еле сдержался, чтобы позорно не подпрыгнуть от неожиданности. Жаба сидит в ногах и пялится на меня. Вздёргиваю бровь:
— Что за... она же... как ты...
Лия веселеет, подбирает создание:
— Ой, какая милаха... Миленькая... Зелёненькая...
Жаба довольно переворачивается на спину на её ладошках, прикидываясь мертвой, но очень довольной жизнью.
— Ква-а-а-а...
Мы с Торном переглядываемся. Какого хрена? Жаба должна быть в анклаве. Костя её выпустил? Нет, вряд ли. Сама вылезла? Что с этой тварюшкой не так? О, и она опять зелёная? Нет, с ней точно что-то не так. Ненормальная лягушка. Зажарю по рецепту французской кухни!
Жаба резко переворачивается, смотрит на меня.
— Господин Римус, смотрите какая она странная, - веселеет Лия.
— Никогда не видел таких жаб, стал-быть. А ведь седьмой десяток на этих болотах живу.
Жаба прыгает и, ловко цепляясь за мою одежду, забирается на плечо. С умным лягушачьем видом всех рассматривает. С чмокающим звуком ловит звенящего над ухом комара.
Что ж, полезная мухобойка. Так и быть, не съем её.
Ладно, оставим размышления о жабах на более удачное время:
— Клоуш, Лия, вы слишком задержались. Идите вниз вздыхать и ругаться о том, как устали от алкашей и лично от меня. Пожалуйтесь, что мы бесплатно комнату занимаем и проспим до утра, как убитые. Когда придут люди Стилета, делайте всё, что делали раньше. Делайте испуганный и покорный вид. Что бы не случилось, ничему не препятствуйте... НИЧЕМУ, ясно выражаюсь?
— А то ж, стал-быть. Так и сделаем, господа... Не привыкать. Вы только это... Ну... не подведите, хорошо?
Клоуш смотрит мне в глаза так пристально, что я понимаю его без лишних слов. Он рискует. Всем. В том числе своей внучкой. Если что-то пойдет не так, он может очень жёстко расплатиться за то, что доверился нам. Вряд ли у меня получилось бы его убедить в такой авантюре без Торна. В гнезде его уважают.
Клоуш вздыхает, ласково берет под локоть Лию, которая очень не хочет отрывать глаз от моего элегантного и мужественного тела:
— Пошли, Лия...
— А, дедушка? — моргает она. — Да, пойдем. До свидания, господин Римус. И господин Торн. Удачи вам.
Улыбаюсь, киваю.
Они уходят, закрывая за собой дверь.
Торн проверят заклепки на доспехах, сухо спрашивает:
— Зачем мы это делаем, Римус? Можно было просто подкараулить их на заднем дворе.
Задумчиво тру подбородок:
— Есть две причины. Первая. Я хочу, чтобы в родовом замке меня считали тем, кем они считали меня раньше. А то я в последний раз там вел себя не очень естественно.
— Лучше и не скажешь.
— Не сомневаюсь, что слухи о наших попойках дойдут до ушей отца. Прости, Торн, но теперь и ты алкоголик. Тебя выгнали, отправили служить толстяку. Как с горя-то не спиться, а? В общем, пусть в глазах Дома Галленов я пока останусь толстым пьянчугой. Не хочу привлекать к себе лишнего внимания. Пока что... Рано ещё мускулы напрягать.
Торн кивает и... Так, почему у меня ощущение, что он улыбается за шлемом?..
— Второе. Мне интересно, воспользуются ли бандиты тем, что мы пьяны.
— В смысле?
— Захотят ли они меня убить. Ну и тебя в придачу.
— Не думаю, Римус. Они не будут так рисковать.
— Я бы тоже так подумал, если бы не знал, что меня недавно споили и легко оттащили в свинарник для расправы. Иногда, друг мой, нужно верить в человеческую тупость. Я неплохо им насолил в лесу. Они обижены.
— Хм...
— Что?
— Вы очень изменились.
— Если бы я ещё помнил, каким я был раньше. Костя сказал, что у меня... потеря личности, а не памяти. Что бы это ни значило.
— Ква!
Чешу пузико жабе:
— Точно, моя хорошая.
— Костя... странным именем вы назвали этого злодея.
О-от, чёрт. Опять косяк. Зачем я назвал череп именем из другого мира? На самом деле слово "кость" на местном языке никак не связано ни по смыслу и ни по звукам с именем "Костя". Это только мне так кажется, так как я знаю местный язык и Земной. Ладно, пофиг. Пожимаю плечами:
— Первое, что на ум пришло. Даже не задумывался.
— Хм... понятно. Я предлагаю заселиться в мою комнату, Римус. Если бандиты явятся сюда, то мы их немного удивим...
— Верно. Как раз хотел предложить.
Пять минут мы маскируем мою кровать. Просто суем под накидку весь хлам — мол, это я под одеялом сплю. Дурацкий трюк, но для того, чтобы смутить парочку дураков на пару секунд, большего и не надо.
Тихо выходим в коридор, отправляемся в комнату Торна — идентичную моей. Клоуш, засранец. А говорил, что моя самая лучшая.
Торн снимает с себя доспехи, шлем. Остается только в кожаной куртке, штанах и портянках:
— Ты что делаешь?
— Я постою снаружи, Римус. Доложу вам, когда явятся бандиты. Доспехи слишком шумят.
Морщусь:
— Уверен? А если придется сражаться?
— Стилет не придет, а с двумя бандитами я справлюсь и голыми руками.
— А если явится маг?
— От магии меня эти доспехи не спасут, Римус. Они хоть и артефактные, но три дня назад я со своим отрядом, хм... выполнял одно поручение вашего отца. Они тогда разрядились, а сегодня день перезарядки. Но ваш отец вряд ли допустит меня к накопителям.
— Это плохая новость.
— Как есть, Римус.
— Ладно, иди. Когда придут бандиты, ничего не предпринимай. Если они откажутся от нашего убийства, пусть забирают деньги у Клоуша и уходят. Есть вероятность, что они отправятся прямиком к Стилету на болота. Сможем за ними проследить?
— Должны, почему нет. Они всего лишь бандиты.
— Отлично.
Торн кивает и уходит.
Томительно ожидание скрашивает жаба. Не знаю, почему, но тварюшка мне нравится. Есть в нас что-то общее. Мы как две толстые страхолюдины с загадкой. Беру её в руки, рассматриваю. Жаба как жаба. Только большая и с каким-то петушиным гребешком на голове. Корона, что ли?
— Ну что, как тебя назовем?
— Ква.
— Да не, как-то примитивно. Надо что-то особенное, подчеркивающее твой уникальный внутренний мир.
— Ква.
— Ага. Именно такой.
— Ква.
— Ну и как ты из анклава-то выбралась, а?
— Ква.
— Да ла-а-а-адно? Вот прямо так, да?
— Ква.
М-м-м, похоже, жаба реагирует на мой голос. Все время квакает, если я что-то говорю. Не первый раз
