– В чем же дело? – повторил он.
Диана рассказала о случившемся; она все еще дрожала от пережитого ужаса. Джим записывал, а его коллега тем временем пробежался по дому.
– Что-то украдено? – спросил Джим, когда Диана закончила свой рассказ.
– Ничего. – Она покачала головой.
– Нанесен какой-нибудь ущерб?
– Нет.
– Может, разбито стекло? Или еще что-то?
Она опять смущенно покачала головой.
– Он хотел убить меня, – спокойно и уверенно проговорила Диана, сама удивляясь своим словам.
– Вот как? – пробормотал Джим. – Скажите, доктор Цзян, вам никогда не приходило в голову перебраться на побережье, в один из новых кооперативных домов? У них там и охрана, и все прочее…
– Я подумаю об этом.
– Что ж, тогда спокойной ночи.
После того, как полицейская машина исчезла с подъездной дорожки, Диана еще долго стояла, прислонившись к стене. Она прислушалась к тишине, царящей в доме. Однако ухо ее не уловило ни малейшего шороха. Тобес ушел; она чувствовала, что его нет поблизости. Сейчас она была в безопасности.
Но она знала: он вернется. Хотя и не сегодня ночью.
На следующий день Диане повезло: она нашла попутчика. Вернее, то была попутчица, Марджи Адамс, рентгенолог из Святого Иосифа; она жила на побережье, в двух милях от нее. Марджи подвезла Диану до города и высадила в двух кварталах от библиотеки, у автостоянки, где Диана накануне оставила свою машину. Джулия встретила Диану новостями: оказывается, уже дважды звонили от Питера Саймса и просили позвонить как можно быстрее.
Ее ждали пациенты, двое были назначены на прием дополнительно – вместо тех занятий, которые пропали из-за ее поездки в Нью-Йорк. Этих Диана должна была принять в первую очередь. Так она и поступила. А в полдень позвонила Питеру.
– Диана, как вы? – спросил он.
– Хорошо. А вы?
– Так себе. Вы сейчас свободны? Просто я хотел извиниться перед вами, а такие вещи, по-моему, не следует делать наспех.
– Чтобы выслушать ваши извинения, у меня всегда найдется время.
– Прекрасно Диана, я поступил опрометчиво, слишком поторопился, приказав распустить ваше подразделение. Это ошибка, самая серьезная моя ошибка за последнее время. А у вас, Диана, здесь много друзей.
– Благодарю вас.
– Послушайте, забудем прошлые обиды. Возвращайтесь. Договорились?
– Я подумаю…
Что верно, то верно: ей нужно всесторонне все обдумать, если она не хочет разрушить свою личную жизнь. Едва ли Эд придет в восторг, если в их семье начнутся споры на профессиональные темы.
– Да, я подумаю над вашим предложением, – сказала она уже гораздо увереннее.
– Это моя единственная просьба, – проговорил Питер. – Да, чуть не забыл… Сегодня утром мне звонил шериф Уотерс. Позвонил, как только прочитал отчет двух своих офицеров, которые прошедшей ночью приезжали к вам. Шериф очень беспокоится. Как вы, оправились?
– Вроде бы.
– Шериф и сам вам позвонит, чтобы выразить сожаление, что его люди не отнеслись к этому инциденту более серьезно.
– В этом нет необходимости. Зачем Уотерс звонил вам?
– Он знает, что мы с вами друзья, знает о наших профессиональных контактах. Он считал, что меня надо поставить в известность.
Диане пришло в голову другое объяснение, более вероятное: после того, как стало известно, что ее подразделение приказало долго жить, возникла необходимость доводить до сведения Саймса любую негативную информацию, имеющую отношение к Диане.
– Послушайте, Диана, мне очень неловко, что я взваливаю на вас еще и эти хлопоты, но… не могли бы вы заглянуть к нам сегодня? В любое удобное для вас время…
– Зачем?
– Наши отношения с Риверой приобретают достаточно деликатный характер. Он предлагает нам сделку. Вернее, пока не предлагает, а ходит вокруг да около, намекает, выспрашивает… нам нужно проконсультироваться с вами.
– А Дэниел разве уже уехал?
– Дэниел так же, как и я, очень просит вас присутствовать при переговорах с Риверой.
Ничего не скажешь, приятно наблюдать, как человек из кожи вон лезет, чтобы заманить тебя в свои сети; Диане это всегда доставляло удовольствие.
– Приеду, как только освобожусь, – сказала она. – Питер, мне звонят по второму телефону, до свидания…
В дверях стояла Джулия.
– Диана, у тебя же нет второго аппарата, – сказала она.
– Возможно, есть смысл им обзавестись. Ради такого случая…
Лишь в половине девятого добралась Диана до полицейского участка. Она устроилась у двойного зеркала, через которое они когда-то наблюдали за онанирующим Тобесом.
Ривера сидел, положив локти на стол. От пальцев его правой руки поднимался дымок сигареты. Диана не видела его лица – он сидел повернувшись в другую сторону. Но она заметила, что его бьет дрожь. С ним был адвокат, средних лет мужчина с красным галстуком-бабочкой и густой копной седых волос; он наблюдал за Риверой с выражением тревоги на лице. Диане уже сказали, что Ривера хотел поговорить с детективом Эдом Херси и «его подружкой». Однако арестованному объяснили, что «подружки» в наличии нет и не будет. Под этим предлогом час за часом переговоры откладывали. В конце концов они «доконали» Риверу: он согласился разговаривать только с детективом Херси. Никаких стенографистов, никакой Дианы Цзян, никаких окружных прокуроров – только Эд Херси.
Дэниел уселся в кресло рядом с Дианой. Диана кивнула в сторону зеркала:
– Что с ним?
– Наркоман со стажем, – пояснил Дэниел. – Десять с лишним лет – кокаин, два года на игле.
– Можно воспользоваться этим обстоятельством?
– Зависит от того, что он скажет.
Дверь в дальнем конце комнаты открылась, и вошел Эд. Он уселся на стул напротив Харли Риверы.
– Какие инструкции получил Эд? – спросила Диана.
– Все выслушать и ни на что не соглашаться. Но выразить симпатию и приободрить.
– Но зачем все это?
– Нам нужна передышка.
– Вы хотите сказать, что Питеру нужна передышка?
– Он слишком стар, чтобы остаться без работы. Ага, наконец-то…
Харли заговорил. Поначалу очень медленно, бессвязно. Эд молчал, неуклюже ворочался в своем кресле. Вид у него был скучающий. Когда адвокат попытался вставить слово, Харли движением руки остановил его.
– Послушайте, – тихо говорил Харли; его было почти не слышно. – Я хочу сотрудничать с вами. Я покладистый парень. Я такой. Не хотел убивать Максин. Любил ее. Она была моей девушкой. Была… Все произошло случайно. Да, случайно.
Харли замолчал; он молчал долго, с минуту. Эд наклонился вперед, внимательно рассматривая ногти на руке. Потом сунул руку в карман и сказал:
– Чего ты хочешь?
– Статьи. «Непреднамеренное убийство», – прозвучал голос адвоката; его клиент на сей раз не возражал. – Мистер Ривера может сослаться на то, что в его деле нет отягчающих вину обстоятельств, и, таким образом, это преступление можно квалифицировать как преднамеренное убийство, что влечет за собой тюремное заключение сроком от десяти до пятнадцати лет.
Эд и адвокат вопросительно смотрели на Харли. Тот долго не отвечал. Наконец губы зашевелились, и он заговорил:
– Я могу указать человека, который убил Карла Дженсена. Да. Могу…
Дэниел резко выпрямился в кресле. Диана тоже напряглась, насторожилась. Адвокат удивленно вскинул брови; было очевидно, что он впервые услышал из уст своего клиента подобные сведения.
Диана прекрасно понимала, что Харли получит то, о чем просит.
На Питере Саймсе висели три нераскрытых убийства плюс юноша, пропавший без вести, и ему нужно было закрыть эти дела, если он хотел остаться на своей должности.
– Ну, так кто же убил Дженсена? – спросил Эд.
– Так мы договорились? – осведомился адвокат, не скрывавший своей заинтересованности.
– Мы ни о чем не договариваемся. Я выслушаю то, что скажет ваш клиент, и передам начальству. А уж они нам сообщат, согласны или нет.
– Детектив, но как же так?!
Эд развел руками, как бы говоря: «Ничего не могу поделать, не я написал этот сценарий». Адвокат поднялся.
– Мы будем говорить с тем, кто принимает решения, – заявил он.
– Годится. – Эд тоже встал. – Я поговорю с окружным прокурором. Хотя скажу вам откровенно: мне кажется, он не пойдет на это.
– Почему же не пойдет? – усмехнулся адвокат.
– У него и так хлопот полон рот. На нем висит не один Дженсен. Есть еще два трупа, а улик – никаких.
– Забавно… Но ведь вы получаете весьма ценную информацию…
– Ценную информацию? Какую именно?
– Это был Тобес, – выдохнул Харли. – Тобес Гаскойн. Он убил Карла.
На время все словно забыли о мистере Ривере. И Эд и адвокат с головой ушли в обдумывание следующих ходов; Диана почти физически ощущала, с каким напряжением работают их мозговые извилины. Однако после произнесенных им слов у него наконец-то появились благодарные слушатели.
