Пока вся эта реальность малоприятна, но еще поддается рациональному постижению. Однако на пятнадцатой минуте Коэны выпускают на поле команду «Здоровяков» в красных майках, и в фильме начинается неуправляемая термоядерная реакция абсурда.
Коломбину-Линду мы застаем в нежных лапах пластического хирурга. «Вот здесь мы сделаем небольшой надрез и уберем жир с ягодиц, и вот отсюда, и еще вот отсюда. Грудь увеличим, что же касается лица… У вас очень выразительные глаза, но вот морщинки, гусиные лапки…» — «Не гусиные, цыплячьи, такие маленькие — чики-чики-чики», — гримасничает Линда. Бедная! Она мужественно пытается шутить. Но ясно: она катастрофически недовольна собственным телом. Грудь крошечная, задница как чемодан, руки — окорочка, живот выпирает, и еще эти морщинки! Словом, для полного счастья ей необходимы четыре пластические операции. Ведь она знакомится по Интернету. Она отчаянно ищет спутника жизни: успешного и наделенного чувством юмора.
На работе, в «Здоровяках», Линда просматривает в компьютере очередную порцию сообщений от жаждущих знакомства мужчин. Верный Арлекин, жизнерадостный Чед, торчит у нее за спиной. «Лузер. Лузер. Лузер!» — в отчаянии отметает Линда потенциальных кавалеров. «Погоди, этот, кажется, ничего. Костюмчик от Бриони…» — Чед тычет пальцем в печального лысеющего очкарика. «Ты думаешь, у него есть чувство юмора?» — сомневается Линда. «Не знаю. По крайней мере, у его офтальмолога — точно есть».
И вот — свидание с длинным, унылым человеком в смешных очках. Он не смеется в кино, когда весь зал ржет. Он сопит во время и храпит после секса. А когда Линда глубокой ночью начинает копаться в его бумажнике, там обнаруживается записка от жены с напоминанием купить моющее средство. Ну разве это жизнь?! Нет, ей срочно нужны операции.
Линда терроризирует страховую компанию, наседает на своего начальника Тедда, ей нужны деньги, она просто обязана перекроить себя! Тедд — печальный Пьеро — осторожно пытается намекнуть, что кое-кому она нравится и так, в натуральном виде. «Да. Лузерам!» — жестко констатирует Линда. Тедд сникает.
И тут судьба подбрасывает ей шанс. На полу в женской раздевалке обнаруживается компьютерный диск (его посеяла секретарша адвоката, который занимается разводом Кэтти Кокс). И, увидев на экране компьютера ряды непонятных цифр, «смышленый» Чед сразу решает, что это какая-то очень важная шпионская хрень. 25-я минута. Завязка. И дальше события уже несутся со скоростью курьерского поезда.
«Ночная сцена», где, как и положено в комедии масок, слуги запутывают ситуацию до невозможности. Чед, пританцовывая, с заговорщицким видом является к Линде. Во рту — неизменная жвачка, в ушах — плеер, в руках колесо от велика (видимо, чтоб не поперли). Это — его звездный час. Его «лацци». Питт потешно кривляется, отклячивает задницу, извлекает из заднего кармашка велосипедных штанов телефон Кокса и, потряхивая бумажкой, извиваясь, танцует к Линде, которая сидит в розовой пижаме и смотрит на него, открыв рот. «Я выяснил, чья это хрень! Звякнем ему?» Линда и Чед взволнованно и сосредоточенно хватаются за трубки параллельных телефонов. «Осборн? — низким, бархатным голосом тянет Чед, — Осборн Кокс?..»
Даже за вычетом клоунады, которую тут устраивает Брэд Питт, это один из самых смешных диалогов мирового кино. «Извините, что звоню вам в такое время, но я подумал, вы беспокоитесь за свою хрень…» (по-английски — «shit»). «Какую еще хрень?!» — орет разбуженный среди ночи Кокс. «Деликатную хрень. Документы. Секретные файлы…» Чед зачитывает пару фраз про какого-то связного в Белграде. «Откуда ты это взял? Кто ты, черт побери?!» — «Я добрый самаритянин, одинокий путник, — низко рокочет Чед, — и за соответствующее вознаграждение…» Кокс беснуется на том конце провода: «Послушай, ты не понимаешь, с кем ты связался! Я тебя предупреждаю!» — «Нет, это мы вас предупреждаем! — резко встревает Линда. — Вешай трубку, Чед! Мы не будем плясать под его дудку».
Чед обескуражен, он хлопает глазами, обиженно надувает губки. Он очень удивлен, что Кокс отказался платить. Линда в бешенстве: «Мы ему покажем, кто главный!» Все. Она вышла на тропу войны. «Мы взяли его за задницу. Это наша удача. Это как поскользнуться около дорогого ресторана. Мы должны этим воспользоваться. Тем более что это поможет мне с операциями».
А липоксация необходима Линде как никогда, поскольку она наконец знакомится по Интернету с мужчиной своей мечты. Это… Гарри. Гарри, вообще, человек
с трудной судьбой. Он спит с холодной стервой Кэтти, которая намерена, разведясь с Коксом, женить его на себе. При этом Гарри страшно привязан к жене и к дому. И чтобы жена, не дай бог, не искала радостей на стороне, в свободное время он мастерит для нее в подвале чудо-кресло-качалку с выскакивающим искусственным членом. Кроме того, Гарри спит еще с половиной города — это, видимо, способ снять стресс. Трусливый пристав — законченный параноик, но это не значит, что за ним не следят. Во время спортивных пробежек по городу он то и дело замечает подозрительные машины и страшно нервничает. А чтобы расслабиться, Гарри просто необходимо периодически встречаться с одинокими дамами, которые взирают на него с восхищением, охотно ложатся в постель и повышают тем самым его самооценку.
Линда как раз из таких. Она в восторге от Гарри. Он ржет в кино. Он без умолку рассказывает о своей работе, он демонстрирует пушку. Не скрывает, что женат, но находится в процессе развода. У него есть чувство юмора. И он поддерживает ее насчет операций. Словом, в этой ситуации историю с диском просто необходимо довести до конца.
Линда и Чед назначают свидание Коксу. Тот, сидя в машине, с изумлением наблюдает за коварным шантажистом в костюме и велосипедном шлеме, который аккуратно снимает лапшу наушников с ушей, прячет в карман, пристегивает велосипед и с велосипедным шлемом под мышкой важно плюхается к нему на переднее сиденье. «Осборн Кокс?» — говорит он, хитро-многозначительно щуря глазки. Придурок! Дело кончается тем, что Чед получает от Кокса в нос, а сам Кокс — удар в задний бампер от разбушевавшейся Линды.
Дальше сладкая парочка — Арлекин с подбитым носом и воинственно настроенная Коломбина — направляется прямиком в посольство РФ — гигантский бетонный бункер без окон. Там Линда втюхивает «секретный» диск сидящему под портретом Путина сонному пенсионеру — господину Кропоткину (Олег Крупа) (Линда упорно называет его «мистер Кропкин»). «Писи или Мак?» — вяло интересуется он. Походив по кабинетам, Коломбина начинает верить, что дело уже на мази, и бодро врет русским, будто у нее еще куча такой информации. Но обещания нужно выполнять, и Линда отправляет Чеда домой к Осборну за очередной порцией шпионской хрени, заставив предварительно срезать в целях конспирации все ярлыки и метки с костюма.
Кокс к тому времени уже выставлен женою из дома, и туда заселяется Гарри с какой-то специальной фиолетовой подушкой для траханья. Чед шарудит в компьютере. Гарри не вовремя возвращается с пробежки. Чед прячется в шкафу, и Гарри, потянувшись в шкаф за своим пиджаком, к которому пристегнута неизменная пушка, увидев сахарную улыбочку Чеда, прячущегося среди дамских платьев, на автомате стреляет и вышибает ему мозги. Тут Клуни исполняет упоительную пантомиму на тему: «Торжество патологической трусости». Он в панике скатывается вниз по ступенькам, затем, сжав в руке кухонный нож, с дикой гримасой лезет обратно, видит вывалившиеся из шкафа ноги Чеда, с облегчением убеждается, что тот мертв, проверяет, есть ли документы, и, увидев срезанные метки на пиджаке, вдруг обвисает, как тряпичная кукла: «Я пристрелил агента!»
Катастрофа. ЦРУ в полном недоумении. Бывший начальник Кокса (Дэвид Раше) докладывает боссу (Дж. К. Симмонс), столь же утомленному бездельем, как и мистер Кропкин: «Женщина из спортклуба пыталась продать русским мемуары Кокса. Она спит с судебным приставом, который, в свою очередь, спит с Кэтти Кокс. Гарри Пфаррер убил кого-то в доме Кокса и сбросил тело в Чиспикский залив». — «Русские? При чем тут русские?» — недоумевает босс. «Не знаю, сэр…» — «Ладно, — вяло решает начальник, — следите за ними. И доложите мне, когда во всем этом появится какой-нибудь смысл».
Но смысл во всем этом уже никогда не появится. После катастрофы с убийством Чеда события приобретают характер лавины, сметающей все и вся на своем пути. Линда кидается в российское посольство с воплями, что Чеда похитили. Ее выставляют. Она скандалит: «Я — гражданка США и не позволю так с собой обращаться!» Вернувшись на работу и закатив истерику Тедду, она вынуждает беднягу своровать у Осборна еще порцию материалов: «На русских свет клином не сошелся. Есть еще и китайцы!»
