class="p1">С особой теплотой Николай Иванович отзывался о работе женского санитарного персонала. «На войне, без сомнения, – подчеркивал он, – всякая помощь и все руки дороги, а женская помощь и женский уход за ранеными и больными неоцененны»[209].
Пирогов одобрял и применение частной помощи на войне. Имея негативный опыт работы в военной администрации, в том числе и на войне, он полностью разделял взгляды тех, кто доказывал необходимость полной независимости органов и средств частной помощи от военного ведомства. Он считал, что «частная помощь во время войны есть самостоятельное подспорье военного ведомства». Военно-врачебную администрацию Пирогов сравнивал с тяжелой артиллерией, а частную помощь – с легким кавалерийским отрядом, всегда и везде вовремя приходящим на помощь[210].
Из поля зрения ученого не выпали и вопросы предупреждения и борьбы с инфекционными заболеваниями. По предложению Пирогова, сделанному на совещании Одесского и Киевского управлений Красного Креста весной 1878 г., было принято решение о создании карантинных пунктов на узловых железнодорожных станциях по пути следования санитарных поездов с возвращающимися с фронта ранеными и больными. Для предотвращения заноса инфекции на территорию России морским путем Пирогов предложил оборудовать на берегу моря «изолированное помещение на 1000 и более кроватей» [174].
Такой карантинный городок вскоре был развернут. Эту заслугу Пирогова особо подчеркнули А. С. Георгиевский и З. В. Мицов: «…есть основание утверждать, во-первых, что в период Освободительной войны 1877–1878 гг. зародилась на железнодорожных и морских коммуникациях из действующей армии система противоэпидемических барьеров, являющихся прообразом будущих национально-пропускных пунктов, во-вторых, что одним из создателей этой системы противоэпидемических барьеров был Н. И. Пирогов» [175].
Труд Пирогова «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии в 1877–1878 гг.» так же, как и его другие труды, сразу привлек к себе внимание читателей. Он был переведен на немецкий язык и в виде реферата – на французский.
У порога вечности
Закончив работу над составлением отчета о состоянии военно-врачебной помощи во время войны в Болгарии, Николай Иванович почувствовал необходимость оставить свои воспоминания о прожитом и пережитом, которые становятся его лебединой песнью. Его знаменитый «Дневник старого врача», начатый 5 ноября 1879 г., к сожалению, остался неоконченным, когда 22 октября 1881 г. перо выпало из его ослабевших рук.
На заглавном листе рукописи «Дневника» Пирогов напомнил, что он «писанный исключительно для самого себя, но не без задней мысли, что может быть, когда-нибудь прочтет и кто другой». В самом начале Николай Иванович, объясняя начало работы над своими мемуарами, совершенно справедливо замечает, что «…нет предмета более достойного внимания, как знакомство с внутренним бытом каждого мыслящего человека, даже и ничем не отличавшегося на общественном поприще».
Конечно, Николай Иванович, как и любой человек, приступивший к мемуарам, надеется на интерес будущего читателя. Он остается честным перед ним и не стесняется открыть все стороны своего духовного мира. А он у него был бесконечно богат. Становление Пирогова как личности с раннего детства проходило в трудовой, честной и благородной семье, в окружении любящих его родителей и близких людей, где воспитывали прежде всего человека, и это в дальнейшем помогло раскрыться его талантам, заложенным от рождения. Родители смогли дать мальчику, а потом и юноше хорошее образование, несмотря на материальные трудности, неожиданно ставшие перед семьей. А трудности, которыми судьба часто награждала Пирогова, только укрепляли его дух и волю, закаляли характер. Все это подготовило его к той смелости и твердости, которая позволила ему ставить перед собой самые высокие и значимые научные цели, нередко имеющие общегосударственное значение. Он, не обладая крепким здоровьем, часто работал до полного изнеможения, но добивался впечатляющих научно-практических результатов. Пирогов умел убеждать и получать поддержку не только своих соратников, но и лиц, занимающих ответственные государственные посты. Его достижения сделали его знаменитым далеко за пределами России, они прославили и его родину, которую он горячо любил.
В своем «Дневнике» Николай Иванович без жалости «анатомирует» и те свои поступки и мысли, за которые ему становится стыдно, – шаг, на который другие мемуаристы, возможно, и не пошли бы. Его воспоминания – это открытая исповедь человека, честно и напряженно трудившегося всю свою жизнь на самых славных человеческих поприщах: медицине и педагогике.
Приступая к своей последней работе, Николай Иванович заявляет, что он будет руководствоваться словами Ж. Ж. Руссо: «Пусть звучит труба страшного суда, я предстану с этой исповедью пред верховным судьею и громко воскликну: вот каков я был здесь, вот что я делал, вот как я мыслю!» И он не отступил от этого принципа, оставив пусть и не законченный, но замечательный памятник русской жизни и истории XIX века.
Тем временем приближался полувековой юбилей врачебной, научной и общественной деятельности Пирогова, который должен был наступить в 1881 г. и к которому стали готовиться в России и за рубежом. Еще в апреле 1879 г. Главное медицинское управление Военного министерства открыло подписку «для составления капитала в ознаменование 50-летнего юбилея государственной службы тайного советника Пирогова»[211].
Сообщения о предстоящем пятидесятилетнем юбилее ученого появились в газетах в 1880 г., поэтому некоторые частные лица и организации стали присылать поздравления Николаю Ивановичу в «Вишню». Врачебная общественность решила отпраздновать это событие.
14 апреля 1881 г. к Николаю Ивановичу приехал Н. В. Склифосовский, один из ведущих хирургов того времени. Николай Васильевич, в недавнем времени профессор Санкт-Петербургской медико-хирургической академии, теперь возглавлял кафедру факультетской хирургии и был деканом медицинского факультета Московского университета. Он привез Пирогову приглашение на юбилейное торжество от имени Московского университета и Московской городской думы. Ранее, когда с Пироговым обсуждался вопрос о юбилее, он отклонил предложение о проведении его в Петербурге и выразил желание, чтобы чествование состоялось в Московском университете, его alma mater, совместно с заседанием хирургического общества.
Склифосовский целый день провел в «Вишне», общаясь с Пироговым. Они беседовали о последних достижениях в хирургии, физиологии и биологии, всегда волновавших Пирогова; не могли пройти мимо и тех событий и потрясений, которые случились в общественной жизни. Надо напомнить, что незадолго до их встречи, 1 марта 1881 г., на набережной Екатерининского канала в Петербурге был смертельно ранен император Александр II. Это событие в значительной степени повлияло на дальнейший ход истории нашей страны. Склифосовский в своих воспоминаниях об этой поездке не мог не отметить, что Николай Иванович проявил в их беседах «необычайную свежесть блестящего и острого ума, почти юношескую бодрость духа».
В Москву из «Вишни» Николай Иванович вместе женой Александрой Антоновной выехал 20 мая. В Виннице, где они сели на поезд, их вагон был украшен гирляндами цветов. Представители общественности Винницы от имени населения города тепло приветствовали
