Сведения о микросхемах он получил из официального вестника правительства Филиппин, распространяемого через посольства. Микросхемы, которые в этом государстве предполагалось вживлять под кожу людей как удостоверения личности, будут содержать всеохватывающую информацию о своих носителях, включая фотографию, отпечатки пальцев, ступней, снимок радужной оболочки глаза, сведения о финансовом состоянии, здоровье (группа крови, давление, резус-фактор и т. д.). Предполагается, сообщалось в вестнике правительства Филиппин, что такой номер будет состоять из 18–20 цифр, разбитых на три группы.
Введение таких чипов вначале на периферии мировой цивилизации, а затем и в развитых странах, было частью установления Нового Мирового Порядка. Судя по нашей прессе, российский президент все чаще говорит о желании России участвовать в создании такого порядка в европейском и мировом масштабе.
Миллионы, миллиарды людей с вживленными под кожу чипами становятся легкой добычей недобросовестных людей, имеющих доступ к всемирным базам данных или работающих в информационных структурах или НИИ, вроде Института проблем мозга…
Американская пресса 1980-х годов сообщала о преимуществах пластмассовых карт (типа кредитных), на которых будет записана медицинская история болезни. Если в случае аварии или болезни человек попадает в больницу, врач мгновенно сможет считать сканером всю нужную информацию.
Пресса же 1990-х годов взахлеб писала об информационной емкости чипов, вживляемых под кожу человека. И ни слова о том, что с помощью этих биопроцессоров можно будет управлять поведением человека!
Василий Андреевич на минуту закрыл глаза, представил себе новое информационное пространство, покачал головой: эти биосхемы будут читаться сканерами не только на земле, но и со спутников, круглосуточно просматривающих весь земной шар и способных контролировать поведение любого носителя вживленной биокарты!
Василий Андреевич просмотрел толстые иллюстрированные американские журналы за 1997 год. За 1998–1999 годы из-за недофинансирования Главной библиотеки страны журналы в Москву не поступали.
Глущенко было вполне ясно, что надо искать в Москве, был ясен и объект — Институт проблем мозга, на который в ОСО был уже букет документов, подтверждающих, что с целью получения из других стран реактивов и новейшей техники руководство этого НИИ посылало за рубеж уникальные произведения искусства в качестве платы или залоговой стоимости… Для проведения операции "Институт проблем мозга" нужна была гарантия того, что преступления не будут тщательно укрыты от следствия в случае даже неожиданного визита ОСО в НИИ. В институт были внедрены секретные агенты. Оставалось ждать. Но просто ждать люди полковника Патрикеева были не приучены: надо было работать в том же направлении. Пока что Глущенко было поручено проанализировать доступную информацию. Что он и сделал.
Когда Василий Андреевич, собравшись уходить, складывал журналы, книги и доклады в стопку, он случайно уронил толстый журнал, который раскрылся на информационном сообщении, привлекшем внимание юриста.
"13–15 июня 1997 г. на курорте Renaissance Pine Isle, Lake Lanier Island, в 50 милях от г. Атланта, штат Джорджиа, США, на некоем научном симпозиуме с участием представителей многих стран (в том числе трех представителей России) обсуждалось создание трех административных центров мирового правительства: европейского, американского и тихоокеанского".
Характерно, что членами мирового правительства могли стать только члены так называемого Бильдербергсксго общества, организатора этого симпозиума. Общество «Бильдерберг» является одним из трех структурных подразделений Нового Мирового Порядка. Две другие — Трехсторонняя комиссия и Совет международных отношений. Количество членов во всех трех структурах — около 3500. Верхушка правительств большинства стран Азии, Европы и Америки состоит из них. И лишь 3 человека представляют Россию. Кто они?
ГИВИ. ОПЕРАЦИЯ «ФАЛЬШАКИ». БАГДАД-КУЛЯБ-КАРАМЫК
Уже год Гиви не был в Тбилиси… Конечно, в том же ресторане «Пиросмани» у Торнике можно было отведать настоящий шашлык с настоящим «Мукузани». А "воды Лагидзе"? А горячие сулугуни и сациви… Бесспорно, в Тбилиси они вкуснее, да и вино — молодое алазанское вино, — разве его в Москве попьешь?
А, все это ерунда, успокаивал себя Гиви. Не хлебом единым.
И тогда он начинал тосковать о Софико. Конечно, Софико будет ждать его столько, сколько нужно. Он верил ей. Но кто может сказать, сколько нужно? С тех пор как он попал в спецназ ГРУ, он побывал в Афганистане и Анголе, в Колумбии и Амстердаме, в Стокгольме и Кыргизстане… Он объездил весь мир, а домой приезжал крайне редко. Конечно, Софико подождет. Но время-то идет! Ей уже 27. В этом возрасте девушка начинает беспокоиться — пора замуж, пора детей заводить. И она права.
И все бы ничего, но с тех пор как их в/ч расформировали в порядке сокращения вооруженных сил и он перешел в другое подразделение, возможность погибнуть возросла вдвое. После того как он откликнулся на просьбу о помощи своего бывшего комбата и прилетел в Москву, взяв на службе отпуск, возможность погибнуть возросла втрое. И что будет с Софико, если его убьют? Беречься? Тогда он умрет до того, как пуля снайпера или нож уголовника вопьются в его тело. Трус умирает не в момент смерти, а задолго до него. Бояться никак нельзя в его работе. Но не беречься тоже нельзя. И Софико останется старой девой, и мама умрет от горя. Мама все так же жила в старой большой комнате в коммунальной квартире на проспекте Руставели, чуть выше знаменитого магазина "Волы Логидзе" и чуть ниже Дома правительства, точно напротив старой гостиницы, почти разрушенной в годы недавней гражданской войны. А мамин дом уцелел. Мама терпеливо ждала Гиви, и ее не радовали даже пересылаемые им с нарочными время от времени 100 долларов. Это были большие деньги. Из них 80 долларов мама раздавала своим бывшим коллегам-профессорам и преподавателям Тбилисской консерватории. По 10 долларов — самым нуждающимся — в месяц. На оставшиеся 10 жила, как она утверждала, вполне пристойно. Да, Тбилиси, город его детства и юности, стал нищей столицей нищей страны, и от этого тоже щемило сердце…
Мама немного гордилась им, а немного стыдилась. Гордилась, потому что не каждый сын сегодня в Грузии может обеспечить старость своим родителям. А стыдилась потому, что из всех детей ее коллег и друзей он один не стал профессиональным музыкантом. Закончил музыкальную школу, музыкальное училище и вместо консерватории поступил в Военный институт на отделение арабских языков.
Еще хорошо, что мама не знала тогда, не знает и поныне, что сын ее вовсе не языковед, а специалист по особым операциям.
Что ж… Он выбрал свою профессию и не жалел об этом.
Вылетая в Багдад, оружия он не взял. Денег — самый минимум. Документы, как и у других членов группы, были на другое имя, но настолько тщательно сделаны, что за них можно было не волноваться. Все визы на месте. Что же касается фотографии, то на ней он был в чалме. Однако пограничный контроль придираться не стал.
В Багдад Гиви прилетел из Дели. В Дели — из Токио. Так что следы были запудрены основательно. Главное — это попасть в Багдад в тот день, который был ему назначен, и выйти на того человека, которого он должен был почтительно сопровождать на расстоянии до конечного пункта его путешествия. Где он должен был совершить акцию, Гиви пока не знал. Об этом ему сообщат дополнительно.
Операция «Фальшаки» начиналась и продолжалась при соблюдении строжайших правил конспирации.
В аэропорту он взял обычное такси, причем на всякий случай пропустил дважды других пассажиров к присмотренной было уже машине. Автомобиль был старым, с явной утечкой бензина, так что, когда он прибыл в центр Багдада, у Гиви начала балеть голова. На ту мелочь, что у него была в кармане, он купил в центре, у белокаменного здания Национального собрания, бутылочку местной минеральной воды и запил пару таблеток, предусмотрительно засунутых в портмоне…
У него был с собой минимум вещей.
Полюбовавшись стеклянным колодцем Центрального банка и декоративными растениями, красующимися за стеклами перекрытий двух верхних этажей, Гиви тщательно проверил, нет ли слежки.
Убедившись, что все в порядке, Гиви направился вовсе не в Центральный банк, а в банк ар-Рафидейн, — высокую четырехугольную башню, стоящую на более широком основании в пять этажей. Нижний этаж был выложен серовато-зеленым блестящим камнем, настолько блестящим, что Гиви не отказал себе в удовольствии еще раз полюбоваться своим профилем. На самом же деле он хотел удостовериться, что его передислокация не вызвала интереса у фланирующих по площади клиентов обоих банков.
Гиви поднял глаза на второй этаж, выступающий над первым на ширину тротуара и поддерживаемый стройными столбами, облицованными маленькими плитками черной смальты. Именно там, на втором этаже, находится операционный зал, где он должен получить оставленные на его имя деньги в местной и афганской валюте.
