— Джон, мы все знаем, куда ты собрался продать все это железо, и у нас в Совете директоров мнение по этому поводу однозначное: деньги не пахнут. Тем более такие деньги… но есть небольшая проблема, которая может легко превратиться в большую. Если компания продаст оборудование в Советскую Россию, то мы потеряем все государственные заказы, которые заберет себе Бетлехем Стил. В общем, если ты сумеешь продать все ненужное нам железо куда угодно кроме России, то получишь двадцать пять тысяч наличными.
— Один вопрос: а доставка этого железа покупателю через территорию России нам бизнес с государством не испортит? Дело в том, что я знаю почти готового покупателя, но у него в стране нет ни одного морского порта, а есть железная дорого… как раз через Россию и проходящая.
Еще через неделю его снова пригласили на заседание Совета директоров:
— В госдепе по поводу перевозки особых проблем не видят. Но если окажется, что все это будет все-таки выстроено именно в России… Госдеп пошлет своего наблюдателя, которые очень внимательно проследит, чтобы в России после перевозки наших грузов не осталось ни гвоздя. А ты лично проследишь, чтобы каждая наша железка была установлена на печи именно в той стране, куда она и продана.
— Я прослежу.
— Ты не понял. Официально правительство — не мы, а именно правительство — формирует отдельную строительную компанию, там будет человек двести американцев, и у нас нет никакой возможности узнать, кто именно в ней будет от госдепа. Допуская, что вообще каждый второй, а возможно, что и все поголовно…
— Это, конечно, дело несколько усложняет… но если я съезжу в небольшую командировку в Европу… гарантировать, конечно, ничего не смогу, но все же шансы довольно велики. Мне понадобится на это тысяч десять. Без отчета: дикари любят, когда их водят по ресторанам и прочим злачным заведениям.
Но никого по злачным заведениям Джону водить не пришлось: в «торговом представительстве» его встретили, выслушали — и предложили лично в Москве все в подробностях рассказать «кому надо». Тем более, что в Москву добираться было очень просто теперь: в Гааге можно было недорого арендовать самолет до Берлина, а оттуда вообще рейсовые самолеты в Москву летали.
В Москве Френчи уже ждали: встретили на аэродроме, усадили в почти новый Роллс-Ройс, отвезли в большой красивый дом на окраине Москвы. И там посадили за стол, на котором — по русскому обычаю — стояло много разного вкусного. Но что именно — Джон особо и не разобрал, сразу перейдя к делу:
— Мистер Андреев, у меня к вам очень, мне кажется, интересное предложение. За жалких три миллиона долларов я хочу предложить вам две доменных печи на сорок тысяч футов каждая, со всем необходимым — и самым современным — оборудованием, а так же с новейшей электростанцией. Есть, правда, одно не самое приятное условие, но… У вас же очень хорошие отношения с сопредельной страной, я туда на охоту как-то ездил, так что если вы договоритесь и завод выстроите милях в десяти от Даурии…
— Я бы предпочел его выстроить километрах в тридцати от Урги. Предпочел бы, если электростанции будут давать электричество на частоте пятьдесят герц, иные варианты мне не подходят.
— Но генераторы уже готовы…
— Как я понимаю, это сейчас наиболее часто заказываемые для новых электростанций. И если General Electric заберет для кого-то из своих заказчиков уже готовые и вместо них построит нужные мне, то у нас появится повод для переговоров.
— Только повод?
— Как только вы сообщите, что будут нужные мне генераторы, то можете сразу ехать и строить. Вам для руководства вашей компании нужны какие-то документы по этому поводу?
— Было бы неплохо… но потребуются документы не из России.
— Отдохните недельку… в Гааге, вам привезут все нужные бумаги. Гарантийные обязательства из нидерландского банка и сам договор, как раз с особыми условиями по электростанции.
— А с кем будет заключаться договор? Ведь мы не признаем государство Монголию.
— Вы же, как я понял, и договариваться приехали с частным лицом? Наранбаатар-хаан — лицо вполне частное, ну а то, что он заодно еще и правитель всех монголов — это просто совпадение. На которое руководство US Steel может просто внимания не обращать…
Вызванный среди ночи товарищ Струмилин сначала долго вчитывался в текст «предложения», а затем поинтересовался:
— Два вопроса: почему возле Урги и зачем нам это вообще надо. То есть три: миллионы эти, как я понимаю, мы из нашего бюджета выдирать будем? Да там еще на само строительство потратить придется…
— Отвечаю по порядку: неподалеку от Урги железной руды, довольно неплохой, просто горы, стройка буквально «на железе» будет. Нам это надо по двум причинам: у нас будет доступ к самым современным печам в мире и мы научимся их строить — а потом и у себя понастроим таких же. К тому же монголы триста пятьдесят тысяч тонн стали сами не употребят, нам тоже сколько-то достанется. А насчет дополнительных затрат — так это мы просто будущее масло пальмовое оплачиваем. Или ты думал, что нам оно бесплатно пойдет?
— Я, пока тебя слушал, уже проснулся. И у меня такой вопрос возник: а янки не насторожатся, увидев, что на монгольской стройке одни русские работают?
— Ну, во-первых, американцы знают, что в той же Урге половина населения — это бывшие беляки. Во-вторых… я тут ненадолго отъеду, если янки проблему с электростанциями решат, и на стройке монголов будет подавляющее большинство.
— Они же кочевники! Кто их них на стройку-то пойдет?
— Когда-то, давным-давно, к монгольским кочевникам обратился с просьбой их повелитель Наранбаатар-хаан, лично обратился — и сейчас в стране двадцать тысяч монголов-горняков и почти десять тысяч — железнодорожников. Так что если этот уважаемый человек снова попросит, и опять-таки лично, то появятся и монголы-сталевары, и монголы-электроинженеры.
— Я вот прям так себе и представил: приказал этот, как его… хаан — и толпы монголов, переодевшись в своих юртах в европейские костюмы, отправляются управлять электростанциями. Завораживающее, я тебе скажу, зрелище!
— Ну да, и именно поэтому ты сейчас не в теплой кроватке дрыхнешь, а у меня тут сидишь. Я думаю, что Френчи где-то к лету договор о замене генераторов для электростанций пропихнет. А ты к этому времени организуй здесь, в Москве — или где угодно еще, сам решишь где именно — что-то вроде рабфаков для монгольских аратов, подготовишь курсы обучающие и зарезервируешь места в заводских училищах.
— Ну да, я же самый главный обучатель монгольских мужиков.
— Прикажу — будешь, еще и язык монгольский выучишь так, что стихи на нем писать сможешь и песни. Смету на все это мне через неделю на стол положишь.
— Товарищ Бурят, а ты часом, не спятил? Да чтобы такую смету составить, месяца мало будет!
— Подробную смету принесешь через месяц, а через неделю, так и быть, только прикидочную. Уяснил задачу? Можешь идти спать дальше.
— С такими вводными заснешь, пожалуй…
— Все равно уходи: мне еще надо проект договора такой придумать, чтобы американский госдеп не заподозрил, что янки нам на пользу завод строить будут.
— Ну и даже если заподозрят… Года через три у них такой кризис начнется, что они будут своим компаниям приплачивать, если те контракты в СССР найдут.
— А у нас нет лишних трех лет. Все, иди, не мешай работать.
Николай Павлович все же не был уверен в том, что американцы договорятся о замене генераторов, поэтому в Монголию отправился лишь после того, как мистер Френчи прислал телеграмму о том, что все договоренности достигнуты. Потому что раньше особой нужды спешить не было: в Бурятии «среди своих» уже были подготовлены и бурятские металлурги, на заводах в Красном Камне и в Петровской Заводе бурятов на металлургических заводах почти пять тысяч человек работало и при необходимости кому встать у печей в Монголии можно было найти и среди «почти местного населения». Но чтобы печи заработали, нужны были и горняки, которые руду добудут, и новые железнодорожники, которые ее и уголь к печам доставят, и очень много кого еще: ведь всех этих специалистов требовалось кормить, одевать-обувать, прочим всем обеспечивать — а среди кочевников такие «специальности» ни малейшей популярностью не пользовались. Но если их лично попросит сам Наранбаатар-хаан…
