— Я заразил себя сразу, как ты пожаловал, мой ублюдочный братец. Мы с тобой и правда самые настоящие ублюдки. Ты знал?
Свейн будто окаменел, глядя, как Орм гниет у него на глазах.
— Догадываешься, кто отец? — Орм, не прекращая говорить, медленно лег на бок, не касаясь разлагающейся рукой пола. — Когда-то этот дом принадлежал червяку, который мучил нашу мать. И как его не стошнило, прикасаться к нечеловеку?
Орм говорил спокойно, в то время как Свейн побелел от злости.
— Мы в одной лодке, все с грязной человеческой кровью.
— Почему ты не пришел к Магнусу? — спросил Свейн бессильно.
— К твоему начальнику? К тому, кто знается с людьми из Комитета, выполняет все их прихоти и следит, чтобы нечисть подчинялась людским правилам?
Свейн не знал, что на это ответить. Редьярд и Агния тоже промолчали.
— Знаешь, Инголф Варг, который продавал Комитету наших собратьев, догнивает прямо тут, в подвале. Я всё сделал сам, — сказал Орм.
Он выглядел умиротворенным, несмотря на то, что его терзала боль от гниющей руки. Зараза приближалась к локтю, и Агния отстраненно подумала, сможет ли так спокойно переносить боль, когда настанет её черед.
Редьярд подошел и осторожно взял её за руку своей когтистой рукой.
— Асгрим нас вылечит, — твердо сказал он.
— Асгрим и сам человек, — сказал Свейн, он стоял посередине комнаты, не решаясь ни подойти к Орму, ни вернуться к ним.
— Предлагаешь дружно обняться и сдохнуть?
Редьярд — полукровка. За себя Агния не боялась, а за Редьярда — еще как, и желание спасти его горело даже ярче непостижимых сил.
— Уж дядя точно знает, что делать. Только время теряем, — сказал Редьярд, обернувшись человеком, а потом вздрогнул и поднес к лицу правую руку, покрытую кровью василиска.
На ней появилось первое темное пятно.
— Так-так-так, — протянул Орм, с блеском в глазах уставившись на больную руку Редьярда. — Если кто-то выйдет отсюда, то зараза начнет расползаться.
Орм выглядел так, словно все его мечты исполнились.
— Откуда такая уверенность, что лекарства нет? — спросил Агния. — Ты только что заразился. Так откуда знаешь, что болезнь не остановить?
Не слушая протестов Редьярда, она подошла к Орму, опустилась на одно колено и схватилась за мокрую от крови одежду. Агния с досадой всматривалась в лицо противника, но темная повязка не передавала его истинных мыслей, а блаженная улыбка на губах сбивала с толку.
— Не обязательно пробовать самому, чтобы узнать результат, — сказал Орм, но ложь в его словах чувствовалась так ясно, будто Агния залезла тому прямо в голову.
— Врешь, — сказала она.
Орм нахмурился, всего на мгновение, но Редьярд подошел, отодвинул Агнию и схватил раненого за грудки.
— Говори, — потребовал он, и на его пальцах выросли когти.
— А то что? — безмятежно спросил Орм и улыбнулся окровавленным ртом. Его левая рука висела плетью, сдерживающий силы браслет смыкался теперь на обнажившихся костях.
На руках у Редьярда вздулись вены, но он сдержался — понимал, что никто не выиграет, если он сейчас свернет ему шею.
— Собрался жить счастливо? — шепотом спросил у него Орм, подняв лицо. — Нет у тебя на это права.
Редьярд отбросил его от себя, и тот замер без движения в луже собственной крови, как черная клякса. Свейн подошел и опустился рядом, протянув к Орму дрожащую руку.
— Сколько часов уйдет на дорогу? — спросила Агния.
Редьярд унес бы и двоих, но они видели, как быстро разлагалась плоть Орма, за время пути от них самих ничего не останется. Редьярд нахмурился, и Агния не стала дожидаться ответа. Она снова дернула Орма на себя, но тот плюнул ей в лицо скопившейся кровью, за что получил пинок по ребрам от Редьярда.
Агния быстро стерла кровь тыльной стороной руки. Капли, попавшие на пол, шипели, словно едкая кислота, но на её го коже кровь василиска была только кровью. Та сила, которую она давно уже чувствовала, которая жгла её грудь там, где раньше была прохладная темнота, эта сила отзывалась на капли ядовитой крови, не позволяя навредить.
— Ты ведь говорил, что был один человек, который пожалел тебя, — сказала Агния.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Орм и правда говорил с ней — там, в темнице.
Воспоминание появилось как-то вдруг, и Агния испытала удивление от того, как вообще могла что-то забыть. Рука её сомкнулась на шее Орма, и на запястье проявилась та самая лоза, которая связала её с Редьярдом. Она светилась, и её пальцы тоже.
— Говори правду, — сказала Агния, усилив нажим.
Орм распахнул глаза, а губы, наоборот, сжал до белизны. Он попытался отползти от Агнии, но та дернула его на себя и спросила:
— Как остановить заражение?
Орм закашлял, и по его губам потекла свежая кровь. Агния усиливала напор, и Орм сначала застонал, а потом перешел на крик. В конце концов под сводами прозвучало исступленное:
— Бог!
Орм скреб пальцами правой руки по полу, и слова полились из него потоком:
— Против демонических сил — божественные. Только так! Так что подыхайте. Подыхайте!
Он сотрясался всем телом то ли от смеха, то ли от рыданий, но Агния держал его крепко. И тут рассмеялся Редьярд.
— Агния, вот это везение, да?
Агния обернулась, но продолжила сжимать шею Орма, и через руку шел поток её силы, которая сразу же растекалась по чужому телу. Из ошметков плоти сочилась чернота, тягучие капли шлепались на пол. Когда из тела Орма вышла вся зараза, Агния отпустила его, и тот осел на пол. Без глаз, с вырванными клыками, без левой руки, в крови, в лохмотьях вместо одежды, он сидел и молчал. Орм сам не знал милосердия и не пытался выпросить его у других.
Агния поднялась с колен и схватила за руку сначала Редьярда — наполняя своей силой — потом Свейна. Убедившись, что заражение обратилось, она выдохнула, не отдавая себе отчета, насколько сильно тревожилась до этого момента.
Свейн, все так же на коленях, подполз ближе к Орму и попытался коснуться его изуродованной руки, но тот дернулся, отталкивая брата от себя. Свейн с мольбой посмотрел на Агнию. Его губы двигались, и Агния услышала всего одно слово: «Помогите». Она поняла, что тот замыслили и остановить его ничего не стоило — только руку протяни. Вместо этого Агния коротко кивнула.
— Свейн, заводи машину, я потащу этого. Свейн? — снова позвал Редьярд.
— Простите, — сказал тот и снял с глаз повязку.
Его золотые глаза сразу же притянули Агнию. Вертикальный зрачок то вытягивался, то расширялся в такт пульсу… Редьярд тут же схватил Агнию и повернул к себе, для верности накрыв её глаза ладонью.
— Я не хотел так, — слова Свейна доносились издалека.
Агния знала, что не умрет. Её жизненные процессы — дыхание, ток крови — всего-навсего замедлялись, а не останавливались. Редьярд сыпал проклятиями, но не бросил её и не кинулся в погоню, вместо этого крепче прижал к себе, и та, к стыду своему, отключилась.
Семья
Вчерашнее утро началось ужасно.
Геру растолкала взъерошенная Регина, и она осоловело уставилась на соседку по койке. Как она умудрилась сорвать эту скромную ромашку?
Не успела Гера заговорить, как из-за спины раздался голос Ренарда — тот советовал подниматься скорее, ведь через четверть часа начинается утреннее совещание. Сразу после его слов в комнату вошел и младший брат с подносом, заставленным стаканчиками с лапшой быстрого приготовления.
Гера вслух застонала. Трое?
Она мысленно приготовилась к тяжелому дню, но, поёрзав на постели, осознала, что у неё ничегошеньки не болит.
— Порядок? — спросила Регина. — Ты вчера накидалась до потери сознания.
Гера под чужими взглядами почувствовала себя голой — и не в хорошем смысле. Будто она в магазине схватила шоколадку и засунула в карман, а другие покупатели её за этим делом застукали. И не понятно, сдадут её охранникам или нет.
— Давайте завтракать, — сказал «покупатель» Бессон младший и добавил с предвкушением: — А потом устроим бой за душ! Или пойдем все вместе, у нас с братом хороший такой агрегат — поместимся.
