охране тыла советских оккупационных войск в Германии, а с мая 1946 года — Управления внутренних войск НКВД-МВД-МГБ СССР в Германии. Все свои боевые награды и почетное наименование «Померанский» полк получил в 1943 и 1945 годах. Так что и в этом случае историки, на мой взгляд, допустили досадную ошибку.
Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что число пограничных частей, в годы войны награжденных орденами, составило не более 31, из которых около 50 % были отмечены высокими наградами Родины за мужество и героизм, проявленные в войне с Японией. Таким образом, историки в своих научных трудах этот показатель обычно завышают в 1,2–1,7 раза.
Если говорить о пограничных частях, удостоенных почетных наименований, то их количество искусственно завышено более чем в 2 раза.
Вызывает недоумение не только разнобой в статистике, но и введение в научный оборот некоторыми учеными такого понятия, как Герой Советского Союза — воспитанник пограничных войск. Под этим термином подразумеваются бывшие пограничники, в ходе войны переданные в состав Красной армии и Военно-Морского флота, а в апреле 1942 года — в состав внутренних войск НКВД и под их знаменами совершившие свои подвиги.
На мой взгляд, подобный подход вряд ли приемлем и с научной точки зрения, и с позиции здравого смысла. Ведь для совершения подвига (акта героизма, самоотверженного поступка) необходимы определенные условия, внешние обстоятельства, экстремальное психологическое состояние воина и азарт боя. Если этого нет, то нет и условий для боевого героического поступка конкретного человека.
К слову сказать, из 17 военнослужащих, удостоенных звания Героя Советского Союза за подвиги, совершенные в составе пограничных войск, 12 получили их за героизм, проявленный в первые дни войны (из них 6 человек после войны), 4 — в более позднее время и один — за подвиг, совершенный в боях с членами националистических банд в Западной Украине.
Нельзя также не отметить, что в некоторых изданиях в число пограничников, удостоенных звания Героя Советского Союза, ошибочно включены такие легендарные люди нашей страны, как сотрудники НКВД С. А. Ваупшасов, М. С. Прудников и И. Д. Кудря, неуловимый разведчик Н. А. Кузнецов, летчик-истребитель А. П. Маресьев и другие[226].
В Пограничной энциклопедии, изданной в 2008 году, в числе героев-пограничников числятся У. М. Аветисян, И. М. Ладушкин и Н. М. Руденко, которые в момент совершения подвига к пограничным войскам не имели никакого отношения, а Г. А. Гармаев службу в пограничных войсках проходил с 1942 г., уже будучи Героем Советского Союза. Также досадным недоразумением можно считать и факт включения в список Героев Советского Союза и полного кавалера ордена Славы пограничника В. Ф. Козлова, замученного японцами в плену в августе 1945 года. Как известно, за совершенный подвиг он был посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени.
В подтверждение ранее высказанной гипотезы об изменении отношения советского руководства к пограничникам в годы войны позволю себе привести еще несколько малоизвестных исторических фактов.
Многие знают, что по истечении двух недель после капитуляции фашистской Германии в Кремле состоялся прием в честь выдающихся полководцев Красной армии, на котором Сталин наряду с другими произнес свой знаменитый тост: «За русский народ!». Долгое время основным источником сведений о кремлевском приеме были официальный отчет, опубликованный в центральных советских газетах, и воспоминания очевидцев событий, главным образом — видных полководцев и военачальников. Совсем недавно для исследователей стала доступна сохранившаяся стенографическая запись, сделанная на приеме. В ней более подробно, чем в газетах, отражено происходящее в Большом Кремлевском дворце поздним вечером 24 мая 1945 года. Как мне представляется, в ходе этого приема руководством страны была дана оценка вклада не только военачальников, но и видов, родов войск Вооруженных сил СССР в общую победу над фашизмом. Стенографическая запись зафиксировала 31 тост (из которых пять принадлежали Верховному Главнокомандующему), в которых речь шла о сорока пяти человеках, а также о шести видах и родах войск советских Вооруженных Сил. Я не собираюсь подробно анализировать все тосты, прозвучавшие на этом приеме. Для меня было важным исследовать, так сказать, изменение рейтинга пограничных войск в общей системе Вооруженных Сил СССР по итогам Великой Отечественной войны. Так вот, о пограничниках, первыми вступивших в смертельную схватку с фашистскими захватчиками, на этом приеме не было сказано ни слова. Не был отмечен таким образом и ни один военачальник из числа тех, кто накануне войны проходил службу в составе пограничных войск НКВД СССР.
Причину этого, на мой взгляд, следует искать в событиях начального периода войны. Хотя нельзя исключить, что все это было связано с тем, что пограничные войска менее года участвовали в сражениях Великой Отечественной войны, так как с конца апреля 1942 года они переключились только на охрану государственной границы в Закавказье, Средней Азии, Казахстане и на Дальнем Востоке. Все же другие виды и рода войск Вооруженных Сил СССР, а также внутренние войска НКВД СССР от начала и до конца войны сражались с фашистскими захватчиками, приближая долгожданный День Победы.
Еще один пример. Как известно, в пограничных войсках СССР в 30-х годах прошлого столетия зародилась традиция присвоения заставам имен военнослужащих, ранее служивших на этих заставах и героически погибших в борьбе с врагами Отечества при охране и обороне государственной границы. Накануне Великой Отечественной войны таковых насчитывалось 18 застав. После завершения Второй мировой войны первое такое присвоение имен героев-пограничников произошло согласно Приказу министра внутренних дел № 307 от 2 августа 1946 года. Но из 10 человек, чьи имена были присвоены пограничным заставам, только 4 совершили свои подвиги в годы Великой Отечественной войны. Остальные шесть — в период советско-японской войны (август — сентябрь 1945 г.), а также в ходе боев с националистическими бандами в Западной Украине и Западной Белоруссии (1945 г.). Согласитесь, уважаемые читатели, что подобные пропорции в деле увековечения памяти героев-пограничников вызывает немало вопросов. Но еще большее недоумение вызывает тот факт, что среди четырех пограничников, совершивших свои подвиги в 1941 году, нет ни одного представителя Прибалтийского, Белорусского, Украинского и Черноморского пограничных округов. И это несмотря на то, что к тому времени руководству страны и НКВД СССР уже было известно о стойкости и мужестве пограничников при обороне Брестской крепости, городов Либава, Одесса и Севастополь, героических действиях многих военнослужащих 90-го (Владимир-Волынского), 91-го (Рава-Русского), 92-го (Перемышльского) и ряда других пограничных отрядов. В данном конкретном случае также прослеживается какая-то неудовлетворенность военно-политического руководства страны действиями вышеуказанных пограничных округов. Не исключено, что это было связано с большим количеством пленных среди пограничников этих округов в первые месяцы войны.
К этому следует добавить, что из трех парадов на Красной площади, которые проходили в 1941–1945 годах (в т. ч. Парад Победы), пограничники,
