Но мне снова не повезло. Чертов гном завозился с доставкой, и вместо шоппинга я просидела в номере весь вечер и все следующее утро, ожидая, пока мне привезут мою коллекцию. Ее доставили только к обеду, и, учитывая, что выбор шубы дело серьезное, найти ее в незнакомом городе без языка непросто, а улетаю я завтра с утра, шансы мои были невелики.
Злая как черт, я сидела в гостиничном ресторане, ковыряя тефтели в сметанном соусе, когда меня неожиданно окликнули.
– Госпожа Новинская?
Я кивнула, от неожиданности не сразу сообразив, что со мной говорят на чистом русском языке.
Ко мне обращался молодой человек несколько странного, даже специфического вида. Я, пожалуй, не могла четко сформулировать, в чем именно заключалась его странность, но то, что она присутствовала, сомнениям не подлежало. Вроде бы все было на месте – лоб, глаза, рот. Аккуратная, стильная, даже немного слишком, одежда. Ну, нос несколько кривоват, но дело не только в этом. Молодой человек сам был как будто кривоватым – каким-то извилистым, излишне жеманным. Что-то в нем было неуловимо женское, парфюмерно-парикмахерское, причем достаточно противное. В общем, он мне не понравился. Впрочем, я в принципе не люблю, когда мне мешают за едой посторонние люди.
– А в чем, собственно, дело? – хмуро спросила я, не поворачивая головы. Подумаешь, соотечественник. Это еще не повод приставать ко мне за обедом. Сейчас я тебя отправлю.
– Слава богу, что я вас нашел! – воскликнул молодой человек. Он, не спрашивая и уж тем более не дожидаясь разрешения, уже отодвигал стул, собираясь сесть за мой столик. – Вы позволите?
– Не позволю, – буркнула я, но молодой человек уже уселся.
– Позвольте представиться, – радостно продолжал он, протягивая мне визитку. – Ваш коллега, Олег Белоподольский.
Я автоматически взглянула на карточку. Волнистые края, шершавая бумага с золотыми блестками, золотые же завитушки имени. Специалист по вопросам искусства. Только этого не хватало. Да к тому же голубой, не иначе. И что ему от меня нужно?
Собственно, это можно и вслух спросить.
– Что вам от меня нужно?
– Сейчас, сейчас, – всплеснул руками господин Белоподольский. – Сейчас я вам все объясню. Только минуточку. Вы позволите, я попрошу попить? Я так рад, что мне удалось вас застать.
Я отложила вилку, подперла голову рукой и уставилась на него в мрачном ожидании. Все равно – невозможно обедать в такой обстановке. Пусть говорит, чего ему нужно, и отваливает.
Но моя неприветливость, казалось, нисколько его не смущала. Он, махая, подозвал официанта, бодренько заказал ему кофе, и воду, и что-то еще, и при этом все время слащаво улыбался, как будто ему ириска к зубам прилипла.
– Госпожа Новинская! – наконец, закончив суетиться, обратил он внимание на меня. – Вообще-то у меня к вам, не буду скрывать, важное дело.
Я скептически подняла одну бровь.
– Да-да, – подтердил он. – Важное дело. Скажите, это же вы приобрели вчера коллекцию Свенсона?
Так его звали Свенсон, этого любителя пейзажей. Или Свенсон – это жадный гном? Впрочем, какая разница.
– Приобрела, – пожала я плечами. – И что с того?
– Я хотел бы купить ее у вас, – заявил товарищ Белоподольский.
– Пожалуйста, – улыбнулась я. – Вот вернемся в Москву, я приведу ее в порядок, оценю, экспонирую – и милости прошу. Всегда рады понимающим клиентам. Вам, как коллеге, скидка.
Он снова всплеснул ручками.
– Ой, ну вы же все шутите, а я вам серьезно говорю. Важное же дело. Я предлагаю вам выкупить эту коллекцию сейчас, на месте. И заплачу хорошо. Сколько вы хотите?
– Нисколько не хочу. Я вам уже сказала.
– Ну Елизавета Дмитриевна! – Надо же, и имя узнал. Хотя это, конечно, тоже не фокус. – Ну что вы упрямитесь? Зачем вам эта коллекция? Ведь, между нами-то говоря, там ничего пристойного-то и нет.
– Во-первых, откуда вы знаете? – отрезала я. – А во-вторых, чего тогда так за нее бьетесь?
– Я, между прочим, – обиженно ответил Белоподольский, – раньше вас обнаружил эту коллекцию. Я еще перед Рождеством про нее узнал. И приехал, а мне говорят – поздно. Упаковывают ее уже. И хозяин этот, противный, никак не соглашался ни показать, ни уступить. Еле-еле его уговорил сказать, кто покупатель. Вот и пришлось к вам мчаться, хорошо, что застал.
Так вот, оказывается, почему мне доставку задержали. Но гном-то, каков молодец, даром что жадина.
– Вы мне не ответили, – напомнила я. – Вам-то она зачем, эта коллекция?
– Да не мне, – ручки снова заплескались в воздухе. – Если бы мне, стал бы я к вам приставать. Мне она и даром не нужна. Ерунда одна. Но клиент! – он сделал значительную паузу. – Клиент. Уперся – подавай ему эту коллекцию, и все. А я что – я человек подневольный. Есть заказ – надо обеспечить.
– А он-то откуда узнал? – не поняла я. – Она только-только в продаже появилась.
– Так я же говорю, – Олег прижал руки к груди, демонстрируя отчаяние. – Я ее обнаружил под Рождество. У меня сеть в интернете раскинута, ну да вы знаете. И рассказал. А он, клиент-то мой, как загорелся! Вынь да положь ему коллекцию! Вот я и поскакал прямо на праздниках. Елизавета Дмитриевна! Уступите, будьте такой душечкой. Я вам тридцать процентов сверху дам. Даже тридцать пять!
Если бы он не был так изначально несимпатичен мне с виду, я бы, наверное, не стала упираться. В конце концов, бизнес есть бизнес. Накрутила бы его, конечно, не на тридцать процентов, а на все пятьдесят – полторы цены – и продала. Какая мне разница – была бы прибыль. Но тут на меня как нашло что-то.
– Уж извините, Олег, – в притворном огорчении покачала я головой. – Но не могу. У меня на нее свои планы. Вы скажите своему клиенту, пусть недельки через две зайдет в «Новины». Всего хорошего.
И попросила счет у удачно проходившего мимо официанта.
Вернушись в номер, я довольным взглядом окинула стопку упакованных картин – повезло, оказывается, вовремя успела. И гном, выходит, не врал про конкурентов. Вот ведь пустяк, а приятно. Молодец, Лиза. Сейчас еще шубу купить – и вообще будет красота.
Но сразу после обеда выходить на улицу не хотелось. Посижу чуть-чуть, решила я, устраиваясь на кровати. Чуть-чуть, полчасика, а потом вызову такси и отправлюсь по магазинам.
Разбудил меня телефонный звонок. Чертыхнувшись, я схватила трубку гостиничного аппарата, спросонья не сообразив, что звонить-то мне сюда некому. Те, кому нужно, знают мой мобильный. Но было поздно.
– Елизавета Дмитриевна? – заструился в трубке противно-знакомый голос. – Я вас ни от чего не отрываю?
Свободной рукой я нашарила выключатель прикроватной лампочки, жмурясь от вспыхнувшего света, кинула взгляд на часы. Половина пятого. Если поторопиться, по магазинам еще можно успеть.
– Я собиралась уходить, – сообщила я в трубку. – Вы поймали меня буквально на выходе.
– Не могу ли я случайно составить вам компанию? – спросил меня этот нахал. – Дело в том, что я неплохо знаю город, и мог бы...
– Навряд ли, – оборвала я его излияния. – Я собиралась пойти купить себе нижнее белье.
Вот тебе! Получи, фашист, гранату.
Но его и это не смутило.
– И прекрасно, – застрекотал он в трубку. – Со здешними магазинами я тоже неплохо знаком, и думаю, что сумею помочь вам в выборе. Вы предпочитаете Агент Провокатер или местный лен и батист? Скаген Линте – настоятельно рекомендую. Они еще шьют копии исторического викторианского белья и ночных рубашек и держат небольшой музей оригиналов – очень интересно.
Ну точно, голубой. Но слов у меня больше не было. Один – ноль, ничего не скажешь.
– Так я подымусь за вами? – он явно принял мое молчание за согласие. – Буду через десять минут.
За отведенное время я, проявив чудеса собранности, успела окончательно проснуться, умыться и даже кое-о-чем подумать.
Мне не нравилась эта навязчивость. Чем она вызвана? Ну не желанием же помочь мне в покупке исторически достоверных трусов. Чего ему так сдалась эта старая коллекция? Может быть, она представляет из себя какую-то ценность, которую не уловили ни я, ни наследники, ни старый гном-антиквар? Тем более не следует ее продавать. Впрочем, этого я не собиралась делать в любом случае.
Чем мне может все это грозить, помимо общения с искусствоведом? Может ли он, к примеру, сейчас стукнуть меня по голове, сбросить в море и прибрать коллекцию к рукам? Навряд ли. Коллекция и таможенные бумаги оформлены на мое имя, гном его видел-знает, так что незамеченным все это не пройдет. И потом, это все-таки Европа, а не Москва, тут действуют какие-то нормальные законы. А вот когда я вернусь на родину... Впрочем, напомнила я себе, там за мной стоит Сашка с его службой безопасности, так что тоже можно не беспокоиться.
На этой оптимистической ноте мои рассуждения были прерваны стуком в дверь. Вздохнув, я пошла открывать.
Войдя и едва поздоровавшись, мистер Белоподольский уставился на стопку картин. Ее, конечно, было трудно не заметить в крошечном номере. Пауза затягивалась.
