Сашка появился в без малого десять, одновременно с Ипполитом. Мы с экранной Наденькой хором услышали звонок в дверь, охнули и побежали открывать. Вот только у нее было заранее приготовлено парадное платье, которое она не успела надеть в суете, а у меня-то нет. Но зато у меня не было и пьяного Жени на диване.
Обняв меня на пороге, Сашка сообщил, что вырвался забежать ненадолго, по пути в ресторан. Я обрадовалась – в последнее время мы вообще как-то редко виделись, что было, в общем неудивительно. Я совсем закрутилась в галерейных делах, а уж у него работа была и вовсе не чета моей. Тем более замечательно.
Плюнув на парадный вид, чтобы не терять времени, я потащила его за стол. Накрыть стол в комнате, как полагается, я тоже не успела, так что мы, как всегда, оказались на кухне. Сашка запустил ложку в миску с салатом, цапнул пирожок, под рюмочку зацепил вилкой кусок селедки под шубой...
– Господи, Лиз, как у тебя все вкусно! Честное слово, моя бы воля – никуда б я не поперся, остался бы тут. Глаза мои уже на эти рестораны не смотрят. Фуа-гра с омарами, мать их так. А я селедки под шубой сто лет не видел. Мама тоже вот на Новый Год так делала. И еще эти ведь будут на голове орать.
– Кто эти?
– Да артисты же, господи. У них эта ночь золотая. Так и едут чесом по всем кабакам. В одном отпели – и в другой. А мы сидим, как лохи, слушаем эту их бодягу. Еще потом знакомым звонишь, которые в другом кабаке – ну что, у вас уже этот отпел? Нет? А у нас уже. Ну ждите, едет. Ты себе не представляешь, Лиз, какая тощища навязшая. Одно и то же, одно и то же, каждый раз.
– Ну что же делать, Санечка, – улыбнулась я. – Ты олигарх, терпи. Такая твоя судьба. Меня тоже куда-то звали, но я, как видишь, по-стариковски...
– Да я всегда знал, что ты здесь самая умная, Лизка. Кстати, чуть не забыл – я же тебе подарок принес!
– С ума сойти! Дед-Мороз ты мой! Спасибо. А я, как дура, и не подумала...
– Вот и не выдумывай, – он вышел в прихожую, искать подарок в пальто.
В голубой тиффаниевской коробочке оказалась серебряная лупа на цепочке. Я засмеялась.
– Спасибо, Сань. Очень кстати – буду теперь на картины смотреть, как белый человек. Ты здорово придумал.
Он вздохнул.
– Да не за что тут спасибо. Это же – так, тьфу, ерунда. Заехал вот по дороге, выбрал, что было, думал – может, тебе по делу пригодится. Я уж просто знаю, что ты дорогого не возьмешь, вот и... А так, чесслово, мне самому неудобно.
– Да ты что, Сань? Ты еще извиняться начни... Мне очень нравится. Это же Тиффани. Куда дороже-то?
– Ой, Лиз, ты просто не знаешь, что говоришь. С этими подарками всегда головная боль одна. Тут не только, куда дороже, тут же еще в ранжир уложиться надо.
– Какой ранжир, Сань, ты о чем?
– Жене на подарок, вот какой. У них же там все посчитано, все расписано. Жене полагаются подарки – на рожденье, на Новый год, на годовщину свадьбы. Это крупные. Ну, еще на ребенка, если есть, так у нас по счастью нету. И помельче – на восьмое марта там, валентина еще теперь дурацкого придумали. На крупные праздники – чтобы тысяч на тридцать, машину там, или бриллиант, не меньше, на мелкие – пятеркой можно отделаться. И потом, в кабаке, все эти бабы будут друг к дружке бегать и сравнивать, у кого дороже. И подружкам звонить, кто в другое место пошел. А у кого самый дешевый подарок – тот муж, значит, из лохов.
– Да ты серьезно что ли, Саш? Не может быть.
– Да чего не может, все так и есть. И ладно бы только бабы, на них-то наплевать, но и мужики тоже присматриваются. Ага, этот жене на подарок пожмотился, значит, видно, дела неважно идут... И пошло, и поехало. Так что тут хочешь не хочешь, марку надо держать. Еще ладно, хоть последнее время она сама себе подарок выбирает, мне об этом хоть думать не надо. Она выбирает, помощнику говорит, где отложено, я еду, забираю. Или того же помощника даже шлю. И все довольны, а то ведь еще бывало – ей не понравится, так крику потом не оберешься.
Я вздохнула.
– Бедный ты, бедный. Тяжелая какая у вас жизнь.
Главное, ведь даже и не шутила.
– И не говори, – он взглянул на часы. – Ладно, пора. Потащусь на эту свою голгофу, пока еще доеду по пробкам-то. Я к тебе завтра выберусь, можно, Лиз? Салатик весь не съедай, он назавтра только вкуснее будет.
– Я его, даже если захочу, весь не съем. Только как ты завтра приедешь?
– Так и приеду.
– А жена? Ты же знаешь, я не люблю...
– Да она ж завтра и улетает. В Куршевелевку свою, на лыжах кататься. Чтоб ей до Нового Года полететь, так нет. Так мы на завтра договорились?
Сперва я даже не поняла, что речь идет о модном курорте во французских Альпах. Сколького я еще не знаю об этой жизни.
Саша уехал. Я как-то раздумала накрывать в комнате стол. Поесть я уже с ним поела, а возиться ради себя одной лень. Возьму вот разве еще салатику на тарелочку и пойду посмотрю, как там у Наденьки-то дела. От претворения симпатичной идеи в жизнь меня оторвал телефонный звонок. Ну вот, а я все на одиночество сетую. Интересно, кто бы это? Родственников я всех уже поздравила, Сашка тоже отметился...
Это оказался Ник. Честно говоря, услышать его я ожидала меньше всего. В последнее время я, поглощенная своей разнообразной бурной деятельностью, не то, что не переживала из-за него, но как-то и вовсе не вспоминала. Совсем. Даже для себя, внутри. Все ушло и оказалось где-то совсем далеко от меня, настолько далеко, что не всплывало даже в разговорах с Женькой и мамой. С ними-то я поддерживала более-менее регулярную связь. Моей маме попробуй, не позвони. Она всегда живо интересовалась моими делами, в отличие от сына, который явно жил своей собственной жизнью. Но Ник... От него, правда, на мой счет с потрясающей регулярностью поступали алиментные деньги, но так ведь и должно быть, разве нет? И вот теперь – пожалуйста, звоночек. Из прошлой жизни.
– Привет, – сказал мне Ник.
– Привет, – ответила я.
– Поздравляю тебя с Новым Годом.
– Спасибо, и тебя так же.
Повисла пауза. Вот что я люблю в общении с бышим мужем – так эти паузы. Есть что сказать – говори. Так нет же, он будет ждать и тянуть до последнего, как будто это мне от него что-то нужно.
– Ну, как ты там, вообще-то? – наконец прорезался Ник.
– Вообще-то нормально.
– Тебе денег хватает?
– Вполне, спасибо.
Хотя, если вдуматься – за что спасибо?
– Я тебе несколько раз звонил, – внезапно заторопился он. – И утром звонил, и вечером. Тебя очень трудно застать.
– Да, – согласилась я. – В последнее время я была... Хм... Несколько занята.
– Я слышал, ты там бизнесом занялась?
Интересно, откуда это он такое слышал?
– Ну, можно сказать и так.
– Лиза, я тебя умоляю, ты там осторожнее. Ты себе не представляешь, насколько все это опасно.
Ага. А ты представляешь.
– И вообще, может быть, ты перестанешь валять дурака?
Я – перестану что?
– Что ты имеешь в виду? Если конкретно?
Какое слово-то, оказывается, полезное.
– Ну, я думал... Может быть, ты вернешься? Нам тебя не хватает.
Интересненькое дельце.
– Нам – это кому? Вам с зайчиком? А мне казалось, вы прекрасно справляетесь.
Надо же, оказывается, все я прекрасно помню, только шевельни.
– Лиза, ну зачем ты? Я имел в виду Женьку. Он тоже переживает. Он приезжал тут на Рождество, мы с ним посидели вдвоем, нам было грустно. Мы очень по тебе скучаем.
Это называется – удар под дых. Нечестный прием. Давайте приплетем детей, чтобы ей было стыдно. Хорошо, что ребеночек-то уже совершеннолетний, а то бы и правда...
– Странно. С Женькой-то я как раз регулярно общаюсь, он мне ничего такого не говорил. Но я так и не поняла – а зайчик-то, зайчик куда девался?
– Ой, Лиза, ну что ты все, а? Нет давно никаких зайчиков. Да и не было ничего такого.
Ага. Мне все приснилось.
– Конечно, я тоже, может быть, ошибался, но мне кажется, ты уже достаточно... Может быть, сейчас, под Новый Год... Мы могли бы... Если бы ты одумалась и вернулась...
Может быть, ты и ошибался, Ники, но я сейчас никак не могу. Мне послезавтра в Копенгаген. По делу срочно.
О чем я ему и сообщила.
– Нет, если так, то конечно... – Тяжелый вздох. – Но ты все-таки подумай... И осторожнее там, я тебя очень прошу.
Я пообещала быть осторожной, и повесила трубку.
Ф-фух. Это надо же. Вот так взять и расстроить человека в новогоднюю ночь. И «Ирония судьбы» почти кончилась. Сейчас Женя вернется домой, Надя привезет ему веник, они будут жить долго и счастливо, а мне начнут бить куранты. Вот и встретили очередной Новый Год. Дома, как и положено. К большому, надо думать, счастью.
Второго января вечером я улетала в Копенгаген. Там я еще некоторое время назад «пристреляла» себе по интернету любопытное место – некий антикварный даже не салон, а так, что-то вроде аукционного склада. Картинки, которые они выставляли на продажу на Ебэй, казались мне интересными и стоили относительно немного, а добраться до них у меня все не получалось. И вот, наконец. Начало января, как я поняла, в Москве время абсолютно глухое, все равно все клиенты разъезжаются и гуляют от рождества до рождества, а в Европе, наоборот – вполне активное время.
