Один с такой самодовольной улыбкой, другой с похотливой, тот, которого ваш командир отругал?
— Да, о них. Первого зовут Кир, второй — Тимьян.
— Они в беде.
— Час от часу…
Ниа напряглась, словно пытаясь что-то вспомнить. Закрыла глаза. Все трое переглянулись.
— Чего это с ней? — спросил Аркера.
— Откуда ж я знаю, — буркнул в ответ Беддах. — Что делать-то далее?
— Ничего не поделаешь, надо идти за пузаном, — пожал плечами Аркера. — Надо выручать принца. А парни сами выберутся, не впервой. Что думаешь, Ниа?
Девушка не отреагировала.
— Ниа? Ты в порядке?
Принцесса вздрогнула, открыла глаза и неуверенно ответила:
— Да… Может быть. Не знаю… я в порядке. Да, я в порядке.
— Решено, — неестественно бодро сказал Аркера. — Идем за мужиками, пока не потеряли их из виду…
— Тимьяна ждет… — прошептала принцесса. — Нет, его ждут… И Кира тоже… Их ждет… беда.
Она пошатнулась, но Аркера успел ее подхватить. Откинул с лица прядь волос. Ниа смертельно побледнела. А потом у нее начались судороги. Аркера с перепугу отпустил ее и девушка упала на мостовую, ударившись головой.
— Ты что творишь, балда? — воскликнул Беддах. — Убьешь деваху ведь!
— Это… прости, но она… как бы… окаменела, что ли, — развел руками Аркера, испуганно глядя на бьющуюся в конвульсиях девушку. — Что делать-то? Что с ней такое?
— Эх ты, рубака хренов! — проворчал Беддах. — Ничего не делать. Это падучая. Сейчас пройдет. Хреново, конечно, но с этим жить можно.
— Падучая? Я слышал, в рот надо вставить… что-нибудь. Палочку, нет?
— Зачем?
— При падучей в рот палку или ложку вставляют… Чтоб язык не откусила. Кажется так. Верно?
— Попробуй вставь. Она тебе палец вмиг откусит. Если, конечно, сможешь разжать челюсти. Пройдет, не впервой вижу… И ни разу еще больные язык себе не откусывали. А пока… Каллад! Беги-ка за друзьями нашими, не упусти из виду. А мы тут с Аркерой поухаживаем за бедняжкой. Она еще с полчаса будет приходить в себя… Как очухается, пойдем следом. Давай-давай, парень, беги!
Каллад не заставил себя упрашивать. Он испытывал неловкость. Как будто стал свидетелем чего-то очень личного.
Удаляясь, обернулся. Беддах с чисто отеческой заботой что-то говорил, приобняв обмякшую девушку, и гладя ее по волосам, а брат глядел на нее во все глаза…
Каллад остановился и против воли улыбнулся. И тут же нахмурился. «Эта любовь не принесет тебе добра, — то ли подумал, то ли обратился к брату он, но Аркера его не слышал. — Если это любовь. Что мы знаем об этом? Что мы в это понимаем?»
Ничто так не сближает, как несчастье. Ничто так не заставляет влюбиться, как принцесса в беде. Вот же дьявол! Каллад никогда бы не подумал, что все эти сопливые сказки, от которых его буквально тошнило уже сызмальства, могут ожить.
Между тем отряд, арестовавший принца, достиг цели. Как и ожидалось, вордуры завели всех четверых в замок идшукантов, в их главную столичную резиденцию. Подобно любому зданию в столице, замок был практически неприступен. Каллад раздраженно помотал головой. Что за бред! Неприступен? Так мыслят только тупые вояки — если есть стены, надо их разрушить. Нет, надо думать, как проникнуть внутрь по-тихому.
Он какое-то время внимательно рассматривал замок, но глазу не за что было зацепиться. Стены, стены, стены. Басилит — город стен. Здесь все отгораживались от всех.
Каллад в сердцах плюнул. Что тут можно придумать? Эх, сюда бы Вергу или чертового Мёда. Иногда он откровенно завидовал их умению выпутываться из самых, казалось бы, неприятных ситуаций.
Каллад стоял в тени, глядя на массивные закрывающиеся ворота, обитые полосами железа. Уличные фонари освещали красующийся на них символ этой проклятой организации. Молот и алая роза. Мёд, полагая себя знатоком геральдики, часто рассуждал об их значении. Дескать, молот — это сила и неизбежность правосудия. Роза олицетворяет святость и духовную чистоту. Имеется в виду чистота в которой нет места таким, как Мёд… Да что там говорить! В мире псов старика-камилла нет места таким, как все они. Всё их братство — это отщепенцы и грязь, по мнению почившего короля-марионетки и кукловода Рогволода. Хитрый старый бес — бывший гетман воинства Девы Полуденной — сумел не просто выкрутиться из безнадежной ситуации, которую он же и устроил (Каллад не сомневался в этом ни секунды), но и стать этим самым молотом.
Вздохнув, он пошел назад. Брат с Беддахом уже шли навстречу, поддерживая еще слабую принцессу.
— Она в порядке, — ответил на невысказанный вопрос Аркера.
Каллад кивнул в сторону, откуда пришел.
— Да мы уже поняли, где они, — сказал брат. — Только что делать-то будем?
— Ждать, чего ж еще-то? — ответил Беддах. — Затаимся. Не лезть не напролом! Эх, был бы тут Кирушка… Он бы, чертяка, пролез куда следоват…
— А если их там запрут? Или вообще… — Аркера осекся, взглянув на Ниа.
В это время ворота отворились. Из замка выехало несколько всадников во главе с горластым коротышкой в смешном крылатом шлеме, и спешно ускакали прочь.
— Что происходит? — пробормотал Беддах.
Не прошло и пяти минут, как коротышка вернулся с отрядом королевских гвардейцев во главе с…
— Анастасий! — прошипела Ниа, едва увидев тучного напомаженного мужчину, восседавшего на коне, словно царь. — Ненавижу его!
— Ого! — изумился Аркера. — Быстро же вернулись! Как будто ждали?
— Ненавижу!..
— Успокойся, девочка, — положив руки ей на плечи, прошептал Беддах. — Лучше скажи нам, что происходит-то? Ты же в их кухне курилась? Должна знать, что почем!
Но Ниа дрожала. То ли от ярости, то ли от страха.
— Успокойся, — ласково продолжал Беддах. — Не хватало нам еще припадка. Ты с друзьями. Так что ответь на вопрос.
— Не могу утверждать точно, но слухи давно ползли, что Григ…
— Постой, Ниа, — перебил ее Аркера. — Кто такой Григ?
— Вон тот прыщ в крылатом шлеме. Он глава вордуров в Басилите. Так вот, Григ вроде состоит в «Ключе». Я сама слышала, как об этом шептались стражники.
— Что за «Ключ»?
— Слишком много вопросов, красавчик! — неожиданно резко ответила Ниа. — И хватит на меня пялиться!
Аркера отпрянул, как от пощечины.
— Да я не пялюсь на тебя…
— А то я не вижу!
— Успокойтесь оба! — ругнулся Беддах. — Молодежь… Всё бы вам шашни друг с другом устраивать!
— Шашни?! — задохнулась от возмущения Ниа.
Аркера не удержался и прыснул со смеху.
— Прости нас, Ниа. Беддах старый ворчун, а я — молодой увалень. Что поделаешь, у меня есть глаза и я смотрю. И если есть на что смотреть, я смотрю на… красивую девчонку. Но будь спокойна — я не Кир и не Тимьян. Глупых шуточек не будет, даю слово.
