— Российская армия действует в Чечне фактически вне закона,— заявил 17 января 1995 года информационному агентству «ИМА-пресс» председатель комитета Госдумы по обороне Сергей Юшенков. — Не существует указа президента, который предписывал бы войскам вести боевые действия в Чечне. Единственное основание для этого— приказ министра обороны. Но у него нет полномочий отдавать такие приказы. Следовательно, даже с точки зрения внутреннего законодательства эта война преступная. Ну а то, что она преступна с точки зрения международного права, вообще нет сомнений.
Юшенков также сообщил, что получил из независимых источников новое подтверждение версии, опубликованной в ряде изданий, согласно которой злосчастное решение о новогоднем штурме Грозного, завершившемся трагедией, было принято во время празднования дня рождения Павла Грачева в Моздоке. По сведениям Юшенкова, помимо первого вице-премьера Олега Сосковца там присутствовал также начальник Главного управления охраны РФ генерал Михаил Барсуков.
НОВЫЕ РУССКИЕ ПОЛКОВОДЦЫ. АФОРИЗМЫ
Верховный главнокомандующий Вооруженными Силами РФ полковник запаса Борис Ельцин. Из выступления перед журналистами 15 января 1996 года:
— Задымляются улицы, и они (заложники Первомайского.— Н. 3.) убегают... А когда они бегут, понимаешь, широким фронтом, их гораздо труднее убивать...
Из выступления 18 января:
— Мы-то думали закончить в один день. Мы-то думали, там саманные домики! А там — доты, дзоты, специальные сооружения, горы оружия, тяжелая техника! Там под землей огромная опорная база Дудаева!
Министр обороны генерал армии Павел Грачев. В 1994 году, выйдя с Джохаром Дудаевым к народу накануне ввода войск в Чечню:
— Войны не будет. Два генерала договорились и дали друг другу генеральское слово...
После разгрома танковой атаки 26 ноября 1994 года в Грозном:
— Никогда я не допустил бы участия танков и артиллерии в боевых действиях в черте города. Это — верх непрофессионализма... Одним парашютно-десантным полком можно было решить все вопросы в течение двух часов...
После начала боевых действий:
— Наши мальчики умирают в Чечне с улыбкой на губах...
В разгар боев:
— Уже загнали бандитов в горы, ой-ей-ей... Да пусть бы они там все подохли, так нет — мирный переговорный процесс подоспел...
На весь телевизионный экран о председателе думского комитета по обороне Сергее Юшенкове:
— Он же га-де-ныш-ш-ш!
О депутате Госдумы Сергее Ковалеве:
— Это же предатель. Клеймо некуда ставить!
Главком Воздушно-десантных войск, генерал-полковник Евгений Подколзин. Из интервью «Вечерней Москве» 17 января 1995 года:
— Сообщалось, что у Дудаева все силы — 250 бандитов. Вдруг выясняется, что у него армия помощнее иной европейской...
Министр внутренних дел генерал армии Анатолий Куликов. Из сообщения пресс-службы МВД России, переданного по каналам агентства «Постфактум» 15 января 1996 года:
— Первомайское почти полностью занято федеральными войсками...
Маршал авиации Евгений Шапошников. Из интервью газете «Вечерняя Москва» 19 января 1995 года:
— Сам факт участия в боевых действиях наших Вооруженных Сил на нашей территории воспринимается военнослужащими, мягко говоря, без энтузиазма. Вот если бы мы воевали на чужой территории, я уверен, мы бы не думали, кто там перед нами стоит, какие дома, что, чего...
И это говорит маршал той самой армии, чьи наступательные операции в Великой Отечественной войне он изучал в академиях — тогда, помнится, ни одна советская бомба не упала ни на одну европейскую столицу, будь то Варшава, Вена или Прага.
Об уровне полководческого мышления новых русских военачальников свидетельствует и такой эпизод, рассказанный бывшим Главкомом Вооруженных сил СНГ Евгением Шапошниковым все в том же интервью «Вечерке»:
— Я помню первое заседание Совета министров обороны СНГ— был у нас такой институт— после назначение Павла Грачева министром обороны. События развивались так. Ну, допустим, я назначил совещание на десять часов — это было в июне. Все министры прибыли, Российская Федерация заняла место за столом. Я знаю, что министр обороны России где-то здесь, но его за столом нет. Открываю заседание и объявляю повестку дня. Проходит три- пять минут. Появляется Павел Грачев, садится. Я заканчиваю объявление повестки дня: «У кого есть какие предложения, добавления?» Павел Сергеевич говорит: «У меня есть не по повестке. Вот вы сюда перебрались, вы все позабирали, вы штаб оголили, вы машинисток забрали, вы множительную технику забрали... Надо с этим разобраться». Встал и ушел. Вот и отношения... Обвинения были совершенно несправедливы...
ЕГОРОВ ЕСТЬ, ОСТАЛОСЬ НАЙТИ КАНТАРИЯ
18 января 1995 года информационное агентство «Интерфакс» передало: в Грозный из Моздока доставлен государственный флаг Российской Федерации. Его планировалось водрузить над зданием президентского дворца, как только оно будет взято федеральными войсками.
«Федеральные власти, надо думать, — прокомментировал это сообщение обозреватель «Известий» Альберт Плутник,— отдают себе отчет в том, что водружать знамя над поверженным президентским дворцом — значит вольно или невольно с кощунственным бесчувствием сравнивать грозненскую операцию с берлинской времен Великой Отечественной войны, президентский дворец — с рейхстагом, Дудаева — с Гитлером. Но нелепость сравнений, несопоставимость величин настолько очевидны, что их даже не стоит доказывать».
Новые русские полководцы, похоже, собирались объявить чеченскую победу самой крупной в истории победой русского оружия. И водрузить по «берлинскому прецеденту» над поверженным местным обкомом, то бишь рейхстагом, знамя победы. Благо «Егоров» — вице-премьер и министр по делам национальностей есть. Ну, а «Кантария» найдется.
ЛАМПАСЫ НА ПИЖАМАХ
Январь 1995 года. Член координационного совета движения «Военные — за демократию» Анатолий Кравцов приводит журналистам удивительные сведения:
— Если заместителями министров юстиции и по делам национальностей являются действующие генералы, то разве не могут быть ими начальники управлений в Минсвязи, Минтрансе, Минстрое, Госкомимуществе? Большинство из них назначены и служат в нарушение закона «О воинской обязанности и военной службе», в котором четко оговорен принцип приостановки службы в случае прикомандирования к тому или иному учреждению.
По словам Кравцова, в жизни все наоборот. Сугубо штатский министр-спасатель обзаводится генеральскими лампасами, а заместителю и. о. генерального прокурора, капитану запаса, нашивают сразу две большие звезды. Десятки генералов «просочились» в аппараты премьер-министра, Госдумы, администрации президента.
— Пожалуй, нет больше в мире ни одного президента, — сетует Кравцов, — столь плотно окруженного генералами. Даже если сравнить нынешнюю кадровую ситуацию с ЦК КПСС, можно заметить невооруженным глазом, что сегодня количество военных чиновников при гражданской высшей власти превышает число их предшественников: прежде во всем ЦК имелось 29 человек военных, то теперь их на Старой площади уже 45. Всего же количество прикомандированных от Министерства обороны и Министерства внутренних дел, состоящих на различных должностях в гражданских структурах, составляет, по прикидочным расчетам, 14 тысяч человек. И это без учета Федеральной службы контрразведки и Службы внешней разведки! Сеть прикомандированных раскинута по всей стране, и к каждому главе администрации любого субъекта федерации приставлен старший офицер.
Действительно, прирост генералов на душу населения в постсоветской России опережает темпы инфляции,
ВОЗНЕСЛИСЬ ВМЕСТЕ
1995 год. Президент Ингушетии Руслан Аушев, в прошлом генерал-майор Советской Армии, Герой Советского Союза, дает отрицательные оценки московскому руководству, включая министра обороны Павла Грачева:
— Нельзя из командиров дивизии идти в министры обороны. Если у нас министр обороны — военный, то он должен все пройти: взвод, роту, батальон, полк, дивизию, армию, округ, заместителя министра или начальника Генштаба. И уж только потом — министром. А Грачев— было время революционное— сразу вознесся... А разве это не чувствуется у других?! Возьмем Шахрая. Ну откуда он знает национальные вопросы?! Он же с лаборатории пришел. Возьмем Егорова. Он командовал— сколько там?— областью, краем, а в принципе-то у него еще сознание председателя колхоза. Природа не терпит скачков...
Собеседник, наверное, считает, что справедливые требования, предъявляемые к другим, его не касаются. Сам-то он до президентства возглавлял всего лишь комитет по делам воинов-афганцев. У себя дома он не снимает камуфляжную форму с генеральскими погонами. И его знают. Но в Москву приезжает в «гражданке». Абсурд ситуации в том, что стоит ему сойти с крыльца Совета Федерации и спуститься в метро, как его будет ждать судьба всех лиц кавказской национальности. Первый же милицейский патруль тормознет, обыщет и потребует документы. Его — президента части той страны, генералом и героем которой он был.
