— Тебе не удастся меня разозлить.
— Очень жаль. Я приложил столько усилий. А где моя обожаемая и красивая Деми? Еще спит? Как она, наверное, мило выглядит во сне! — мечтательно-иронично произнес Дарио.
— Она в душе, — сквозь зубы ответил Декьярро.
— Ранняя пташка! Надо же! Смывает со своего тела следы грешной любви? Очень интересно… Она голая, а ты не мечтаешь присоединиться к ней?
— Как раз…
— А! Как раз собирался! Прости, что помешал! — он ехидно рассмеялся и повесил трубку.
Декьярро был весь на нервах. Но он заставил взять себя в руки и пошел в ванную. Деметра сразу заметила, что он дергается, и спросила ласково:
— Что случилось, любимый?
Когда она так его называла, ему казалось, что она с ним играет. Не может забыть, скорее всего, кем он был для нее раньше. Слово «друг» опускает из вежливости. Она всегда такая тактичная и скромная, что ему хочется стиснуть зубы.
— Я такой плохой любовник? — спросил он ее, не в силах не думать об этом.
— Почему ты спросил об этом? — удивилась Деметра, выходя из душа.
— Я проснулся, а тебя нет. Похоже, мои ласки не клонят тебя в сон.
— Это не твои слова. И не твои мысли. Дарио опять звонил, чтобы порядком подпортить тебе нервы?
— Как ты догадалась?
— Ты выдаешь себя сам. Я просто встала рано, вот и все. Мое нечаянное пробуждение не связано ни с мыслями о Дарио, ни с тем, что ты плохой любовник. Хороший ты любовник. Как все.
Он замер. Вот оно что! Она вовсе не считает его мужчиной, исключительно занимающимся сексом. Она допускает мысль, что другие могут быть лучше его.
— А откуда тебе об этом известно? Какие такие все? У тебя же не было никого!
Он повысил на нее голос потому, что она была голая и стояла рядом с ним в замкнутом пространстве. А он ее ревновал к Дарио. Оттого и нервничал, что вновь хотел. Но не мог же он предложить ей секс как раз в тот момент, когда она заявила, что он посредственный любовник.
— Перестань смотреть на меня так, будто я виновата. Я ничего такого не имела в виду. Может, просто выразилась неудачно. А с тобой мне все ясно. Тебе только что позвонил Дарио (когда-нибудь я его точно задушу за такие штуки!), и ты решил помотать мне нервы.
— Не звонил мне твой сладенький ангелочек. Ты только о нем и думаешь!
— Это ты о нем думаешь! А мне на него фиолетово! Достаточно ясно?!
Она вдруг обняла его за шею, потом прижалась к нему всем телом и стала расстегивать на нем брюки.
— Что ты д-д-делаешь?
— На практике пытаюсь выяснить, сколько лет дают за изнасилование! — огрызнулась она беззлобно, продолжая свое дело.
— Где ты так научилась себя вести? — прошептал он хрипло, помогая ей своими руками.
— Я же вижу, что тебе хочется!
— Хочется…, - прошептал он несмело.
— Ну, так скажи это!
— Я… хочу… тебя! — подчинился Декьярро.
Он не стал больше ждать, подхватил ее на руки и отнес в постель.
После утреннего секса Деметра призналась:
— Я тебя обманула. Меня Дарио разбудил звонком. Я ним говорила часа 2. Он… читал мне такие стихи, что мне совсем спать расхотелось.
— Врушка ты!
— Да, сознаюсь. Но ты тоже постоянно пытаешься скрыть от меня его звонки.
— Он мой друг и коллега. Он может мне звонить когда угодно.
— Какой же ты лгун! Вы опять обо мне говорили. Я удивляюсь, как ему не надоест мотать нервы моему мужу! И мне он тоже друг.
— Ах, да! В наше время возможна дружба между мужчиной, который тебя хочет и женщиной, которая делает вид, что об этом не догадывается!
— Дарио сказал тебе, что он меня хочет?!
— О, да! Он уже до того оборзел, что мало ему будет отрезать его во всех смыслах притягательный мужской орган ко всем чертям собачьим!
— Ого! Декьярро, я и не подозревала, что ты так остро способен реагировать!
— Ты тогда скажи сразу, не томи, что от меня требуется. Погладить его по головке? Расстелить у его ног ковровую дорожку? Петь ему серенады под окном? Ах, да! Как только ты откроешь издательский дом, не забудь напечатать книгу его любовной лирики! Очевидно, он написал что-то действительно стоящее, раз ты способна слушать его целых два часа, затаив дыхание! Тьфу!
— Я тебя так люблю! Никто не способен говорить мне таких сердитых, милых и прелестных слов, как ты! Да, они наивны, но они прекрасны!
— Спасибо, что заметила… силу моей любви к тебе.
— Любви и страсти, дорогой мой. Я помню, любимый мой, что ты всего лишь мужчина и ни на минуту не забываешь о сексе.
— К черту этот… секс! У нас полно несделанной работы.
— Ты же говорил мне как-то, что твои документы всегда в идеальном порядке.
— Они — да. Но моя жена недовольна. Я не могу допустить, чтобы ты хотя бы пару секунд даже мысленно на меня обижалась.
— Я на тебя не обижаюсь.
— Это ты только так говоришь! И именно поэтому мы идем любоваться красотами Парижа и фотографироваться.
— Ух, ты! Ничего себе! — Деметра поцеловала мужа.
Но, спохватившись, спросила:
— Мы случайно не встретим здесь твою бывшую? Как ее там зовут?
— Ее зовут… как-то там… не знаю. Зачем вспоминать прошлое?
— Ностальгия — тонкая вещь. В случае с твоей любовью к Дарио она постоянно дает о себе знать.
Декьярро протестующее застонал.
— Мы собираемся. Я даже не спрашиваю, что ты наденешь. У тебя есть только красное платье.
— Ага. И стринги.
— Спасибо, что напомнила. Ты такая милая и добрая.
— Нет. Я сексуальная. Кажется. И, очевидно, я тебе нравлюсь. Могу же я наслаждаться своим положением соблазнительной красавицы? Никто, кроме тебя, не считает меня такой. А мне хочется нравиться, как всякой женщине.
— Я в сотый раз уверяю тебя, что тебе можно все.
— Спасибо. Ты мужчина, от которого весьма легко потерять голову. И сойти с ума.
— А ты — женщина, ради которой хочется быть совершенством. И если я вскружил тебе голову, значит, во мне тоже что-то есть. Ты — мое сердце, моя любовь, моя душа. Ты — тот самый мужчина, которого ждет в этой жизни каждая женщина. Я своего принца дождалась, чего и всем от всего сердца желаю.
Глава 25
Париж ослепил Деметру своим изяществом, великолепием и, что неудивительно, Эйфелевой башней. Она предлагала фотографироваться буквально на каждом сантиметре. Декьярро молча улыбался и с готовностью делал все, что она хочет. Они ели пирожные «Наполеон» с самыми настоящими французскими сливками. Деметра была по-настоящему счастлива. Они зашли в магазин, и муж купил ей 5 видов настоящих французских духов. Декьярро впервые увидел, как она весело смеется. Прежде он часто замечал, как она грустит или находится в абсолютной и безоговорочной власти своего безграничного пессимизма.
— Любовь ко мне тебя преображает, — заметил он, втайне страшно пугаясь своей откровенности.
Деметра ведь могла не понять его желания ей нравиться, высказанного так честно и открыто.
— Ты ведь открыл мне дверь в ворота рая, — просто и искренне ответила она на его слова признания.
«Как я мог повстречать такую девушку?! Чем таким я заслужил такое невероятное счастье?»
Глава 26
Незаметно пролетели их командировочные дни. За это время Деметра научилась вести себя раскованнее с мужчинами. Декьярро даже доверил ей однажды вести деловую встречу. Сам он спокойно сидел и впитывал то, что она скажет. Даже Дарио это несколько смутило. В перерыве он спросил ее:
— Как так получилось, что ты теперь не просто его секретарша?
— Я его жена. Он сказал мне, что мне необходим этот опыт. Конечно, шутя. Собрание, говорит, будешь вести, а я беру тебя себе в начальницы.
— Остроумно. У Декьярро тонкое чувство юмора.
— Да, он необыкновенный. Даже сейчас, когда мы поженились, он постоянно пытается меня рассмешить, поднять мне настроение.
— Он по уши влюблен в тебя. Впрочем, как и я, — Дарио погладил ее по руке.
Декьярро немедленно это заметил. Чтобы успокоить свои нервы, он принялся водить пальцами по полированному столу темного дерева.
— Иди уже. Найди себе кого-нибудь для утешения.
— Ты — мое утешение. Как там говорили в древности? Услада моих глаз, прохлада моего сердца?
— Начитался «1000 и одна ночь?»
— Обожаю сказки! Жаль только, что ты выбрала не того героя, моя принцесса.
«Странно, что он дожил до стольки лет и ни разу не получил в рыло! Он постоянно напрашивается на грубость. Как же я его ненавижу! Но Деметра ни в коем случае не должна узнать об этом. Она вряд ли знает о таком жестоком и всепоглощающем чувстве, как лютая ненависть. Деметра любит всех, всем сочувствует и желает добра».
Но здесь Декьярро заблуждался. Деметру абсолютно не трогали, например, чувства Серджо. Он постоянно писал ей SMS, сообщал, что дома все в порядке в их отсутствие, но она не отвечала. Теперь ей было абсолютно все равно, что он в нее влюблен.
