Ответа он не удостоился. Свет фонаря стал заметнее, рядом с ним обозначился темный силуэт старой пушки. Поблизости никого не было, но Ричард Грай не сбавил шага. Его спутник начал отставать, теперь он смотрел под ноги, грел пальцы в карманах, без всякой нужды поправлял кепку, зачем-то сдвигая ее на ухо. Наконец, явно что-то решив, Черный человек быстро двинулся вперед.
— Теорию Q-реальности еще не забыл? — бросил он, даже не повернув головы. — Кто ты — и кто я? Напомнить?
Бывший штабс-капитан вновь не стал отвечать. Рядом с черной громадой древней пушки, прямо посреди желтого круга стояла она.
«Фонарь во мраке ночи у ворот горит. Твои шаги он знает, а я уже забыт…»
Внезапно послышался смех. Черный человек, каким-то чудом сумев обогнать своего спутника, загородил дорогу.
— Уйди, — вздохнул Ричард Грай. — У тебя свой мир, у меня — свой.
Его спутник презрительно дернул губами:
— Тень, знай свое место! Мне надо выбраться отсюда, а по твоей милости шансов у нас почти не осталось. Поэтому с дамочкой поговорю я.
«Не жирно ли будет?» — хотел ответить Ричард Грай.
Не ответил.
Исчез.
— Рич! — она бросилась навстречу, протянула руку. — Рич, я всюду вас искала, вас не было в гостинице, в ресторане, я обошла все бары на улице…
Черный человек отступил на шаг, сунул руки в карманы.
— Здравствуйте, Зоя Ивановна.
Женщина замерла, приложила пальцы к губам, затем неуверенно, сбиваясь, выговорила:
— Почему… Вы меня назвали… Откуда?
Нежданный гость негромко рассмеялся:
— Как говаривал запрещенный у вас в Совдепии писатель: «Тоже мне, бином Ньютона!» Могу год рождения назвать. 1907-й, верно? Родились в Тульской губернии, если не ошибаюсь, в Алексине. По образованию — библиотекарь, в ВЧК с 1921 года.
Женщина тоже отошла на шаг. Выпрямилась, сжала губы:
— Вы не Ричард Грай.
— Само собой, — равнодушно констатировал гость, даже не обратив внимания на пистолет в ее руке. — С вашей, Зоя Ивановна, подготовкой вы даже по походке могли бы заметить разницу. Что вас удивило? Сами же говорили о шизофрении, вот и получите. Вторая личность перед вами. Можете так и написать в отчете, от меня не убудет.
Она подошла чуть ближе, взглянула в глаза.
— Боже мой…
Достала из сумочки пачку «Галуаз», долго, путаясь в собственных пальцах, вынимала сигарету. Получилось не сразу, в правой руке по-прежнему было оружие. Наконец достала. Выронила.
— Я вам помогу.
Гость, забрав пачку, вручил сигарету, полез в карман за зажигалкой.
Щелк!
Женщина кивнула, благодаря, затем равнодушным тоном поинтересовалась:
— Откуда у вас эта редкость?
Черный человек взглянул удивленно:
— Вы о зажигалке? Австрийская, IMCO, у отца такая была. К чему вопрос?
— К тому, что вы — не шизофреник. И не Ричард Грай. Объясните!
Гость на минуту задумался, бросил взгляд вверх, где равнодушным огнем горели звезды.
— В самом деле этого хотите? Ладно, только не разочаруйтесь ненароком в жизни. Мы с вами находимся в одном из ответвлений Мультиверса, бесконечной человеческой Вселенной. Ваш мир — особенный, он — искусственно созданная Q-реальность. Мой alter ego вам наверняка пытался все объяснить, но слушали вы плохо. Ричард Грай — Q-виртуал, моя копия, совершенно идентичная на миг попадания. Но с того времени прошло более четверти века по здешнему счету, мой двойник успел сильно измениться и, увы, наделать глупостей. Поэтому я решил вмешаться. Это не по правилам, но, как говорится, нужда выше добродетели. Что касается ваших анкетных данных, Зоя Ивановна, то они есть в любом справочнике. Прошел почти век, какая уж тут секретность!
Женщина спрятала пистолет, зябко повела плечами.
— Может, куда-нибудь пойдем? Очень холодно! Тут поблизости есть бар…
— Безалкогольный, надеюсь? — гость улыбнулся. — Зоя Ивановна, мой виртуал умудрился приобрести кучу вредных привычек. Курит, пьет, соблазняет замужних женщин с погонами на пеньюаре.
Ее взгляд мог бы разрубить сталь, но Черный человек лишь дернул щекой.
— Хотели слушать? Так слушайте! Мне ваши шпионские игры глубоко противны. Что коммунизм, что нацизм, особой разницы между ними не вижу. Но сейчас у нас возник взаимный интерес. Вы же не хотите, Зоя Ивановна, чтобы эта банда разнесла полмира, спасая Гитлера? Меня же очень интересует персона, всё сие организовавшая. К большому сожалению, вторично здесь появиться не смогу, иначе сотру личность виртуала и останусь только наблюдателем. А это почти то же, что смотреть собственную казнь в прямой трансляции.
Женщина внезапно положила руку ему на плечо. Гость едва не отшатнулся. Сдержался, закусил губу.
— Вы очень волнуетесь, — негромко проговорила она. — Не надо! У нас в самом деле есть общий интерес. Но если вы так откровенны, то позвольте быть откровенной и мне. Ваш alter ego — авантюрист, причем не очень высокого полета, а наши с ним личные отношения вас не должны касаться. Сейчас важно другое — приказ, который мы должны непременно выполнить. Если Ричард Грай поможет выкрасть Тросси и доставить его в Москву, ему помогут. Наша наука может очень многое, мы можем обратиться лично к Вернадскому.
Черный человек мотнул головой.
— Не успеете, ни вы, ни я. От Москвы не останется даже пепелища, а у меня тоже, так сказать, возникнут некоторые проблемы. Предлагаю другое. Ричард Грай сделает все возможное, чтобы остановить Армагеддон, вы же, Зоя Ивановна, не станете ему мешать. Если надо, наплюете на приказ, пристрелите своего напарника, выполните любую просьбу моего alter ego, даже самую нелепую. Тогда еще будет шанс. В противном случае — амба! То, что может уничтожить ваш мир, находится за его пределами. Земля не плоская, самое время вам это понять. Иначе солнце взойдет на западе!
Двое стояли в круге желтого света. Молчали, не двигались. Наконец женщина еле заметно покачала головой:
— Если я соглашусь, смертный приговор практически обеспечен. Умирать… Умирать страшно, а с клеймом предателя, так и вовсе… Но я могу все же рискнуть. Однако вы требуете полного доверия. А что взамен?
— Взамен? — удивился он. — Целого мира вам мало?
— Человеку можно довериться, если знаешь, что ему нужно. Вы не из нашей реальности, у вас свой мир и своя жизнь. Тогда зачем вы здесь? Рич говорил, что все это требуется ради науки. Но что в результате? Не думаю, что дело в чистой теории. Один безумец в нашу реальность, как я понимаю, уже пробрался.
Мужчина согласно кивнул:
— Понял. Опасаетесь второго. Верить не верите, но хотите перестраховаться. Ладно, слушайте!..
Поблек желтый свет фонаря, пропали тени. Мигающий серый сумрак.
Он и она.
Затемнение. Эль-Джадира.
Февраль 1945 года.
— Мы живем в очень разных мирах, Зоя Ивановна. Ваш страшен, но по-своему велик. Мой — мелок и мерзок. Мы в тупике, а впереди, скорее всего, катастрофа. Очень многие мои современники это понимают, некоторые — пытаются изменить. В Настоящем все прогнило, единственный выход — воздействовать на Прошлое. Но с точки зрения физики это невозможно. Реальное Прошлое пока недостижимо, кроме того, всякое изменение уничтожит того, кто его осуществил. Парадокс: «Убей свою бабушку!» Остается вмешиваться в историю чужих, пусть и подобных нашей, реальностей. Мне это неинтересно, для меня мой мир — единственный, остальные — лишь его отражения. Какой смысл менять картинку в зеркале?
— Зачем же вы здесь?
— Чтобы попытаться изменить мой мир, не ваш. Теорию не изложишь за минуты, сошлюсь на практику. Есть История, — и есть человек, который ее наблюдает. До Колумба человеческое Прошлое было меньше ровно вполовину. Для людей Старого света не существовало истории майя, тольтеков, ольмеков и еще десятков народов. Что изменилось 12 октября 1492 года? Мир остался прежним, люди-наблюдатели тоже.
— Изменилось? Колумб приплыл в Америку.
— Именно. Изменилось точка, откуда ведется наблюдение. И люди обнаружили, что их Прошлое куда богаче и сложнее, чем они думали. Это и есть самая простая модель. Если удастся то, что я задумал, то в идеале мир раскроется, как цветок, появятся несколько лепестков-реальностей, связанных между собой. Каждый лепесток будет иметь свой вариант Истории, но он станет частью Новой Истории — общей для всех. В мир, где победили Колчак и Деникин, можно будет попасть, просто купив билет.
— Вы сумасшедший, как и Рич, но в вашем безумии есть логика. Признаться, она меня не слишком радует… К сожалению, то, что задумал Тросси, тоже чрезвычайно логично. Я подумаю, хорошо? А что будет с Ричем? С Ричардом Граем?
— Что будет завтра, не знаю. А сейчас я уйду, и он свалится вам в объятия, правда, в несколько пришибленном виде. Если надо, оттащите его к врачу, а лучше влейте пару стаканов коньяка. А еще лучше — оставьте в покое. Надеюсь, у парня хватит ума не верить ни одному вашему слову!
