ним лицом к лицу, вместо того, чтобы продолжать свой бессмысленный и откровенно глупый спектакль. Атмосфера в комнате стала холодной, ведь переполняющая его ненависть больше не сдерживалась. Улыбка исчезла с его морщинистого лица, словно он отбросил ее как маску, оставив лишь бесстрастное выражение. Несмотря на это равнодушное лица, нет из-за этого равнодушного лица, ненависть, которая грызла его после целой жизни полной страданий и унижений, стала невыносимо очевидной.
Вилфрид шумно сглотнул. Его рука, которая лежала на столе, заметно дрожала. Я потянулась, чтобы прикоснуться к нему. Он сначала дернулся, а после посмотрел на меня и кивнул.
— Поскольку я помолвлен с Розмайн, то я намерен выступать в качестве поддержки Лейзегангов, — сказал он. — Я не пытаюсь обмануть вас, когда говорю об этом.
— Тогда что ты будешь делать, если кандидат в эрцгерцоги из великого герцогства захочет выйти замуж в Эренфест? — хриплым голосом спросил старик.
— Если однажды я окажусь в таком же положении, что и первый гиб Грошель, то я попрошу отца усыновить моих детей до свадьбы, чтобы они смогли сохранить свой статус кандидатов в эрцгерцоги.
— Великое герцогство не будет радо подобному шагу.
— Отец уже дал согласие на подобное. Он не повторит туже ошибку, что и ауб из прошлого.
— Значит у ауба тоже есть решимость… — тихо пробормотал прадедушка. Его взгляд остекленел. Он смотрел прямо на Вилфрида, но его мысли сейчас были сосредоточены на чем-то случившемся в прошлом. Мы все ждали его ответа, но первым заговорил его помощник.
— Думаю, на сегодня хватит.
Нас уговорили уйти, поэтому мы согласились и тихо извинившись, попрощались. Выходя, я в последний раз оглянулась на прадедушку. Он все еще смотрел прямо перед собой, а его глаза не двигались…. но на мгновение мне показалось, что он плачет…
Том 4 Глава 466 Оставаясь вне Конференции эрцгерцогов
Весенний молебен подошел к концу, и мы полностью сосредоточились на планировании грядущей конференции эрцгерцогов. Мы снова собрались в итальянском ресторане, где побеседовали с владельцами крупных магазинов Эренфеста. Конечно же, Бенно и глава торговой гильдии тоже там присутствовали. В ходе этой встречи мы обсудили выводы, которые сделали в прошлом году, чего мы достигли в этом, сколько торговцев из других герцогств мы сможем принять, и так далее.
Мы также согласовали некоторые детали, связанные с печатными мастерским и авторскими правами с компанией Плантен. В том числе обсуждали мы и итоговые показатели, на которые мы должны будем выйти. Эльвира должна будет присутствовать на конференции, как чиновница отвечающая за печатное дело, поэтому всю собранную информацию по этим вопросам мы передали ей, а она уже переработала ее для представления дворянам.
Закончив встречу с жителями нижнего города, мы вернулись в замок, чтобы переговорить уже напрямую с Сильвестром.
— Это условия, по которым Эренфест ни в коем случае не должен идти на компромисс, когда мы будем заключать договор с Дункельфельгером. А это те пункты, по которым, по словам Хартмута, мы можем проявить гибкость, — начала пояснять я, передавая бумагу с макетом договора. — Если мы сможем создать прецедент, то в будущем заключать соглашения с другими герцогствами будет проще.
Мы уже обсудили с компанией Плантен различные мелочи, в том числе то, как мы будем распоряжаться гонорарами за расшифровку книг, а также условия предоставления наших услуг по печати книг на заказ. В качестве основы я использовала свои знания из прошлого мира, постепенно адаптируя их под условия Юргеншмидта.
— Более того, — продолжила я. — Торговая гильдия не советует заключать какие либо новые торговые соглашения. Эренфест просто не в состоянии принять еще больше купцов из других герцогств. В прошлом году мы приняли восемь групп из Классенберга и восемь из Столицы. Мы разместили всех наших гостей в первоклассных гостиницах и собираемся сделать тоже самое и в этом году, но двадцать групп это наш предел.
— Пусть гильдия торговцев и говорит так, но нам необходимо увеличить число приезжих торговцев, если мы собираемся вести переговоры с Дункельфельгером, — возразил Сильвестр. — Одно дело отказывать остальным, но отказать Дункельфельгеру будет нелегко.
— Тоже самое я говорила торговцем из нижнего города, — кивнула я в ответ. — Мы попытались придумать несколько уместных обходных вариантов, и тогда Бенно предложил нам заново распределить документы о разрешении на торговлю. Таким образом мы сможем передать Дункенфельгеру часть мест, которые изначально должны были быть переданы Классенбергу.
— Постой, вы хотите, чтобы мы приняли меньше торговцев из Классенберга? В чем тут смысл?
Я начала объяснять идею, которую подал Бенно.
— Как я уже сообщала ранее, один из торговцев Классенберга оставил свою дочь в Эренфесте, после того как закончил здесь все свои дела, и уехал. Она в безопасности благодаря гостеприимству компании Плантен, но для Эренфеста принять кого-то, кто не может обеспечить свою самостоятельную подготовку к зиме, не так то просто.
Голод был очень серьезной угрозой в тех случаях, когда метель бушевала слишком долго. Поэтому все семьи готовили запас еды на всю зиму, чье количество рассчитывалось в зависимости от числа людей в доме. Принять даже одного лишнего человека, означало увеличить закупки необходимых продуктов, дров и прочего.
— Мы не хотим создавать у Классенберга впечатление, что мы готовы обеспечить любого торговца, который останется в Эренфесте, иначе они будут постоянно использовать подобную тактику для того, чтобы разузнать о наших товарах, — продолжила я. — Мы должны как то обозначить свою позицию, чтобы купцы из Классенберга не делали так снова. Поэтому Бенно предложил уменьшить число торговцев, которых они смогут отправить к нам. Каждый отвергнутый нами торговец из Классенберга — это новое место для торговца из Дункельфельгера.
В этом году мы сможем разместить только двадцать групп, поэтому если количество торговцев от Классенберга и Суверении останутся прежним, то у нас будет лишь четыре места. Однако, если мы урежем квоты Классенберга до шести, то и на Дункельфельгер у нас будет уже шесть мест. На том обсуждении Бенно очень напряженно улыбнулся. Видимо инцидент с Карин действительно раздражает его.
—
