Аукцион все идет, и просто невероятно, сколько денег я уже выручила. Моя коллекция обуви ушла как минимум за тысячу, ювелирный набор от «Динни Холл» продан за двести фунтов. А Том Вебстер предложил шестьсот за мой компьютер.
— Том, не стоило заявлять такую большую сумму, — волнуясь, говорю я, когда он подходит, чтобы подписать чек.
— За новый «Макинтош»? — удивляется Том. — Да он стоит намного больше. К тому же Люси давно твердит, что хочет иметь свой компьютер. — Он слегка улыбается. — Жду не дождусь, когда скажу ей, что купил его у тебя по дешевке.
— Лот номер семьдесят три. Я знаю, что он вызовет всеобщий интерес. Платье для коктейлей от Веры Ванг.
Каспар медленно поднимает чернильно-лиловое платье, и по залу разносится восторженное «ах!».
Если честно, я не в силах видеть, как его продадут. Слишком больно. Слишком недавно все это было. Мое шикарное платье кинозвезды. При одном взгляде на него у меня всплывает в памяти каждый миг, как на замедленной кинопленке. Танцы с Люком в Нью-Йорке, коктейли, счастье и восторг. И крах всех надежд на следующее утро.
— Простите, — тихо говорю я и встаю.
Быстро выхожу из комнаты, сбегаю по лестнице и окунаюсь в вечернюю свежесть. Прислоняюсь к стене, слушаю доносящиеся из бара голоса вперемешку со смехом и стараюсь сосредоточиться на положительных моментах происходящего.
Спустя несколько минут ко мне присоединяется Сьюзи.
— Как ты? — Она вручает мне бокал вина. На-ка, выпей.
— Спасибо, — с благодарностью говорю я и делаю большой глоток. — Все нормально. Просто… кажется, я только сейчас понимаю, на что решилась.
— Бекки… Бекки, ты можешь в любой момент передумать. Ты всегда можешь остаться. Ведь сегодня, если повезет, с долгами будет покончено. Найдешь работу, останешься жить со мной…
Искушение так велико, что борьба с ним доставляет почти физическую боль. Какой соблазн. Вернуться домой, выпить чаю и снова зажить своей старой жизнью.
Но я качаю головой:
— Нет, с прошлым покончено. Теперь я знаю, чем хочу заниматься, Сьюзи, и я это сделаю.
— Ребекка, — окликает меня знакомый голос. Из бара выходит Дерек Смит. У него в руках деревянная миска, одна из рамок Сьюзи и огромный атлас, который я купила, поддавшись романтическому порыву и решив, что однажды мне обязательно захочется бросить мещанскую жизнь и стать заядлой путешественницей.
— Привет, — говорю я и киваю на его ношу: — А вы неплохо потрудились.
— Да, весьма неплохо. Красивая вещица, — отвечает он, любуясь миской.
— Она была в одном из номеров «Эль Декор». Очень стильная.
— Правда? Обязательно скажу об этом дочери. А вы, значит, завтра летите в Америку?
— Да, днем. После того, как навещу вашего приятеля Джона Гэвина.
Дерек Смит ухмыляется.
— Уверен, он вам очень обрадуется. — Он протягивает мне руку. — Ну, удачи вам, Бекки. Пришлите мне весточку, как устроитесь.
— Обязательно, — обещаю я. — И спасибо вам… за все.
Мы долго стоим со Сьюзи на улице. Люди постепенно расходятся, унося с собой добычу и рассказывая друг другу, сколько они за это заплатили. Вот молодой человек выходит из бара, сжимая в руках мой миниатюрный уничтожитель бумаг и несколько бочонков лавандового меда. Девушка волочет большой мешок для мусора, набитый одеждой. Кто-то купил мои открытки-приглашения с блестящими кусочками пиццы.,. Я уже начинаю замерзать, когда сверху нас зовет Таркин:
— Эй, последний лот. Хотите посмотреть, как его будут продавать?
— Пошли, — говорит Сьюзи, затушив сигарету. — Это нельзя пропустить. А что у тебя под последним номером?
— Понятия не имею, — отвечаю я, поднимаясь по лестнице. — Наверное, маска для фехтования.
Мы возвращаемся в зал, и я жалею, что не осталась на холодной улице. Каспар держит мой шарфик от «Денни и Джордж». Мой любимый шарфик от «Денни и Джордж». Струящийся серо-голубой шелковый бархат с набивным бледно-голубым рисунком и переливающимися бусинками.
Я стою, не в состоянии отвести от него глаз, к горлу подкатывает комок, и в памяти явственно всплывает день, когда я его купила. Как я жаждала его купить. Как Люк дал мне взаймы недостающие двадцать фунтов. И как я сказала Люку, что покупаю шарф для своей тетушки.
Как он смотрел на меня всякий раз, когда я надевала этот шарфик.
Перед глазами все расплывается, и я быстро-быстро моргаю, стараясь взять себя в руки.
— Бекки… не продавай его, — шепчет Сьюзи, взволнованно глядя на меня. — Оставь его себе на память.
— Лот номер сто двадцать шесть, — объявляет Каспар. — Очень красивый шарф из шелкового бархата.
— Бекки, скажи ему, что ты передумала!
— Я не передумала, — отвечаю я, не поворачивая головы. — Теперь нет смысла держаться за него.
— Кто готов купить этот изысканный аксессуар от «Денни и Джордж»?
— «Денни и Джордж»! — оживляется девушка в розовом. Возле нее огромная кипа одежды, и я просто не представляю, как она потащит все это домой. — Я коллекционирую их аксессуары! Тридцать фунтов!
— Тридцать фунтов, — повторяет Каспар.
Он оглядывает изрядно опустевшее помещение. Люди выстраиваются в очередь, чтобы забрать свои покупки или за выпивкой в бар, и очень немногие остались на своих местах, да и те в основном заняты разговорами.
— Есть еще желающие купить этот шарф?
— Да! — раздается голос от стены, и девушка в черном поднимает руку. — Мой клиент по телефону ставит тридцать пять фунтов.
— Сорок, — быстро говорит девушка в розовом.
— Пятьдесят, — отвечает девушка в черном.
— Пятьдесят? — переспрашивает девушка в розовом. — Это кто ставит? Мигги Слоэн?
— Покупатель желает остаться анонимным. Девушка в черном ловит мой взгляд, и на секунду сердце перестает биться.
— Уверена, что Мигги. Ну уж дудки. Шестьдесят фунтов!
— Шестьдесят фунтов? — спрашивает сидящий рядом с ней парень, который все это время с тревогой посматривал на кучу барахла возле нее. — За какой-то шарфик?
— Не за какой-то, а за шарфик от «Денни и Джордж», невежда! Да он в магазине не меньше двухсот стоит. Семьдесят! Ой, дурочка, не моя ведь была очередь, да?
Тем временем девушка в черном что-то вполголоса говорит в телефон. Потом кивает и смотрит на Каспара:
— Сто!
— Сто? — подскакивает девица в розовом. — Ты серьезно?
— Сто фунтов, — спокойно констатирует Каспар. — Принимаю сумму в сто фунтов за шарф от «Денни и Джордж». Еще заявки будут?
— Сто двадцать! — выкрикивает та, что в розовом.
Повисает пауза, девушка в черном опять вполголоса говорит по телефону.
— Сто пятьдесят! — объявляет она.
По комнате пробегает заинтересованный шепоток, публика, толпившаяся у бара, возвращается на свои места.
