, в чем дело-то? — счел наконец уместным поинтересоваться Аскаев.
— Сейчас Владимир Александрович поделится. А пока в двух словах…
Закончить фразу он не успел — офис заполнили настойчивые переливы дверного звонка.
— Гости?
— Кажется.
Виноградов опять вернулся в прихожую:
— И кто это там?
— Я!
— Егорыч? Во здорово! Подожди минутку, сейчас открою.
На мониторе — крупным планом лицо водителя. Чуть отвернувшись в сторону, глядя туда, где прятался объектив, Егорыч что-то пытался сообщить беззвучным ртом — незаметно для посторонних.
— Дай панорамку. — Шеф подпихнул языком измочаленный окурок.
— Момент! — Аскаев переключился на дальнюю телекамеру.
— Да-а…
Вдоль стен, по обе стороны от входа, притаились настороженные силуэты. Повинуясь жесту одного из них, Егорыч заторопил:
— Ну что ты там? Помер, что ли?
— Сейчас, подожди! Сковородку поставлю.
— Какую сковородку? — удивленно поднял брови Аскаев.
— Какую сковородку? — донеслось из-за двери.
— Сейчас, сейчас… уже открываю.
Звякнул засов — глухо, в противоположном конце коридора.
— Все? Открывать?
— С Богом! Побеседуем сначала. — Шеф невозмутимо приблизился к выходу. — Ты, что ли, Егорыч?
— Я, товарищ начальник! — Это был еще один, поданный незаметно для «сопровождающих» сигнал опасности: подобным образом никто друг к другу в «Бастионе» не обращался, тем более звать так шефа…
— А чего же не заходишь?
— Дак ведь… Сторож не пускает! Убежал куда-то…
— Это он по хозяйству. А друзья тоже с тобой?
— Какие друзья?
— Ты один, что ли? — Шеф удивился так искренне, что даже Виноградов чуть было не поверил.
— Это… Да, один!
— Врешь, Егорыч. Нехорошо! Я же вижу!
Теперь даже до притаившихся вдоль стен дошло, что над ними элементарно издеваются. Один из них отлепился от назначенного ранее места и выволок Егорыча из сектора обзора. На месте водителя возник усатый джентльмен в гангстерском плаще:
— Откройте, милиция!
— Хорошо, только не надо нервничать. А почему я должен вам верить?
— Ваш сотрудник подтвердит! Ему предъявлялись документы.
— А он сейчас что угодно подтвердит. Может, вы хулиганы и нож к горлу приставили?
— Прекратите базар! Открывайте! Иначе применим силу!
Тени зашевелились беспокойно, подтянулись поближе.
— Покажите удостоверение.
— Пожалуйста. — Усатый приблизил к дверному глазку развернутую книжицу.
— Нет, не разобрать, — сокрушенно вздохнул толстяк. — А давайте вот что… Вы скажете телефон, я позвоню проверю, действительно ли вы из милиции и из какой конкретно. Пусть подтвердят.
— Издеваешься, сука! Открывай, мать… — Ругань была такой похабной и длинной, что Виноградов сразу же поверил — ребята из органов, — …И растуда!
— Не кричите, я участкового вызову.
— Все! Доста-ал! Лexa, лупи!
Со двора уже хлынули в окна сполохи милицейской мигалки — очевидно, по вызову соседей прибыла группа местного отделения.
— Давай, Леха!
И Леха, накачанный бугай в камуфляже и закатанной на лоб черной маске, дал — кувалдой, с маху, как учили.
Шуму получилось много, но запор выдержал. Влупил еще дважды.
— Сейчас стрелять начнут.
— Открой, Виноградов. — Шеф с сожалением вынул из-под мышки газово-дробовой «Дабл Игл», протер рукоятку и пихнул пистолет в первый попавшийся ящик стола. — Жаль, что не бандиты оказались, можно было бы еще продержаться.
Мигалку выключили, захлебнулась сирена — очевидно, парни в погонах между собой договорились.
— Эй! Мы вам верим. Только не пуляйте сдуру!
— Давно бы так. Отдохни, Леша!
Виноградов с натугой провернул перекосившийся замок.
— Ох и будут они нас бить, — грустно констатировал Аскаев, снимая очки.
* * *
— Сволочи! Придет денек — рассчитаемся…
Вид у электронщика действительно был не лучший — кровь на губе, раздавленный сапогом до черноты ноготь. Рубашка, свисающая в двух местах клочьями.
— Спокойно, коллега. Как говорят у вас на Востоке, ожидание мести точит зубы и сушит сердце. Попытайтесь…
— Молчать, падлы! Мордой к стене!
— Не двигаться!
