— Сначала тебе нужно сломить мою волю!
— Мальчишка! — вокликнул маг, не в силах сдержать рвавшийся наружу смех. — Неужели ты думаешь, что мне будет трудно добиться своего? Поверь, это куда проще, чем ты думаешь. Усмехаешься? Давай, давай! Скоро я сотру с твоих губ эту усмешку навсегда. Посмотрим, сколько ты выдержишь: миг, час, день… Да если даже больше — ты же слышал, господин не ограничил меня во времени.
— Это было до того, как Он узнал о Шамаше!
— Тем хуже для тебя, крыса. Когда я буду сдирать с тебя кожу, ломать кости и тянуть жилы, ты быстро забудешь об упрямстве. Так что, лучше сразу откажись от борьбы, подчинись неминуемому. Тогда твоя смерть будет быстрой и легкой. А там — там тебя все равно ничего не ждет, кроме пустоты.
Глава 10.
— Атен, — уже начало темнеть, когда к хозяину каравана подошла взволнованная Рани, — что-то никак не могу отыскать сына. Ты ему не давал никаких поручений?
— Нет, — качнул головой караванщик, протирая усталые глаза.
День был полон забот. Торговля удалась, однако шла чрезвычайно трудно, отбирая и силы, и время. Он не успевал более ничего делать, не мог ни о чем думать. Даже малышей проведал всего один раз. Губ караванщика коснулась улыбка, стоило ему вспомнить, какими предстали перед ним детишки, которых Шамаш решил занять рисованием: с головы до ног перепачканные разноцветными красками, со сверкавшими от восторга глазами, они все разом повисли на руках хозяина каравана, стремясь скорее показать свои рисунки.
— Мне как-то неспокойно, — взволнованный, с трудом сдерживаемый, чтобы не сорваться в крик, голос женщины заставил его вернуться в настоящее, стер улыбку, сменив ее мрачной настороженностью. — Я не видела его с завтрака, а уже время ужина.
— Может быть, он у Евсея? — Атен не думал, что брат станет вести летопись в городе, стремившемся выведать их тайну. Хотя, конечно, он понимал, что ради достоверности и памяти иногда приходилось рисковать, спеша записать новости и связанные с ними чувства сразу же, пока образы свежи и чисты.
— Нет, — качнула головой караванщица, — я уже заходила, говорила с ним. Он не видел Ри весь день…
— Рани, успокойся, — Атен коснулся ее плеча, — мы ведь в городе. Куда он здесь-то мог пропасть?
— Сати тоже нет…
— Ну, тем более! — караванщик сразу же успокоился. — Сидят где-нибудь в уголке. Дело-то молодое…
— Хорошо, если так… Ох, Атен, — вздохнув, женщина качнула головой, — тревожно мне, сердце болит…
— А что говорят родители Сати? Может быть, им что-то известно.
— Нет. Вал расспрашивает дозорных, Сана пробует добиться хоть чего-нибудь от тихони Лани. Девочки должны были сегодня вместе торговать.
— И что говорит Лани?
— Молчит. Она не хочет выдавать подругу, думает лишь об этом и ей даже в голову не приходит, что с Сати из-за ее молчания может приключиться беда.
— Рани, — с ним подбежал Вал. — Прости, Атен, — он был так погружен в своим мысли, что не сразу заметил хозяина каравана.
— Ну, что нового?
— Дозорные сказали, что никто не покидал площади.
— Значит, они где-то здесь. Вы просто плохо ищете, — Атену не хотелось не то что верить, даже предполагать возможность того, что подростки исчезли. Шамаш ведь предупреждал его, что за детьми надо следить! И караванщик принял все необходимые меры. Ничья тень не должна была покинуть площадь. Во всяком случае, ему так казалось.
— Мы осмотрели все повозки, все вокруг, — качнул головой мужчина. — Как они могут быть здесь и ни разу не попасться никому на глаза!
— Сложно ль умеючи…
— Пожалуйста, поговори со стражами города!
— Как? Никто из нас не может покинуть площадь.
— Я не прошу тебя нарушать слово! Просто имей ввиду, если появится возможность.
— Конечно, Вал, я сделаю все, что от меня зависит. Мы найдем их… И, что бы там ни было, твоя дочка все-таки не одна, с ней Ри.
— Да… Он постарается защитить ее… Если сможет…
— Боги мне свидетели, ох и выпорю я сына, когда он найдется! — воздев руки к небу, проговорила Рани. — И не посмотрю на то, что ему остается всего лишь полгода до полноправия! Сколько седины он мне прибавил за один сегодняшний день!
— Да уж, — буркнул Вал, — им обоим будет что вспомнить… — вздохнув, он цокнул языком. — Ну не на цепь же их действительно было сажать, словно глупых рабов?!
— Ладно, Вал, — чуть склонив голову на бок, проговорил Атен, — я сделаю, что смогу.
— Это все, что мы просим, — проговорили родители. Они выглядели виноватыми, понимая, сколько забот свалилось из-за них на хозяина каравана. — Прости, — прошептали они, а затем, кивнув напоследок, поспешили скрыться из вида.
Оставшись один, Атен тяжело вздохнул. Беспокойство за детей проникло в его душу и не собиралось покидать ее до тех пор, пока разум не убедиться, что с ними все в порядке. Он сжал губы, стиснул кулаки.
"Но, великие боги, что делать, — караванщик болезненно поморщился, — если им каким-то образом удалось выскользнуть с площади… И что, во имя всех богов, заставило их убежать, нарушив закон города, нарушив мой приказ? Они ведь уже достаточно взрослые, чтобы понимать, какой опасности подвергают всех своим глупым поступком!…Подожди-ка, — остановил он себя. Его глаза подозрительно сощурились. — А что если… А что если их выманили? Ну конечно! Хозяин города! Он не получил ответы на свои вопросы здесь и решил… Но дети! Что они могут знать!…Вот если бы Хранителю нужна была жертва… А она у него и так есть… Нет, я отказываюсь что-либо понимать! А если… Если он таким варварским, жестоким способом решил заставить нас нарушит обет невмешательства… И если так… С каждым мигом все становится хуже и хуже…"
— Атен, — мягкой пружинистой походкой дозорного к нему подошел Лис.
— О-х! — порывисто выдохнул хозяин каравана, бросив на него тяжелый взгляд. — Кто-то еще пропал?
— "Еще"? — брови воина удивленно поползли вверх.
— Со мной только что говорили Рани с Валом, — начал пояснять Атен, однако ему не пришлось долго говорить, поскольку, услышав эти слова, помощник понимающе кивнул головой:
— Родители этой несносной парочки подняли на ноги весь караван.
— У них есть причины для беспокойства, — к ним присоединился Евсей. — Этот город — не лучшее место для побега.
— Ты думаешь, они убежали? — Атен повернулся к брату, покусывая нижнюю губу. — Вот просто так взяли и…? - в нем начала нарастать злость, проскальзывая в голосе резкими нотками, хотя внешне он и оставался совершенно спокойным, разве что немного более скованным, чем обычно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
