— Совет у нас все равно ничего не решает, — негромко проговорил он, открывая чужакам то, что осознавала весьма незначительная часть из жителей города. — Магом — вот единоличный властитель. А ему ни к чему золото, зато зачем-то очень понадобились ваши ребята. Может быть, из-за того, что они знают, — он искоса глянул на хозяина каравана, которому показалось, что во взгляде чужака было не только любопытство.
Глаза юноши словно говорили караванщику: "Мы оба понимаем, что другому известно куда больше, чем он говорит, но молчим, ибо эти знания — не для ушей непосвященных".
— Да что могут знать дети! — воскликнула Рани, однако, спустя миг, встретившись взглядом с Евсеем, вынуждена была, вспомнив, что с недавних пор ее мальчик стал помощником летописца, пробормотать: — Хотя, оно конечно… — женщина тяжело вздохнула. На ее лицо, которое уже начало было проясняться после известия о том, что сын нашелся, вновь набежала тень. Глаза лихорадочно заблестели, губы чуть приоткрылись. Было видно, что ее мысли мечутся из стороны в сторону, как встревоженный странным звуком зверь, предчувствующий беду, но не видящий ее, никак не могущий ее найти…
— Вот что, — Атен провел рукой по бороде, приглаживая ее: — Расходитесь-ка все… Я сам поговорю с горожанами…
— Но мы хотим знать! Всю правду, а не ее часть! — решительно возразить Вал.
— Это касается наших детей! — поспешила поддержать его Рани.
— Чужак уже рассказал вам все, что знал.
— Тогда зачем спрашивать вновь, когда от пересказов суть не изменится? — все собравшиеся заговорили в один голос, так что было нельзя ничего разобрать, за исключением разве что обрывчатых фраз. Всем своим видом караванщики показывали: это как раз тот случай, когда вопрос надо решать всем вместе.
Атен не ожидал столь яростного сопротивления. В растерянности, он, повернулся к брату.
"Горожанин что-то знает, — читалось в его глазах, — но не хочет говорить всем, видя, что мы скрываем правду, причем не только от чужаков, но и от своих, — он чуть наклонил голову, — вообще-то караванщики правы: это дело всех. Мы должны рассказать…"
И хотя Евсей не мог прочесть его мысли, не обладая даром, но основное он понял и так: "Нет! — его лицо было твердым, решительным. Помощник качнул головой, отметая все сомнения. — Ни за что!"
Атен оглянулся на своих людей, стоявших рядом в настороженном молчании, ожидая, что решат хозяева каравана.
"Как нам убедить их довериться? — не говоря ни слова спрашивал он брата. — Ведь мы, скрывая столь важные знания, сами отказываем им в доверии?"
"Сделай что-нибудь! Придумай! Прикажи!"
И тут к ним подошел Шамаш. В первый миг Атен встрепенулся, бросился к повелителю небес, веря, что Он сейчас одним словом разрешит все проблемы. Однако уже спустя мгновение ему в голову пришла мысль, заставившая отшатнуться, побледнев, как снежное полотно:
"Если Он узнает, что наши дети в опасности, то забудет о данном слове, бросится их спасать. И тогда… Даже небожители не знают, что тогда произойдет, ведь никто не может предугадать результат битвы повелителя небес и хозяйки подземного мира!"
Тем временем Шамаш скользнул взглядом по караванщикам, на миг задержался на лицах чужаков, затем чуть склонил голову.
— Уже поздно, — тихим, шуршавшим как ветер по снегу голосом проговорил он. — Возвращайтесь к своим повозкам.
Никто не осмелился Ему возразить, даже Рани и Вал, и, склонившись на миг в поклоне, соединившем в себе почтительность и покорство, поспешно ушли, исполняя волю своего божества. Караванщики, наконец, вздохнули с облегчением, оставляя позади все страхи и сомнения, уверенные, что раз за дело взялся бог солнца, то уже очень скоро все разрешится, к их немалой радости дети вернутся в свои семьи, нависшие над их головами неприятности развеются, небо вновь станет чистым и безоблачным…
Колдун проводил их долгим пристальным взглядом. Он стоял, скрестив руки перед грудью, о чем-то думая.
Вздохнув, Атен перевел взгляд на горожанина, который во все глаза смотрел на Шамаша.
Бур был не в силах сдержать душевного трепета. "Это действительно бог, великий повелитель небес!" — вновь и вновь мысленно повторял он, всякий раз со все большим и большим воодушевлением.
— Господин… — прошептал он, готовый пасть перед Ним ниц. Так бы он и сделал, если бы Шамаш не удержал его.
— Не надо, — проговорил наделенный даром, предостерегающе взмахнув рукой. Он тоже с интересом взглянул на горожан, однако ни о чем не спрашивал, зная все и так.
— Мы… — неуверенно начал Атен. — Кхм, — караванщик кашлянул, толи привлекая к себе внимание, толи просто прочищая горло, — мы можем поговорить в командной повозке…
Шамаш едва заметно качнул головой:
— Здесь следует не говорить, а действовать, — на миг он перевел взгляд с горожанина на его спутницу, а затем повернулся к караванщикам.
Он молчал, словно ждал от них чего-то.
Братья переглянулись.
— Конечно, мы выкупим их, — спустя несколько мгновений тягостного молчания проговорил Атен, — однако в этом деле лучше не торопиться, нужно дождаться, пока горожане первые предложат…
— Прости меня, но ты говоришь ерунду, — глядя хозяину каравана прямо в глаза, произнес Шамаш. — Какой выкуп? Ты ведь сам понимаешь, что золото здесь совсем ни при чем.
— Это все, что мы можем сделать, — хмуро проговорил Евсей.
— Вы — может быть! — в его голосе зазвучал вызов.
— Ты дал слово! — напомнил ему летописец.
Шамаш продолжал смотреть на караванщика. Его взгляд стал тяжел и пронзителен. С каждым новым мигом от него все сильнее и сильнее веяло холодом.
Наконец, осуждающе качнув головой, он повернулся, собираясь уйти.
— Постой! — не выдержав, воскликнул Евсей. Сорвавшись со своего места, он подскочил к Шамашу, остановился перед ним, преграждая дорогу. — Мы… Мы должны поступать именно так, и никак иначе! Пойми, прошу Тебя! — в его голосе, глазах была мольба. — Этот город… — спустя мгновение напряженного молчания, продолжал он. — За все время пути я ни разу не был в более злом месте. Кажется, что над ним навис плащ Губителя…
— Почему же, чувствуя это, ты выбираешь бездействие? — тихим, полным печали голосом спросил Шамаш. Он остановил караванщика быстрым взмахом руки, едва почувствовав, что тот собирается заговорить вновь. — Не надо, не отвечай. Я знаю все, что ты скажешь… — он скользнул взглядом по горожанам, с жадностью и трепетом ловившим каждое его слово. — Ни к чему вновь спорить, тем более перед лицом чужаков, которым не известно и части правды…
— Но мы знаем! — с жаром, не сводя с небожителя взгляда лихорадочно блестевших глаз, воскликнул Бур. — Керха — город госпожи Кигаль, и…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
