– Еще, знаешь… Может они заражены? Вполне возможно, что она и ее дети – на ранней стадии инкубационного периода. И впустив их к нам домой, мы тоже заразимся. Ты понимаешь, что мы не можем так рисковать…?
Услышав эти слова, она, наконец, подняла голову, показав мне свои потемневшие от слез глаза. А потом кивнула в знак согласия со мной.
– У тебя дрон заряжен? – неожиданно спросила она меня через паузу.
– Что? – на этот раз настала моя очередь «штокать».
– Твой дрон. У него остался заряд?
– Не знаю. Надо проверить батареи. Я вроде всегда держал их заряженными. А зачем он? – недоуменно спросил я, не понимая куда она клонит.
– Мы прицепим пакет с едой и водой к твоему дрону. И так отправим им, – тихо, уставшим и безцветным голосом произнесла супруга.
Потом она встала с кровати и вышла из комнаты, оставив меня в одиночестве медленно впитывать сказанные ею слова. Которые поначалу казались нелепыми и безумными. Но поразмыслив, я все же оценил ее идею. Вспомнив технические характеристики своего довольно мощного дрона, я допустил, что задумка сможет сработать…
Дрон
Я кинулся в спальню. Добрался до платяного шкафа, где на верхней боковой полке хранил коллекцию своих гаджетов. И вытащил наружу сумку с дроном и его принадлежностями. Купленного за большие деньги пару лет назад, чтобы попробовать свои силы в видео‑блогерстве. Нашарил в сумке зарядную панель с тремя аккумуляторными батареями. И, затаив дыхание, проверил заряд. Световые индикаторы замигали веселыми зелеными огоньками!
Бинго!!! Заряд на всех батареях был полон!!!
– Ты гений!!! – радостно и опрометчиво громко выкрикнул я вслед жене. И, испугавшись своего крика, замер и прислушался к тишине дома, опасаясь, что мог привлечь к нам нежелательное внимание.
За последние три недели мы привыкли жить в тишине. Словно ожившие в реальности герои фильма «Тихое место». Не шумели. Громко не разговаривали и не смеялись. Тихо выясняли отношения. Даже дети, по обыкновению шумные и крикливые, на удивление быстро приняли новые правила, без лишних объяснений почувствовав, как нужно впредь вести себя.
– Что ты орешь! – сдавленно зашипела жена, показавшись в проеме двери. А за ней выглянули девочки. Их круглые глаза‑пуговки смотрели на меня в озадаченном недоумении.
– Прости. Вырвалось, – попытался оправдаться я, продолжая прислушиваться к дому вокруг. Ожидая, что в любой момент тишину прервет знакомый мерзкий скрип, который бы означал, что мое неосторожное поведение выдало наше местонахождение.
Но секунда проходила за секундой. И дом, казалось, не обратил внимания на мою выходку. И, прождав для верности еще минуту, я продолжил возиться с техникой, чтобы подготовить ее для задуманных целей.
Ровно через час, как было уговорено, я снова вышел на лоджию. С дроном и пультом управления к нему в руках. И с белым пластиковым пакетом, нагруженным поллитровой бутылкой воды, мясной консервой и небольшой пачкой кукурузных хлопьев.
Мы бы положили в пакет больше провизии, но после «тестового заезда» дрона по комнате поняли, что груз тяжелее одного килограмма он не потянет, как я не старался экспериментировать с настройками и управлением. Мы решили, что если авантюра окажется успешной, то мы сможем повторить заезд еще раза три, пока не истощится заряд всех батарей.
Взглянув в окуляры бинокля, я убедился, что соседка находилась на своем месте. Ее лицо показалось мне еще более бледным и осунувшимся, чем ранее. Вероятно, она не отходила от окна весь прошедший час, ожидая пока я не вернусь с обещанной помощью. Может она сомневалась во мне. Переживала, что я их брошу. Молилась о спасении. Терзалась муками раздумий о том, что их ждет, если помощи не будет. И увидев меня, она вся будто вспыхнула. Заулыбалась. Замахала руками. Говоря что‑то назад, через плечо, видимо находящимся позади нее в глубине квартиры детям.
Я поднял дрон высоко над головой. Так, чтобы она увидела его и поняла мою затею. Потом зацепил белый пакет с провизией за две ручки к креплениям пропеллеров дрона и поднял всю конструкцию над головой снова. Лицо соседки недоуменно вытянулось. Она прищурила глаза, пытаясь рассмотреть предмет в моих руках. И развела руками в стороны, сигналя, что не поняла задумки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Отложив аппарат в сторону, синим маркером я вывел послание на альбомном листе бумаги.
«ДРОН. ЕДА И ВОДА В ПАКЕТЕ»
Приложив лист бумаги к стеклу, я снова прильнул глазами в бинокль. Она, наконец, поняла. Снова заулыбалась. Часто закивала головой. И показала в мою сторону сжатую в кулаке кисть с вытянутым вверх пальцем.
Я нацарапал еще одну строчку на листе бумаги и показал ей.
«ОТКРОЙ ОКНО. ПОСТАРАЮСЬ ЗАЛЕТЕТЬ»
Она закивала головой еще чаще, тут же настежь открыв свое окно, достаточно широкое, чтобы мой дрон, при аккуратном пилотировании, смог без труда залететь в квартиру.
Далее я старался действовать четко и аккуратно, осознавая, что малейшая неосторожность обречет всю затею на немедленный провал. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что двор пуст, я широко распахнул окно своей лоджии, внимательно изучив ширину между прутьями решеток. Потом установил дрон на середине комнаты. Нажал на кнопку включения, заставив его ожить и приветственно замигать световыми индикаторами. Настроил связь аппарата с пультом управления. И, взглянув в обеспокоенные глаза стоящей рядом супруги и вытерев об футболку вспотевшие руки, бережно нажал пальцами на рычаги джойстика.
Дрон, в ответ на мои манипуляции с пультом управления, незамедлительно завел свои четыре пропеллера и дернулся к потолку, с некоторым усилием подхватив за собой пакет с провизией. При этом спокойствие комнаты было нахально разбужено резким и неистовым жужжанием крутящихся лопастей, похожим на стрекотню огромного роя насекомых. От этого шума я весь сжался, втянув голову в плечи, едва преодолев трусливое желание немедленно отключить технику, чтобы вернуть безопасную тишину и забыть о безумной затее.
– Громко? – срывающимся голосом спросил я жену.
В ответ она лишь пожала плечами. При этом «домики» ее бровей взлетели так высоко, что грозили хозяйке малодушным бегством с поверхности лица.
Я понимал, что выбора не было. Нужно было действовать дальше.
Аппарат завис в воздухе, ожидая дальнейших команд. Груз, равномерно распределённый по опорам двух его креплений, держался ровно и не позволял дрону перекоситься в какую‑либо сторону. Поддав пальцами вперед и влево по рычагам пульта, я бережно вывел дрон через балконную дверь на лоджию. Филигранно лавируя между прутьями самого широкого проема решеток и пройдя лопастями в миллиметрах от них, я вывел дрон из помещения, ощущая, как мое сердце бьется так сильно, что казалось оно готово в любой момент выскочить из груди через горло.
Оказавшись на улице, я выровнял положение дрона, направив его «головой» в нужную сторону. Немного подождал, пока устройство «поймает» сигналы спутников, чтобы обеспечить ему стабильное положение в воздухе и защиту от порывов ветра. И, напряженно вперив глаза в изображение, передающееся с камеры дрона на небольшой монитор, встроенный в пульт управления, пустил аппарат в путь.
Моя «стрекоза», с подвешенным снизу белым пакетом, уверенно разрезала вечерний августовский воздух, успешно преодолевая метр за метром. А я боялся оторвать глаза от монитора на пульте управления, куда передавалась картинка с камеры на дроне, направленной на нужное окно в доме напротив. Боясь потерять контроль над устройством. А еще больше опасаясь, что привлеченные издаваемыми пропеллерами дрона шумом, из своих «нор» полезут «существа». Точно также лихачи‑водители, совершая опасный маневр автомобиля на дороге, отворачивают глаза от зеркал заднего вида, в попытке сохранить для себя иллюзию своей безопасности и неуязвимости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Что там? Есть кто‑нибудь? – глухим шёпотом спросил я рядом стоящую супругу.
