воровал, убивал, насиловал, а потом бац — и умер. Просто пропал. Тебе на всё плевать, становишься ничем и никем. Что это за наказание такое, а? Это же подарок какой-то. По мне — лучше отправить тебя пасти коз. Лет так пятьдесят. Чтобы они стали твоими лучшими и единственным друзьями. Будешь за ними ухаживать, доить, и отдавать мясо и молоко тем, кто сохранил тебе жизнь и кому ты навредил. То есть мне. Смекаешь?
Ах, какое бесподобное лицо у этих идиотов. Лысый в прострации, пытается понять, что только что сказали на эльфийском. Его я сразу отсекаю. Бесполезный биомусор, который никак не использовать. А вот Херус точно понял, что я сказал. Продолжаю:
— Ну, что уставились? Насмерть-то драться будем? Или ещё потрещим?
Предложив им «подраться», я тем самым запретил им это делать. Так уж работают мозги у идиотов и гопоты.
— Ты чё несешь, малой? — выпадает из ступора Херус. — Совсем страх потерял, что ли?
Лысый уверенно идёт на меня, ловко играясь с кинжалом в руке:
— Братан, да чё ты его слушаешь. Ща я ему брюшко-то вспо...
Херус останавливает его рукой:
— Стой на месте, слыш.
— Ты чё, э?
— Хавалку закрой, Черпак. И башку включи. Он смелый такой не просто так... Нихера они не нажрались. Говноеды наши всё попутали. С малым шавка Галленов. Это тебе не хилый смерд в поле. По-любому где-нибудь тут ныкается.
Говорю же — чуть умнее лысого, но все ещё тупее говна. Уже впечатляет.
Ухмыляюсь:
— Отлично, Херус, отлично. Но вдруг ты ошибаешься, и мой верный гвардеец сейчас не здесь? На самом деле я отправил его через окошко следить за крысами, которые сливают вам тех, кого в Гнезде убить или ограбить. Сейчас он с ними побеседует и вернётся. А может, уже вернулся и стоит за той дверью, — кивая на главный вход в таверну, подпертый бочкой. — Так что поспеши...
Награждаю идиотов обворожительной улыбкой.
Лысый веселеет:
— Братан, слышал? Он один. Вспорем ему брю...
— Я. Сказал. Закрой. ПАСТЬ!!!
Лия взвизгивает, прикрывает лицо ладошками, а лысый перестает лыбиться.
— Слыш, ты бы базар отсеивал...
Бам!
Удивляюсь даже я. Херус неожиданно втаскивает лысому. Слышу знакомый «чпок» от смещения челюсти. Отлично поставленный удар. Лысый падает и больше не двигается. Вот это, блин, поворот. Нечасто у меня так заканчиваются разборки с утырками.
Херус подхватывает кинжал лысого, резко поднимает на ноги Лию, обхватывает её со спины и прислоняет лезвие к горлу:
— Римус! — в ужасе кричит Лия, забыв, что я господин.
Морщусь. Лишь бы Торн не вмешался раньше времени и понял, что нужно делать.
— Не дергайся, сучка, — скалится Херус. — Слыш, малой, ты даже не сомневайся, что я её черкану. Мне терять нечего. Пусть твоя шавка сидит и не рыпается. Если увижу его — черкану суку!
Главное сохранять хладнокровие. Нельзя показать, что меня это волнует. Смотрю в глаза Лии:
— Потерпи немножко, ладно? Всё будет хорошо.
Губы Лии затряслись сильнее. Я слегка ей улыбаюсь, перевожу взгляд на Херуса:
— Если черканешь, ты знаешь, чем это для тебя закончится. А жить ты хочешь. Как и я хочу, чтобы жила Лия. Можешь уходить. Мы за тобой не последуем. Отпусти её где-нибудь на болотах, сама до дома дойдет. И передай привет Стилету от Римуса Галлена. Скажи, что я иду за ним.
Глаза Лии наполняется ужасом:
— Господин... Римус... Что вы говорите... он же...
Верно. В деревне почти нет стражей и мал шанс, что они перехватят Херуса с Лией. А в лесу он её так не отпустит... Не просто так у него такая кличка.
Улыбаюсь как можно более искренне и успокаивающе:
— Все будет хорошо, Лия. Я же тебе пообещал...
Херус явно чувствует вкус победы, лыбится:
— Ты придёшь за Стилетом, малой? Не говори сую, пока не всунул. Если бы мы тогда не нажрались в лесу...
Утырок ногой отталкивает бочку у прохода, открывает щеколду. Пожимаю плечами:
— Но вы же нажрались. И нажретесь опять.
Не стоит недооценивать алкоголь. Отличное средство идиотов. Сами себя травят. Сколько раз я выпивал с влиятельными людьми. Точнее, они думали, что я с ними выпивал. Нет ничего веселее, чем разводить таких на информацию, предварительно выпив полстакана растительного масла, чтобы сильно не пьянеть. Один из моих любимых методов ведения переговоров с отморозками и преступниками. Эти всегда любили надраться. Жаль, что последнее время стало модно быть ЗОЖником. Но в этом мире все традиционно. Это хорошо.
Пятясь спиной, Херус открывает дверь, и...
Бам!
Херус закатывает глаза, обмякает. Торн профессионально вырубает его по затылку — второй лучшей части башки, после челюсти. Мой телохранитель стоит в дверях, хмурится.
Хмыкаю:
— Я знал, что ты меня поймёшь.
Когда я говорил, что Торн ушел через окно за крысами и, возможно, уже пришел и сейчас стоит за дверями, Херус мне не поверил. На это я и рассчитывал. Фишка в том, что я говорил это не ему, а Торну. Чтобы он так и поступил. Я успел убедиться, что мой гвардеец очень умный и понятливый мужик.
Лия бежит к Клоушу, падает на колени, плачет:
— Дедушка... Дедушка... Любимый мой...
Встаю на корточки рядом с ним, щупаю пульс, проверяю зрачки. На его голове неглубокая рана.
— С ним всё хорошо, Лия. Они не стали бы убивать свой источник дохода. Через часок оклемается, но не позволяй дедушке работать, хорошо? Хотя бы три-пять дней он должен лежать, даже если чувствует себя хорошо. Торн, подопри дверь бочкой, свяжи бандитов. Я отнесу Клоуша в кровать.
— Слушаюсь, Римус.
Без особых усилий поднимаю Клоуша и отношу в соседнее помещение у кухни. Лия с дедушкой живут там же, где и работают. Видимо, доход от таверны не позволяет купить себе отдельный дом. А ведь это дело должно быть прибыльным. Питейные заведения в средние века приносили владельцам огромные деньги. А в Гнезде вообще нет конкуренции — одно заведение на деревню. А нехрен эль так разбавлять, что от него не пьянеешь и листья берёзы вместо табака впаривать! Не бизнес, а чёрт знает что. Местным, наверное, выгоднее самим себе забодяжить какой-нибудь самогон. Не должно быть такого, что самостоятельное производство выгоднее и легче, чем походы по пивнушкам.
Укладываю Клоуша на кровать:
— Ох... стал-быть... ах... семеро козлят... эх...
Хорошо его приложили. Надеюсь, кровоизлияния нет.
— Дедушка...
Лия берёт чарку, наполняет
