– Я останавливаюсь, потому что кто-то, например Махиндар, удерживает меня. Или ты.
Джулиана покачала головой.
– Глупости! Ни Махиндар, ни я – мы не сможем удержать тебя, если ты сам этого не захочешь. Мы не справимся с тобой. Ты сильный, сильнее любого мужчины. И если останавливаешься, значит, можешь сам контролировать себя.
Он снова глянул на нее. Его глаза горели гневом.
– А что, если я не приду в себя вовремя? Господи, вдруг мне под руку попадется Прити? Я ведь обожаю ее. Она… Она луч света, который вывел меня из темноты. В конце концов, благодаря ей я поднялся на ноги после побега. Я хочу заботиться о ней. Хочу заботиться о тебе. – Эллиот выпустил перила из рук и костяшками пальцев провел по ее горлу. – А вдруг я нападу на тебя?
– Ничего мне не сделается, – откликнулась Джулиана. – Я не фарфоровая кукла. Моя мать пренебрежительно относилась ко мне, потому что я была крепким ребенком. Леди вроде бы означает хрупкость и слабость, но это же вздор. Я не сумела бы ничего добиться, если бы была хрупкой и слабой.
Она думала, что Эллиот улыбнется, но глаза у него оставались мрачными.
– Не такая ты крепкая, как говоришь, девочка. – Он провел кончиками пальцев вверх и вниз по ее шее и опять покачал головой. – Если я сделаю тебе больно, это меня убьет.
– О чем ты думал? Когда накинулся на Махиндара, о чем ты думал?
– А как он вообще оказался в столовой?
– Я позвала его. – Джулиана сглотнула. Прикосновения Эллиота обжигали ей кожу. – Когда ты откинулся на спинку стула и вид у тебя стал отсутствующий, я крикнула ему. Мне стало страшно за тебя. – Она положила свою руку поверх его.
Эллиот переплел свои пальцы с ее и, судя по всему, понял, что она промокла насквозь. Он отстранился, снял с себя сюртук и накинул ей на плечи. Тепло и аромат его тела, оставшиеся в сюртуке, окутали ее.
– Мне привиделось, что я снова нахожусь в моей камере, в пещере. Они заставили меня произнести твое имя. Я рассказал им про тебя, выболтал им свою самую большую тайну. И они хотели забрать тебя у меня. – Эллиот стиснул ее плечи под болтавшимся на ней сюртуком. – Они забрали тебя. Без тебя я не смог бы ничего сделать.
– Я здесь, я рядом. – Джулиана вгляделась в это полное муки лицо. – Я с тобой, Эллиот. Всегда была. И всегда буду.
Он еще сильнее стиснул ее плечи. Дыхание стало прерывистым. Мелкие капли дождя стекали по его лицу.
– Я всегда буду рядом, – повторила она. – Всегда!
– Зачем? Он был прав. Я раздавлен.
Джулиана не знала, о ком он говорит, но знала, что ответить.
– Затем, что я люблю тебя. Я люблю тебя, мой драгоценный, лучший на свете Эллиот. Я люблю тебя с того самого дня, когда ты сунул мне в карман лягушку и при этом поцеловал, чтобы я не заметила. – Она повернула голову и поцеловала ему руку, лежавшую на ее плече. – Я люблю тебя, Эллиот Макбрайд.
Джулиана опять подняла на него глаза и увидела, что он пристально разглядывает ее. Такими же дикими глазами, как в столовой. Но на этот раз было понятно, что он здесь, он с ней, в реальном мире, а не в своих воспоминаниях.
Эллиот хрипло застонал. Привлек ее к себе и крепко-крепко обнял. Его пронзила дрожь, потом еще раз. Из груди вырвалось рыдание.
Джулиана всем телом прильнула к нему, прижалась щекой к его щеке. Он стоял и раскачивался из стороны в сторону, удерживая ее в объятиях. Ее лицо стало мокрым от его слез, смешанных с дождем.
– Не люби меня, – выговорил он. – Не надо!
– Что значит – не надо? – прошептала Джулиана. Туман разошелся, а дождь полил сильнее. – Я люблю тебя, потому что люблю. И ничего с этим не поделаешь.
Эллиот с такой силой сжал ее, что она чуть не задохнулась. Его сильное тело задрожало.
– Тогда не переставай любить меня. Люби меня всегда, Джулиана!
– Обещаю.
Он поднял голову. По его лицу текли слезы, глаза покраснели, но он смотрел на нее с надеждой.
Не выдержав, Джулиана тоже заплакала. Потом вытерла ему слезы и поцеловала в губы.
Эллиот накинулся на нее. Он нашел ее рот своими губами. Их губы слились в поцелуе, жарком, безоглядном, нераздельном. «Не переставай любить меня, люби меня всегда!»
Всегда! Всегда! Джемма советовала Джулиане не пытаться «ремонтировать» Эллиота. Сейчас она поняла, что это значит.
Ей не нужно быть нянькой при Эллиоте, она должна стать его другом и вдохновителем, его любовью. Быть его якорем, когда на него налетают штормы страха и ужаса. Надо слушать его, когда ему хочется говорить. Надо обеспечить ему спокойную гавань, когда его путешествие закончится.
Вдруг залаяла собака. К ним подбежала Рози, ее рыжая шерсть промокла насквозь. Зверюга тут же отряхнулась, обдав их потоками воды. Джулиана отодвинулась от Эллиота и рассмеялась.
– Ну теперь точно этому платью конец.
Налетел порыв ветра.
Выпрямившись, Эллиот смотрел куда-то ей за спину. Она обернулась. Снизу по тропинке сияющими точками в темноте поднимались фонари. Они пришли сюда все – Хэмиш, Махиндар, Чаннан, Нандита, Камаль, Макгрегор, Прити на руках у Нандиты. И даже коза, мотая головой, шествовала под дождем.
Свет фонарей упал на стоявших на мосту и державшихся за руки Джулиану и Эллиота.
Мистер Макгрегор поднял руку и остановил процессию.
– Ну что ж, – воскликнул он, улыбка осветила его заросшее бородой лицо, – кажется, с парнем все в порядке!
– Махиндар, – начал Эллиот. Он набрал в грудь воздуха, но не смог выдавить из себя ни слова. Просто вздохнул и посмотрел на человека, вместе с которым столько пережил.
– Пойдемте домой, сахиб. – Махиндар высоко поднял свой фонарь. – Пойдемте домой вместе с хозяйкой. Там хорошо.
Джулиана обвила руками шею Эллиота и запечатлела на его губах долгий поцелуй. Когда он поцеловал ее в ответ, у нее стало легко на душе.
– Пойдем домой, – сказала Джулиана.
От взгляда, который Эллиот бросил на нее, по спине побежали мурашки. Джулиана завернулась в сюртук, взяла Эллиота за руку и повела его назад, к дому, где было тепло и светло.
– Повтори еще раз. – Он понимал, что это звучит грубо, но не мог остановиться. – Повтори!
Их тела сочились влагой, на этот раз это был пот, а не дождь. Снаружи бушевал ветер. Летняя буря разогнала туман. Когда они остались одни в спальне, Эллиот помог ей освободиться от мокрого платья. Скинул с себя такую же промокшую одежду на пол. Теперь кровать под ними ходила ходуном. Эллиот любил Джулиану с яростью бури за окном.
– Я люблю тебя! – воскликнула Джулиана.
В голове Эллиота пронесся темный вихрь, но это была жаркая темнота подступавшего пика наслаждения. Крик Джулианы подстегнул его, Эллиот едва контролировал себя.
