– Вот на этом самом пункте наши два парня и потерпели крушение час назад. Они начали расспрашивать Риверу о Дугане и об остальных, а он разбушевался. Сказал, что не имеет к этому никакого отношения; он-де убил Уолтертон, потому что был пьян и накололся, а она не хотела иметь с ним дела – по ее словам, его член никуда не годился. Преступление в порыве страсти, как говорит Ривера. Так что, пока не найдем пистолет, из которого застрелили ребят, и не обнаружим на нем отпечатков пальцев Риверы, наше дело швах.
– Но, по-вашему, это его рук дело?
– Конечно его, – убежденно заявил Питер Саймс. – Сколько убийц нужно городу, подобному этому?
– Пит, – возразил Альф Терриго, – простите меня, но подобный подход к делу не назовешь научным.
– Вот и скажите им это, – взорвался Саймс, со злостью указывая трясущимся пальцем на дверь, за которой, как многоголовый разгневанный лев, метались взад-вперед представители прессы.
– Вы слышали когда-нибудь об отпечатках пальцев, не меняющихся с рождения? Мы проверим отпечатки Риверы, сравним их с теми, что обнаружили на трупах ребят, – и все!
– Ни на одном из трупов не было следов, которые поддаются идентификации.
Питер вскинул руки вверх и повернулся к стене.
– Не верю, – обратился он к плану Парадиз-Бей и окрестностей. – Скажите, что это неправда. – Он обернулся лицом ко всем. – Где этот чертов окружной прокурор, будь он проклят?!
Диана понимала, что ей здесь делать нечего, от нее никакого толку; усталость и пиво настоятельно взывали к отдыху. Она осторожно отступала назад, пока ей не удалось незаметно выскользнуть за дверь. В дальнем конце коридора сержант пока еще сдерживал толпу репортеров. Диана повернула в другую сторону, отыскала черный ход.
На втором этаже она уговорила молодого парня из фотоотдела, чтобы тот уступил ей на время свой стол и разрешил позвонить по телефону. Она набрала номер радиостанции, которая транслировала мелодию Тобеса. Двадцать минут ее отфутболивали от одного отдела к другому, наконец ей повезло, она связалась с отделом вещания. Диана так и не смогла понять, с кем она разговаривает: с мужчиной или женщиной. Голос робота подтвердил правильность догадки Эда: да, то, что слышала Диана, было компилятивной записью, используемой с полусотней других таких же записей для заполнения пауз между передачами. Нет, сейчас невозможно определить, кто именно составлял эти записи или из каких произведений они составлены. Диана безуспешно пыталась заинтересовать голос в трубке своей проблемой. Когда же она попробовала напеть мелодию Тобеса, голос и вовсе отключился.
Диана сделала еще один звонок, воспользовавшись телефоном любезного фотографа, на этот раз в таксомоторный парк. Хорошенькая черная девушка отвезла ее домой. Всю дорогу она слушала записи Кетти Лестер – самое приятное из того, что пришлось ей услышать за сегодняшний день. Дорога до дома заняла минут сорок, и на это ушла вся наличность Дианы. Пока она рылась в сумочке в поисках своего последнего доллара, ее черная леди вынула кассету, оставив включенным приемник, и они услышали выпуск последних новостей.
«…так как только дальнейший допрос позволит установить, тот ли это мужчина, которого разыскивают. Однако шеф полиции Питер Саймс дал понять, что его люди на сегодняшний день не собираются вести расследование в других направлениях; когда же репортеры прижали его к стене, он заявил, что, несмотря на сегодняшний арест, слишком рано закрывать дела на Рея Дугана, Карла Дженсена, Ренди Дельмара и все еще числящегося пропавшим Хела Лосона».
– Как по-вашему, его найдут когда-нибудь? – спросила черная леди. – Того – который все еще пропавший? О, благодарю вас, мэм.
– Не думаю, – ответила Диана. – Так подсказывает мне внутренний голос.
Она прошла по дому, зажигая везде свет. «Откуда это чувство неудовлетворения?» – спрашивала она себя. Арест Харли Риверы и его признание, даже если последнее вызывало подозрения, должны были бы радовать. Большинство поторопилось указать пальцем на Харли как на убийцу этих юношей, потому что люди нуждались в уверенности, что улицы вновь безопасны для прогулок. Простые ответы редко бывают верными, так утверждал Конфуций.
Диана подошла к окнам террасы, намереваясь задернуть занавески! Занавески были совсем новые, недавно купленные. Она устала ждать вдохновения, которое не спешило снизойти, и купила также и мягкую мебель. В комнате появился даже второй диван и множество маленьких подушек в цветных чехлах. Она перенесла наверх проигрыватель, магнитофон и всю радиоаппаратуру. В ее доме не было уже безраздельного господства белого цвета. Она допустила в свой дом голубой, а занавески на окнах террасы были цвета морской волны. Диана потянулась к шнуру, чтобы задернуть занавески. И вдруг что-то заставило ее взглянуть в окно. К стеклу прижалось бледное лицо.
Диана замерла. Лицо словно прилипло к ее окну; красные губы извиваются, точно два червяка, и что-то подрагивает между ними. Один глаз, неестественно огромный, злобно таращился на нее поверх круглого белого пятна – щеки, прижавшейся к оконному стеклу.
Диана закричала.
– Ты – сука! – услышала она приглушенный крик – голос Тобеса.
Он дотянулся до задвижки и дергал ее изо всех сил. Оконная рама тряслась, вспышки света заплясали перед глазами Дианы в такт вибрации стекла. Еще несколько секунд она пребывала в оцепенении, с ужасом глядя на уродливое видение за окном, потом бросилась бежать. Бросилась к коробке за парадной дверью и включила рубильник. Зажглась красная лампочка – система охраны ожила.
– Убирайся! – заорала Диана. – Не то я вызову полицию!
– Будь проклята! Ты украла у меня Джонни, ты свела меня с ума, ты разыскала моего отца, обвиняешь меня во всех убийствах, будь ты проклята!
– Убирайся!
– Ты заставила Андерсонов уволить меня, ты натравила на меня полицию.
Голос Тобеса звучал ужасно. Он, должно быть, вложил в этот вопль все свои силы, всю ненависть. Она зажала уши, но голос все равно был слышен.
– Ты – сука, ты – сука, ты – сука! Ты ушла, а ко мне явились копы, заставляли меня признаться, что я убил Максин!
– Они так не думают, они так больше не думают. – Диану била дрожь.
– А я не убивал, я хорошо относился к этой девушке.
– Полиция уже знает… Харли убил ее, убирайся, убирайся!
– Я хотел защитить Макси, мою Макси! Она была такой доброй и милой…
– Ее убил Харли Ривера!
Взгляд Дианы случайно упал на телефон, она бросилась к нему. Тобес, похоже, понял ее намерение и снова загрохотал задвижкой. Оглушающе взвыла сирена. Трубка выпала у нее из рук. Она опустилась на пол, пытаясь поднять ее. Капли пота падали на белый пластик. Голова ее гудела, жуткий вой оглушал ее; еще секунда, еще мгновение – и она потеряет сознание. Диана подняла глаза и увидела, что бледное лицо в окне исчезло.
– Алло… полиция, срочно, полиция…
Вой сирены неожиданно оборвался; зубы ее стучали, точно отбойный молоток.
– Кто у телефона… алло, вы меня слышите?
– Полиция… Я хочу вызвать полицию. – Сирена умолкла. На несколько секунд. Потом она снова завоет. Диана могла бы отключить ее, но Тобес, вероятно, еще бродит где-то поблизости.
Ее соединили со службой спасения; она сообщила свое имя, адрес, номер и код электронной охраны. Конечно, все это выглядело ужасно глупо. Система охраны связана непосредственно с конторой шерифа. Шериф Уотерс, возможно, уже направлялся к ней в эту минуту.
Снова завыла сирена.
Диана выронила трубку, – этот вой сводил ее с ума. Так где же Тобес?.. Бродит около дома? Она подбежала к щиту управления, открыла плексигласовую крышку и задумалась – какой выключатель для чего предназначается? Передвинула один рычаг, затем другой… Вой наконец прекратился. Диана бросилась к телефону. Связь прервалась, хотя линия не отключилась – из трубки доносилось тихое жужжание. Диана положила трубку на рычаг: пусть отдохнет, но самой ей было не до отдыха. Она обежала весь дом, проверяя окна, двери, замки, ключи…
Потом стояла, прислушиваясь. Но слышала лишь свое учащенное дыхание. Потом по окну спальни скользнули огни, и завыла сирена. Но этот вой не раздражал, ведь он возвещал о прибытии шерифа, который должен спасти ее.
Однако то был не шериф; он, очевидно, сидел дома со своей миссис Уотерс, наслаждаясь честно заработанным отдыхом. У двери стоял Джим Холл, молодой, недавно прибывший на службу офицер, которого Диана немного знала. Он стоял у ее дверей вместе со своим напарником.
– Из-за чего шум? – потребовал он объяснений.
Диана, испытывая неимоверное облегчение, открыла дверь и бессильно опустилась на пол – беспомощная женщина, которую спасли от гибели. Джим уставился на нее.
– В чем же дело? – повторил он.
