Локсберт перестал смеяться. Видимо, это была для него новость. Глубокомысленно о чем-то размышляя, он замолчал.
— Ну, что решаем? — прервала я его. — Может, разойдемся с миром?
— Куда? — спустился с небес Локсберт, внимательно глядя на меня и прикидывая, то ли я кошу под дурочку, то ли являюсь ею в действительности.
— Что значит куда? — не сдавалась я. — Каждый по своим делам.
— Я думаю, — неприятным голосом протянул он, — что вы все же пройдетесь сначала по нашим делам.
— Наше мнение на этот счет вас, конечно, не интересует? — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла Люся.
— Вы совершенно правы. Поэтому прошу следовать за нами, — обрел снова светский тон Локсберт.
Мы опечалились, а Вицемир, подлетев ко мне, шепнул мне на ухо:
— Не волнуйся, мы выберемся. Где наша не пропадала!
— Мне бы твой оптимизм, — вздохнула я, покосившись на него.
— Не вешай нос, — ободряюще похлопал меня по плечу защитник.
Где-то это я уже слышала. Больно знакомый мотивчик.
— Э-э… — промямлил Манка, обращаясь к Локсберту. — Вы, наверное, все равно убьете нас… Так, может, пока не убили, мы можем устроить небольшой, такой ма-аленький привальчик?
— Зачем? — глава Секты остановился, бросив на рыжика удивленный взгляд.
Видимо, в просьбе рыцаря ему чудился какой-то подвох. Он поочередно переводил взгляд с рыжика на меня и обратно, затем вновь спросил, уперевшись взглядом в Манку:
— С какой целью ты просишь остановки?
— Есть очень хочется, — покраснев, признался он, а я, несмотря на драматизм ситуации, еле сдержалась, чтоб не прыснуть от смеха.
Нет, ну надо же! Манка в своем репертуаре! Нас каждую минуту могут лишить жизни, а он только и думает о том, как брюхо набить!
— Попадешь в рай, вот там и отъешься, — хохотнул второй член Секты Повелителей Стихий, до сих пор пребывавший в молчании.
Лично меня как-то напряг его ответ. Да и Манку, видимо, тоже. Вон как побелел, бедненький.
Если это была шутка, то не очень удачная. Хотя сомневаюсь, что такие, как они, могут шутить. Как же я сейчас позавидовала Люське!
— И как вы планируете с нами поступить? — решила я все же уточнить нашу участь.
— Разве курице не все равно, сварят ее или проглотят живьем? — лениво поинтересовался Локсберт.
— Нет, курице абсолютно не все равно. Ведь если ее не сварят, то у нее все же остается крошечный шанс остаться живой, — возразила я.
— Я еще пока не решил. Сначала мы должны узнать, как завладеть Силой Семи Магов, — уже вполне мирно пояснил он.
— Я же уже предупредила, что это практически невозможно осуществить, — пожала я плечами.
— Ну, вот мы и должны убедиться в этом сами, — хохотнул он. — А вдруг ты все это придумала?
— Идиоты… — буркнула я шепотом.
— Что? — спросил Локсберт, резко развернувшись ко мне.
— Я говорю, флаг вам в руки, ветер в горбатую спину и электричку навстречу.
Он окинул меня заинтересованным взглядом.
— Откуда ты? — спросил он, шагнув ближе. — Я не совсем понимаю твою речь.
— От верблюда, — огрызнулась я, чувствуя, что заношусь, но остановиться уже не могла, словно бес в меня вселился.
— Я тебе вот что скажу, — медленно с расстановкой произнес глава Секты. — На твоем месте я был бы повежливее. Смысла твоих речей я не совсем понимаю, но интонация довольно оскорбительна, ты можешь сильно раскаяться в своем поведении.
— Лерочка, — испуганно пискнула Люська. — Остановись! Помолчи лучше — поживешь дольше.
— Вот! — наставительно воскликнул еще один член Секты, обладатель противных тонких усов, как у таракана. — Умные слова говорит твоя подруга.
— Иногда, — вставил Локсберт.
Дальше мы шли молча, лишь изредка обменивались взглядами друг с другом. Может, это наша последняя прогулка, так постараемся получить от нее максимум удовольствия.
Мы проходили через сиреневый ельник, когда неожиданно повстречали группу, состоящую из четверых Магов шестого уровня. Локсберт был неприятно удивлен и даже немножко встревожен. Что до нас, то и тех и других глаза наши не видели бы, а так… врагом больше, врагом меньше — в нашем положении это существенно ничего не меняло.
— Ну-ну, — недовольно произнес наш предводитель, завидев конкурентов. — Давненько не виделись, Стелфан.
— Локсберт! Какая встреча! — расплылся в фальшивой улыбке толстый маг.
Мне он сразу не понравился. Про таких говорят «скользкий тип», и вообще он был похож на жабу.
Стелфан взглянул на меня, его круглые выпученные глазки забегали, и он, повернувшись к Локсберту, елейным голоском спросил:
— Неужели ты Избранную пленил? Локсберт, дружище!
— Где? Неужели? — сделав удивленное лицо, насмешливо ответил глава Секты.
— Хм… Ты, наверное, знаешь, что если попытаться завладеть Силой Семи Магов, которая сейчас принадлежит Избранной, она сразу исчезнет. Я хочу сказать, бесследно исчезнет.
— Я слышал кое-что об этом, — усмехнулся Локсберт, а вот Стелфан, по-моему, огорчился. Он вновь вперился в меня взглядом, а глава Секты скучающим голосом произнес:
— Что ж, рад был тебя видеть, — он сделал знак двигаться дальше. — Удачи тебе, Стелфан, — при этом взгляд его обрел остроту клинка, а движения сделались плавными и настороженными.
— Не так сразу, — перегородил ему дорогу Стелфан, расплываясь в такой широкой улыбке, что глазки на его толстой физиономии почти скрылись за складками щек.
Он сделал знак, и его маленький отряд окружил нас.
Лично я боялась даже лишний раз вздохнуть, а Люська с дрожью в голосе бормотала:
— Это нехорошо… Это очень нехорошо…
— Тише, — одернул Люську Вицемир. — Это, наоборот, хорошо, очень хорошо, нам на руку.
— Думаешь, нам удастся смыться, как в прошлый раз? — тихо спросила я.
— Надеюсь, — вздохнул защитник, внимательно наблюдая за развивающимся конфликтом.
Воздух сгустился, и из него стали материализовываться бесы. Они отличались от чертей тем, что были крупнее.
— Ты меня этим не проймешь, — презрительно сказал Локсберт Стелфану и сделал взмах рукой.
На деревьях зашелестели листья. Стал подниматься сильный ветер, постепенно превращающийся в настоящий ураган. Люську куда-то сдуло, я лишь услышала ее отдаляющийся крик, но мне было в тот момент не до нее. Маги соревновались в силе, и нам надо было улучить момент, чтобы вовремя смыться.
— Пора! — взволнованно воскликнул Вицемир, и мы с Манкой рванули от ссорящихся магов.
— Не так быстро, — услышала я позади себя голос Локсберта, и в моих глазах все потемнело.
«Наверное, я умерла», — мелькнуло у меня в голове.
Я очнулась на сырой земле, рядом никого не было, вокруг лишь каменные стены, покрытые мхом.
— Если это рай, — пробормотала я, кряхтя поднимаясь с земли, — то он мне совсем не нравится. И где ж остальные?
Комната два на два, наглухо запертая дубовая дверь, даже окон нет. Сыро и противно.
— Ау! — крикнула я и мгновенно услышала скрежет открывающегося замка.
Однако! Оперативно здесь работают! Хотя, скорее всего, у моей двери просто стояла охрана.
Я с интересом посмотрела на открывающуюся дверь и разочарованно вздохнула. Надо же, мне, Избранной, в охрану поставили какого-то карлика! Даже обидно стало.
Противный карлик, весь в бородавках, с крючковатым носом и в лохмотьях, вошел в мою камеру, неся в руках поднос. На подносе стояла деревянная кружка с водой сомнительного происхождения и краюшка черствого хлеба.
«Прямо тюремная пайка», — мелькнуло у меня в голове.
— Где хозяин? — высокомерно осведомилась я, брезгливо покосившись на поднос, который карлик поставил на земляной пол.
— Он сейчас занят, — квакнула эта карикатура на охранника.
— Передай ему, — продолжала я тоном, не терпящим возражения. — Если он продолжит держать меня в столь некомфортных условиях, я быстро загнусь. А это означает, что не видать ему моей Силы, как своих ушей без зеркала. Я ясно выражаюсь?
Мне хотелось затопать ногами от злости, но я сдержалась. Не то положение. А то как бы чего хуже не вышло.
— Я передам, — недовольно скривился карлик и вышел, захлопнув за собой дверь и, к сожалению, не забыв запереть ее на замок.
Кстати, где носит Вицемира? Куда порывом ветра унесло Люську и что стало с Манкой? Вопросы беспорядочной толпой теснились в моей голове.
Я побегала из угла в угол, хотя слово «бегать» неприменимо к этой клетушке. Как ни странно, страха не было. Беспокойство за друзей — это да, и еще недостаток информации. Без нее, как без воздуха, я прямо задыхалась.
— Эй! — снова позвала я карлика.
Хоть с кем-то поговорить, глядишь, и что-нибудь прояснится.
— Эге-гей! — уже в полный голос крикнула я. — Есть кто живой?
