Выселению из Чечено-Ингушетии и Крыма придавалось стратегические значение как военной операции, что подчеркивает награждение проводивших их генералов орденами Суворова. Стратегический статус этих регионов определяли нефть Кавказа и военные базы Крыма. Политическая стабильность здесь была для страны вопросом выживания. Отрегулировать в демократическом духе проблемы местного населения, поддавшегося на провокации врага, в тех условиях не представлялось возможным.
Решение о переселении значительного числа представителей тех или иных народов жестоко и соответствует духу того трагического времени. Сегодня слишком свежа еще эта рана в сознании многих людей. Поэтому изучение и правильная оценка переселения народов – дело не слишком близкого будущего. Мы же можем напомнить только одно: для победы над Германией требовалось полное напряжение сил Советского Союза. Тотальное, запредельное. Никто не имел права стоять в стороне. Твердость фронта обеспечивалась нечеловеческим напряжением тыла. Любая слабость тыла была чревата провалом на фронте и гибелью всей нации.
При этом Л.П. Берия строжайше предупреждал органы НКВД и НКГБ СССР о том, что при производстве выселения различных категорий лиц требуется учесть, «что среди них могут оказаться отдельные члены и кандидаты в члены ВКП(б), орденоносцы, стахановцы, лица, члены семей которых находятся на службе в армии, флоте, органах НКВД – НКГБ». Предписывалось применять выселение в отношении членов семей названных выше лиц при наличии ОСОБО СЕРЬЕЗНЫХ материалов, влекущих за собой арест главы семьи. Не подлежали выселению вообще мужчины и женщины старше 60 лет или больные.
Можно ли было в тех условиях оставаться гуманнее?
Среди нашей интеллигенции постоянно муссируется вопрос – был ли Сталин антисемитом всегда или стал им только после войны? Убежден, что Сталин не был антисемитом и не страдал иными формами ксенофобии. Во всем цивилизованном мире высшей кастой, белой костью, бастионом незыблемых традиций является военный флот. В США «цветные» граждане страны могли рассчитывать во флоте в лучшем случае на мойку посуды и чистку гальюна до 70-х годов ХХ века! Негров на американских кораблях не выпускали на верхнюю палубу, да и другие малые национальности были на таком же положении. Когда сын знаменитого короля игорного бизнеса Меера Лански за огромные деньги поступил в Вест-пойнт, он подвергался там такой антисемитской травле, которую в нашей армии нельзя было себе представить даже в бреду. Элитой флот был и в СССР, но это не мешало иметь среди русских кораблей крейсер «Лазарь Каганович» или эсминец «Урицкий». Что, слабо?
Сталин был прагматичным политиком, в минимальной степени подверженным эмоциям и сентиментальности. Почему появилось «дело врачей», осуждение «космополитов»? После войны США попытались поднять в СССР еврейский вопрос, использовать свои связи с советскими евреями против нашей страны. Из-за океана подбросили С. Михоэлсу идею организовать в Крыму еврейскую автономию, не кто иной, как иностранные спецслужбы «подставили» и жену В.М. Молотова П. Жемчужину, одну из лидеров Еврейского антифашистского комитета. Раскрывая в прессе детали частных бесед Г. Меир и П. Жемчужиной, определенные силы прекрасно понимали, что это спровоцирует Сталина на жесткую реакцию, возможно, породит ему оппозицию в лице Молотова, вызовет раскол в советском руководстве.
Сейчас подают трагическую гибель руководителя Еврейского антифашистского комитета С. Михоэлса как доказанный факт тайного приговора Сталина. Убийство в подворотне – это вообще не метод Сталина. Он не остановился перед арестом жены Молотова, много лет представлявшего СССР во всем мире. Если требовалось, арестовывали прославленных Героев Советского Союза, наркомов. Руководитель Камерного театра С. Михоэлс никак не тянул на неприкосновенную фигуру. Если и искать в деле Михоэлса следы заговора, то надо смотреть, кому это было выгодно, а выгодно это было тем, кто хотел вбить очередной клин между народами нашей страны, оттолкнуть евреев от России, задать антисоветский вектор внешней политике Израиля.
Те, кто сегодня огульно и бездоказательно винит Сталина в убийстве Михоэлса, тот винит Россию, играет на руку ее врагам, поддерживая басню об антисемитизме русских. Это выгодно тем, кто хотел бы скрыть отношение к евреям, скажем, со стороны Британской империи, которая в ХХ веке без всякого смущения принимала антисемитские законы и пыталась вытравить евреев из Палестины. Ничего похожего в нашей стране при Сталине, естественно, не было и быть не могло.
В чем заключается антисемитизм Сталина – в том, что он не назвал Киев в честь наркома оборонной промышленности товарища Рухимовича или назвал именем Кагановича только Московский метрополитен, а не весь город?
Сталин считал одинаково опасным и великорусский, и местный шовинизм и никому не позволял забивать клин между народами нашей страны. Никто никогда не посмел бы в СССР сказать дурного слова о евреях, чеченцах, ингушах, крымских татарах или о ком-либо еще. В СССР принадлежность к той или иной национальности никогда не была причиной гласного или негласного поражения в гражданских правах. За время войны Героями Советского Союза стали представители более ста национальностей СССР.
Препятствия, которые стояли на его пути, Сталин убирал вне зависимости от их национального, классового, полового происхождения, количества и иных свойств. Поэтому говорить «пострадавший народ», «репрессированный народ» неправильно. Были репрессированные люди – за дело, были репрессированные люди – незаслуженно. Национальный вопрос тут ни при чем.
Говорить о том, что в СССР репрессировали народы, выгодно тем, кто хочет оттолкнуть от нас наши братские народы, разрушить естественную общность национальностей, считающих своей Родиной Россию. При этом сами западные авторы теорий об угнетении народов России со стороны русских именуют, в духе Гитлера, неславянские народы нашей страны «киргизами» и не имеют об их жизни и традициях ни представления, ни разумения.
Помню в начале 90-х годов встречу с известным американским советологом Джеймсом Пайпсом, который как и З. Бжезинский спал и видел, как загнать нас, русских, в болота под Новгородом и обнести колючей проволокой. Пайпс тогда усиленно проповедовал среди интеллигенции как раз идею национального неравенства в СССР, угнетения народов со стороны русских. Главными примерами засилья русских в его агитации были наша армия и органы безопасности. Этому русофобу, культурно именовавшемуся «советологом», и в голову не приходило, что в России служить в армии – не значит бомбить с самолетов-невидимок мирные города, а значит – первыми подставлять грудь под пули, защищая свою землю. От такой привилегии русский народ, кстати, никогда не уклонялся. Конечно, американцам хотелось бы, чтобы вместо русской армии, вместо наших органов безопасности мы имели разноязыкое персидское войско – неуправляемое и бессмысленное, чтобы они нам без конца подкидывали «демократические» идеи, которые бы довели нас до национального краха. Но нам это зачем?
Да, замена во всесоюзном государственном и партийном аппарате, армии и органах безопасности сотрудников иных национальностей русскими – это, как уже говорилось, реальность конца 30-х – начала 40-х годов. Реальность, отражавшая убежденность Сталина в основообразующей, цементирующей роли русского народа в СССР. Реальность, отражавшаяся в элементарном количественном преимуществе русских в России и, соответственно, количественного преимущества русских в государственных структурах.
Действительно, Сталин не доверял иностранцам, с большим подозрением и мнительностью относился к людям с «заграничными» фамилиями (Берг, Эссен, Шмидт и т. п.), не принадлежащими к народам СССР. Сталин доверял людям с иностранными фамилиями что-либо ответственное считаное число раз.
Показательно также, что после войны Сталин не принимал никаких мер к тому, чтобы наказать румын, болгар или венгров, которые во время войны были заодно с фашистами. Хотя, быть может, дай тогда Сталин урок болгарам, ощутившим братские чувства к России, когда к их границе в 44-м подошли наши победоносные войска во главе с Жуковым, София не предоставила бы в 90-е НАТО аэродромы для бомбежек Югославии, остереглась бы предавать Россию ради сиюминутной выгоды. Да и румынскому королю вместо ордена «Победа» следовало воздать совсем иное, чтобы не было соблазна считать русских слишком добренькими.
Отдельная тема в этой главе – Катынь. Как известно, в 1943 году Красной Армией в Катынском лесу под Смоленском были обнаружены захоронения нескольких тысяч польских военных. Чрезвычайная государственная комиссия СССР по расследованию зверств фашистов установила, что расстрел поляков в Катыни совершен немцами в сентябре – декабре 1941 года. Гитлер же, а вслед за ним польское эмигрантское правительство в Лондоне принялись уверять весь мир, что катынский расстрел – дело рук НКВД 1940 года.
