стремену к булатному.
А как поехал Илейка по чисту полю.
А увидали тут детоцьки Соловьёвы,
А побежали сказали они матушки:
«Ах ты матушка, матушка родимая!
50. А как веть батюшко едёт — мужыка везёт:
А он привезан у стремена, легаицьсе!»
А как она бы тут детям не поверыла;
А выходила она да на красно крыльцё,
А посмотрела во трубочку подзорную:
55. «Ах, ох вы детоцьки Соло́вьёвы!
А как мужык-от едёт, везёт батюшка;
А как привезан у стремена, лигаицьсе!..» —
«Ах ой вы матушка родимая!
А нас веть деветь сыноф, десятой — батюшко;
60. А мы ухватим, рибята, по тыниноцьки,
А побежым за удалым во чисто полё,
А мы ссекём у его да буйну голову!» —
«Ах ой еси, детоцьки Соло́вьёвы!
А вы не бегайте за удалым во чисто полё:
65. А потеряите свои да буйны головы;
А вы берите-ко мису циста серебра,
А вы фтору мису возьмите красна золота,
А вы третьюю возьмите ската жемчуга;
А не дошесь до удала, ниско клантисе,
70. А говорите ему да таково слово:
“А переежжой удалой да доброй молодець!
Ах мы не знам тобе не имени, не вотцины,
А ишша как молотца да именём зовут,
А мы перву тобе дарым да мису циста серебра,
75. А мы фторую дарым да красна золота,
А мы третюю дарым да ската (так) жемцюга;
А ты спусти наша (так) батюшка на волюшку!..”»
А как пошли тут они во цисто полё,
А не дошесь до удала, ниско кланились,
80. А говорили ему да таково слово:
«Ах ты переежжой удалой молодець!
А мы не знам тобе не имени, не вотцины,
А ишша как молотца да именём зовут?..
А мы перву мису дарым тибе да циста серебра,
85. А мы фторую дарым да красна золота,
А мы третю́ю дарым да ска́та же́мцюга, —
А ты спусти наша батюшка на волюшку!..»
А говорыл тут Илейка да таково слово:
«А мне не нать ваша казна да маластырская, —
90. А не спушшу ваша батюшка на волюшку!
А как за ветром в поле не угоняиссе,
А как за мной молотцом не убегать фсё!»
А как поехал тут Илейка по чисту полю,
А подъежжаёт ко городу к Чернигофцю:
95. А обостала Чернигоф тут сила неверная.
А говорыл тут Илейка таково слово:
«Ах ты ой есь, Соловейко вор-розбойницёк!
А пособи мне-ка прыбить силу неверную,
А-от тогда тибя спушшу ноньце на волюшку!»
100. А отвезал Соловейка он от стремена.
А побежал Соловей ф силу неверную,
А он увидел тотарына большущого,
А сфатил он татарына-та за ноги,
А ишше начел татарыном помахивать;
105. Как помахиват, тотарыну-ту прыговарывать:
«Да хош бы тонок на жылья — да не сорвиссе,
А хош бы сух на кос<т>ье́ — да не изломиссе!..»
А прибили тут фсю силу неверну».
А выходил тут Чернигоф-царь да на высок балхон,
110. А тут-де удалым да ниско кланицьсе,
А как зовёт он их да на почесьен пир.
А как зашол тут Илейка да на почесьен пир:
«Ах ой еси, князья и бояра,
А я прывёз Соловейка, вора-розбойника!..» —
115. «Ах ты й еси, старой казак да Илья Муромець!
А как нельзя ли нам тут да посмотретисе?..»
А как пошли они да ко добру коню.
А говорыл тут Илейка Соловеюшку:
«Ах ты ой еси, Соловейко вор-розбойницёк!
120. А не свисти ты, Соловьюшко, да во весь свист,
А не крици ты, Соловьюшко, да во весь крык!»
А засвистел-то Соловьюшко во весь свист,
А закрыцял Соловьюшко-то во весь крык, —
А ишше все тут где с ног да увалилисе...
125. А как срубил тут Илейка у Соло́вья буйну голову.
249. Добрыня и Маринка
(См. напев № 23)
«Ах ты ой еси, матушка родимая!
Ишше дай-ко-сь мне ты бласловеньицё
А ишше съездить бы мне во чисто полё,
А как стрелять бы гусей да белых лебедей,
5. А ишша серых перыстых малых уточок!..»
А как дала она тут да благословленьицё.
А пошол тут Добрынька во цисто полё,
А как увидял-то во поле сырой дуп<б>.
Да сидит на дубу, сидит два голуба,
10. А как они веть друг (на) друшку-то косо гледят,
А они ясныма оцями друг друшку съись хотят,
А как ретивыма серцями розорватисе.
А натегаёт Добрынюшка-то тугой лук,
А как стреляёт он голуба да со голубушкой.
15. А не хватила тут стрелочка не го́луба,
А как не голуба да не голубушки;
А как не падала стрелоцька не на гору,
А как не на гору стрелацька (так), не на воду, —
Улетела к Марынушки в окошецько...
20. А как ломала окошецько кошефцето:
А как попала Кошшеюшку во белу грудь,
А как во белу где грудь да в ретиво серьцё.
А как пошол тут Добрынька по чисту полю,
А он подходит к Марынушки — к лютой грозы,
25. А он крыцял тут Марыньки громким голосом:
«Ах ты ой еси, Марынушка-люта гроза!
Ах ты блять, еретиця ты безбожниця!
А ты отдай ты мою да калену стрелу,
А как калёную стрелоцьку мура́фцету[180]!..»
30. А говорила Марынка таково слово:
«Ах ты ой еси, Добрынюшка Микитиць млат<д>!
А ты возьмёш ли, Добрынюшка, взаму́ш за сибя?
А я тибе тогда отдам калену стрелу!..»
Тут крыцял де Добрынька пуще старого:
35. «А не возьму тибя, Маринушка, взаму́ш за сибя, —
Ты отдай ты мою да калену стрелу!» —
«Ты возьмёш ли, Добрынюшка, взаму́ш за сибя?
А я тогда тибе отдам да калену стрелу,
А как калёную стрелоцьку мурафцету!..»
40.
