Фальшивая лепнина отвалилась; ее остатки все еще свисали с потолка вместе с желтыми проводами электропроводки. Дул сильный ветер, но это уже был не ураган. Обходя мусор и обломки, лежавшие на полу, Мартин подошел к дыре, зиявшей на месте окна. Балконные перила выдержали, но кое-где искривились из-за обрушившихся на них ударов. Мартин решил не рисковать. Он смотрел на город, прижавшись к стене. Небо на востоке по-прежнему было темным, но постепенно начинало проясняться; дождь уменьшился, уровень воды снизился.
Некоторое время он слушал портативную радиостанцию, которую взял с собой. Вертолеты береговой охраны базы «Сикорский» готовились к вылету. Надо было поторопиться. Он вернулся в ванную, включил фонарик и направил его луч на зеркало, чтобы получше рассмотреть себя. Снял хлопчатобумажную футболку, которая была на нем все это время. Машинально открыл кран, издавший старческие покашливания, сопровождаемые шипением. Утром из кранов текла бурая смесь воды и ила, за эти часы ничего не изменилось. Он вымылся при помощи одной из бутылок, которые были у него в портфеле, почистил зубы, сполоснул лицо и намочил волосы, выбритые на затылке, как у морпеха. Затем достал из портфеля чистую, тщательно выглаженную рубашку, заправил ее в штаны и застегнул ремень. Снова придирчиво осмотрел себя и разгладил рубашку ладонью. Только тогда внешний вид его устроил. Прежде чем взять портфель, он отстегнул удостоверение личности и прикрепил его к рубашке с левой стороны, так, чтобы оно было видно издали.
Проходя мимо стойки регистрации, Мартин улыбнулся. Вода доходила ему до колен, но идти не мешала. Вокруг ничего не осталось. Как будто огромный пылесос высосал все содержимое отеля.
Ни дверей, ни окон, ни ступеней, ни освещения. С потолка сорвало все гипсовые плиты, а серебряные полоски изоляции свисали, как рождественские украшения, покачиваясь на сквозняке.
Он вышел из отеля и осторожно дошел до середины пустынной улицы, держась подальше от рекламных щитов, проводов и обломков стен, опасно нависавших над тротуаром. Дождь прекратился. Мартин с трудом пробирался по Эспланада-авеню. Несколько деревьев, росших перед церковью Святой Франциски Кабрини, а также высокое дерево возле кафе «Дега»[14] не выдержали напора ветра и лежали на земле, как поверженные воины. В воздухе плавала насыщенная смесь свежего аромата озона и запаха влажных грибов, цемента, мокрого дерева и черного ила. Рой москитов кружился в нескольких дюймах от воды, и Мартин знал, что, когда взойдет солнце, от болотного зловония будет не продохнуть. Он достал из кармана уличную карту, где обозначил свой маршрут, а затем сложил ее, не обращая внимания на первоначальные сгибы, чтобы можно было быстро развернуть карту на нужном месте.
Вдали Мартин видел людей: они выглядывали из окон и выходили на улицу, озираясь, как космонавты, только что приземлившиеся на новой, враждебной планете с чужеродной атмосферой. Люди двигались медленно, обозревая повсеместные разрушения, не в силах поверить, что такое действительно произошло. Словно страдая коллективным похмельем, они смотрели друг на друга, пожимали плечами, и на их лицах было написано отчаяние, которое Мартин хорошо знал. Он не обращал внимания на просьбы о помощи тех немногих, кто постепенно выходил из первоначального шока.
— Эй, приятель, можешь помочь?
Он уставился под ноги, делая вид, что не слышит, и шагал дальше, обходя какие-то обломки, матрасы, мебель, рухнувшие стены, поваленные деревья. Несколько раз ему приходилось делать крюк в лишнюю пару улиц, чтобы обойти поврежденную электропроводку. По радио сообщали, что в большей части города не было света, однако, проходя мимо оборванных проводов, он слышал жужжание электричества и потрескивание в тех местах, где провода касались земли. Ему потребовалось больше часа, чтобы добраться до своей цели.
Дом стоял на прочном цементном фундаменте, и, возможно, именно по этой причине владельцы остались в нем пережидать ураган. Внутрь вела боковая лестница, идущая по внешней стене и образующая узкую галерею. Поднявшись на восьмую ступеньку, Мартин сел, вылил грязную воду из ботинок и с отвращением посмотрел на темные сырые пятна, поднимавшиеся по штанинам почти до бедер. С беспокойством перевел взгляд в конец улицы. На гладкой поверхности воды виднелась рябь в том месте, где проходило течение. Странно, но вода по-прежнему поднималась, хотя было бы логичнее, если б она начинала спадать. Мартин достал платок и безуспешно попытался оттереть густую жижу, пропитавшую брюки насквозь и липнущую к коже. Все бесполезно, только носовой платок запачкал. Он аккуратно сложил его и убрал в задний карман брюк. Помимо неудобства, грязь вызывала у него отвращение. Мартин был чистюлей; пусть его работа и была связана с разрушением, но он знал, что в момент хаоса, безвозвратных потерь, когда все вокруг преисполнено тревогой и непредсказуемостью, его безупречный внешний вид истолковывается как тщательная забота о пострадавших, упорядоченность и внимание, которые успокаивают первоначальную панику и вынуждают их без всяких опасений капитулировать перед его авторитетом.
Он позвонил в дверь только для того, чтобы убедиться, что в доме нет электричества. Кнопка с легким щелчком вернулась в исходное положение. Мартин медленно выдохнул, как актер, готовящийся к выходу на сцену. Постучал костяшками пальцев в дверь — изнутри ответило чуть слышное эхо. И почти одновременно раздались бормотание, приглушенные голоса, в которых слышалось едва сдерживаемое отчаяние, нотки надежды и страха. Кто-то призывал к спокойствию, кто-то шикнул, требуя тишины. Мартин почти видел два пальца, приложенные к губам. Ему приоткрыли; дверь немного заклинило о пол, а из проема высунулся ствол револьвера. Используя технику из учебника идеального продавца, в пятидесятые годы объехавшего всю страну, предлагая домохозяйкам пылесосы и кухонные батареи, он отступил на шаг в тот самый момент, когда дверь распахнулась. Стараясь не делать лишних движений, заметил недоверчивый взгляд мужчины, прикованный к его лицу. Мартин сдержанно улыбнулся и поднес указательный палец к ай-ди, приколотому к его безупречной рубашке, направив туда внимание хозяина.
— Семья Сабин? — вежливо спросил он.
Выждал обозначенные в учебнике три секунды и услышал радостное восклицание:
— Слава богу! Наконец-то вы пришли!
Мартин не двинулся с места, пока мужчина боролся с заклинившей дверью, стараясь освободить проход достаточной ширины. Сквозь проем было видно, что часть задней стены и потолок исчезли, и потоки дождя вливались прямо в дом. Промокший деревянный пол разбух, и доски вздыбились причудливыми волнами, делая комнату похожей на сюрреалистическую картину.
— Все в порядке? — спросил Мартин с искренним участием.
— Слава богу, мы в порядке, только ушибы и легкие ранения; думаю, у Яны сломано запястье, — сказал отец семейства, указывая на девочку-подростка, которая сидела на полу, укрывшись одеялом, словно замерзла. — Но дом, дом разрушен… — бормотал он, отталкивая ногами упавшие предметы,
