компании Плантен. Они будут нужны для следующего этапа переговоров. Уже на месте мы сидели и пили чай, пока гиб Лейзеганг и Эльвира обсуждали все необходимые мелочи. А когда они закончили, компания Плантен подписала договор об основании филиала гильдии книгопечатников и создании растительной бумаги.
Благодаря обширным лесам в Лейзеганге процветала и лесозаготовительная промышленность, так что факт большого числа производимой древесины мог сыграть ключевую роль в производстве бумаги. Дети из приюта так же будут помогать на первых этапах, чтобы продемонстрировать, что с этой работой могут справиться все, включая женщин и пожилых людей.
— Гиб Лейзеганг. Прошу прощения за грубость, но если к печатному делу будут относиться как к дополнительной зимней работе, нет ли риска, что затраты не окупятся и вы будете работать в убыток? — спросил Бенно, который был немного обеспокоен тем, как здесь собирались относиться к новой отрасли. На данный момент, планировалось, что это будет сезонной работой, и в отличие от Хальдензеля, количество работников тоже будет невелико. Меня тоже беспокоило, что такой подход помешает Лейзегангам получить прибыль, ведь их вложения в это предприятие были довольно значительны.
— Тебе не нужно беспокоиться об этом, торговец, — ответил гиб. — Доход — это не единственное, что может окупить наши инвестиции. У меня нет намерения расторгать наш договор, все зависит от того, какой будет конечная финансовая прибыль.
— Ясно, — кивнул Бенно. После он обратился к Дамиану, который предоставил необходимый контракт, и вскоре все подписи заняли свое место на бумаге.
— Это окончательная редакция договора, которая подписывает компания Плантен с принимающей стороной. Здесь прописываются условия относительно гильдии печатников и мастерских по производству бумаги, — пояснила я.
— Я понимаю. В таком случае, думаю мы закончили, и они могут вернуться к остальным Гутенбергам, — сказал Гиб Лейзеганг. Бенно и Дамиан встали и попрощавшись ушли, не став задерживаться в обществе дворян. По крайне мере теперь они смогут пойти в боковое здание и отдохнуть там.
После их ухода в зале остались исключительно дворяне. Гиб Лейзеганг приказал, чтобы всем налили свежего чая, а затем посмотрел на Вилфрида и Шарлотту. Он продолжал мирно улыбаться, но его взгляд словно что-то выискивал в них. Я сразу напряглась, стремясь выполнить свои обязательства по их защите.
— Это редкая возможность, — начал гиб Лейзеганг. — Я хочу услышать ваши размышления напрямую от вас, а не из третьих рук. Не могли бы вы, побаловать меня?
Подождите, он сейчас со мной разговаривает?!
Я инстинктивно выпрямила спину и удивленно моргнула. Естественно, что в таких обстоятельствах, я не могу ответить на его просьбу отказом. Воздух искрил от напряжения, и этой атмосфере были подвержены не только слуги, но и все присутствующие в комнате.
— Дядя…
Леонора попыталась вмешаться, но гиб только покачал головой. Я бросила взгляд на Эльвиру и Карстедта, и заметила как они едва-едва кивают.
Меня уже инструктировали на счет того, как я должна вести себя в таких ситуациях. Итак. Мне нужно поддержать кандидатуру Вилфрида и подчеркнуть, что я не собираюсь становиться следующим эрцгерцогом.
Я посмотрела прямо на гиба и, вспомнив совет, который мне дал Фердинанд, сказала:
— Вы можете спрашивать у меня то, что хотите.
— Спасибо. Так вот. Я придерживаюсь мнения, что Эвигелибе всегда будет стремиться к Гедульд, стоит ей только оказаться в пределах его досягаемости. А что об этом думаете вы, леди Розмайн?
Простите…?Постойте секундочку. Дайте мне время, чтобы понять сказанное.
— Конечно, Эвигелибе всегда будет стремиться к Гедульд… — сказала я, почти слово в слово повторяя сказанное мужчиной. Таким образом я пыталась выиграть немного времени, которое смогу потратить на размышление.
Хм… Гедульд часто используют для обозначения родины, в данном случае это должно значит «Эренфест».
После некоторого размышления, мне все же удалось понять, что он хотел сказать. «Почему ты не стремишься стать следующим аубом, несмотря на то, что ты кандидат обладающий достаточными навыками, маной и сторонниками?» Конечно полной уверенности у меня не было, но общая суть думаю должна быть именно такой.
— Но я не Эвигелибе, — продолжила я, надеясь что пауза была не слишком большой. — Поэтому мне и не нужна Гедульд, — я хотела дать понять, что есть те, кто не желает получить место эрцгерцога.
— Моя племянница Леонора, моя дальняя родственница Брунгильда, мой двоюродный племянник Хартмут, все они говорят тоже самое, но я не удовлетворен этими ответами. Почему ты не ищешь Гедульд? Если бы вы встали на этот путь, леди Розмайн, то он был бы для вас очень гладким.
Это были его слова, но то, что такая бывшая простолюдинка как я, станет аубом, вызвало бы куда больше проблем, чем он думает.
— Лорд Вилфрид явно был близок к тому, чтобы стать следующим эрцгерцогом, но войдя в Башню, он потерял свое положение и встал на одну ступень со своими младшими братом и сестрой, — продолжал гиб. — Теперь он снова вернул свое положении, но только благодаря тому, что заключил помолвку с вами, леди Розмайн. Вы лучше подходите для того, чтобы стать следующим аубом. И ваши отказы становятся вечным разочарованием для нас, Лейзегангов, вашей родни по крови.
Гиб Лейзеганг пытался убедить меня, что не будет никаких проблем, если моя помолвка будет расторгнута, ведь после этого я займу более высокое положение став аубом. Я слегка наклонила голову на бок и бросила взгляд на Вилфрида. Тот изо всех сил старался сидеть ровно, держа гордую осанку, но его крепко сжатые кулаки выдавали его истинные чувства.
— Я твердо верю в то, что Вилфрид будет лучшим аубом, чем я. Поэтому я не собираюсь менять свое решение, — сказала я. Гиб Лейзеганг и Вилфрид удивленно уставились на меня, да и остальные собравшиеся в комнате люди последовали их примеру. Разве что только Карстедт демонстрировал другую эмоцию. Он казался заинтересованным. — Именно потому, что он уже однажды падал, теперь он знает о том, что нужно делать для того, чтобы снова встать на ноги, — начала я объяснять свое мнение. — Он вошел в презираемый дворянами храм и начал
