Домовой не посмел ослушаться и забрался на стол под свет лампы. Я даже чуть не присвистнула от удивления.
— Не знала, что нечисть болеет. У вас же регенерация бешеная!
Левое плечо и спина домового были безжалостно кем-то разодраны и успели воспалиться.
— Это, если обычным ранят, — вздохнул он. — А то от другой нечисти. Болит, вот и не удержал кружку, опять немытую оставили, — домовой пожаловался и одновременно попытался оправдаться. — Но я больше не буду!
— Конечно, не будешь, — я вытащила из воспалённой раны кусок чьего-то когтя. — У тебя бы скоро рука отгнила. Как вы, нечисть, к лечебной магии относитесь? — спросила, вытирая выступившую жидкость.
— Не знаю, — домовой слегка дёрнулся от боли, но продолжал послушно стоять. — Нас ведь никогда никто не лечил.
— Тогда экспериментировать пока не будем, — я начала очищать рану обычными средствами, благо, вода и спирт под рукой были. — Кто тебя так?
— Сплюшка, — ответ прозвучал со смесью презрения и ненависти.
— Кто это? — я о такой не слышала. Но, мало ли, всех знать невозможно, и названия могут не совпадать с человеческими.
— Тварь поганая! Ей, когда холодно становится, приходит в дома и от людей энергию берёт. Те всё больше слабеют, спят дольше, а потом и вовсе не просыпаются, будто угорели, — объяснил домовой. — Мы её пока прогоняем, убить-то не можем, всё-таки духи-хранители. Но и долго не выдержим. Нас мало, а она уже одну семью выпила. Если найдёт двор без Хранителя, то и их тоже выпьет. Тогда пока не наестся, не остановим. И так, вон, Лимаса потеряли. Да я, если бы не ты, Хозяйка, вслед за ним вскорости ушёл.
Промытая чистая рана на спине домового быстро зарастала. После избавления от когтя сплюшки и очищения от гноя, регенерация, наконец, заработала. Но, всё равно до обычной скорости не дотягивала.
— Это ты о пастухе, что с женой и дочкой на днях угорели? — к нам со Ксанкой почти каждый день кто-нибудь да захаживал. То амулет зарядить, то приворот выклянчить, то ещё за чем по около-магической части, так что новости мимо не проходили. И не удивились сплетницы такому концу семьи — пастух-то сильно пьющий бы, и жена недалеко ушла. Некоторые даже совестливо радовались, что угорели, а не хату сожгли, тогда ведь и деревня могла заняться. Сама я тела не видела и не высказывала желания на них смотреть. Лежат сейчас где-нибудь на леднике, весну ждут. Хоть земля и не успела промёрзнуть, но ради них долбить могилы и вызывать некромага не станут. Вот по весне сразу всех зимних и похоронят, как положено, всё равно по холоду не встанут.
Просить показать тела тоже не буду. Никто ведь не заподозрил, что смерть не от угара. Что мне сказать? Что любопытство одолело? Скажу, что домовой подсказал, так сразу в мешок и на стремнину, вернее, в полынью и под лёд. Тут народ такой двойственный. В домовых верят, в дом призывают, забирают при переезде, оставляют молоко и хлеб, но, стоит кому действительно с ними общаться, так сразу клеймят ведьмой или колдуном. Именно они водятся с нечистью, поэтому опасны.
Жечь не станут — и орёт жертва, и горелым воняет, и дров жалко, да и убирать останки потом надо. А вода и магию смоет, и затраты только на мешок. Ещё нечисть через бегучую воду не переберётся, значит, и помочь казнённому не сможет. В тоже время маги для них — уважаемые люди. Так что, пока в колдуны не записали, магичь, на здоровье.
Домовому про сплюху я поверила. Нет ему смысла врать, и рану тоже как-то получил. Но, что делать, не знала. К деревенским идти, чтобы тоже приняли меры против нечисти, так опять вопрос — с чего я про неё подумала. Но и сидеть на месте, когда в любую ночь кто-нибудь может стать закуской для голодной твари, тоже не могу. И собственная совесть не позволяла, и Андин в своё время успешно внушил, что некромаги, в первую очередь, защищают от нечисти и нежити, а всё остальное — вторично и вспомогательное.
Домовой незаметно исчез, а я легла спать дальше, оставив решение возникших вопросов на утро.
Утро встретило солнцем и странным сквозняком. Ксанка возилась у печи, старательно делая вид, что приготовление завтрака — весьма увлекательный процесс. Упавшая ночью посуда так и лежала в углу, куда временно сложили, но более аккуратной кучкой. Такая покладистость и рвение к работе, а раньше готовкой соседка не особо утруждалась, вызвали подозрения.
Так и есть. Сквозняк образовался от полузакрытой входной двери. В сени из неё уже намело снега, что мешал её закрыть. А нет, не просто намело. Королевишна поутру выходила и нападавший за ночь снег завалился внутрь. Убрать его не хватило мозгов, или же, к чему больше склоняюсь, было лень, поэтому, попробовав закрыть дверь и не добившись успеха, Ксанка оставила всё, как есть. Само рассосётся. То, что соседка не знает об открытой двери, поверил бы только самый наивный человек на земле — в снегу отпечатались её следы, ведущие как наружу, так и внутрь.
— Ксанка! — я вернулась в дом. — Ты чего хату выстуживаешь?
— Так там дверь не закрывается! Видела, сколько снегу навалило? — сразу начала оправдываться девушка.
— А убрать не судьба?
— Убрать? — в голосе звучало неподдельное изумление. — Я маг, а не дворник!
— Маг?! — всё накопившееся за месяц общение с ней потребовало выхода. Сказалось и ночное недосыпание. — Ты девка ленивая, а не маг! Подняла задницу и вперёд!
Ксанка попыталась протестовать, но я просто схватила её за косу и вытащила в сени. Там грубо толкнула на снежный сугроб в дверях.
— Убирай давай. Хоть руками, хоть лопатой. Можешь и магией, раз уж ты у нас маг.
Сама встала в дверях в дом и скрестила руки на груди. Давно надо было поставить её на место, а не терпеть бесчисленные «у меня же лапки». Зло поглядывая в мою сторону, девушка кое-как слепила заклинание для уборки. Сразу видно, опыта колдовать немного, заклинание простое, но возилась она с ним, словно не дипломированный маг, а едва на третью ступень обучения перешла.
Убедившись, что Ксанка всё же начала работу, я не стала стоять дальше над душой и контролировать процесс. В доме поставила на печь доходить кашу на завтрак, заварила чай и успела осмотреть полку, что обрушилась ночью. Ничего непоправимого, крепления целы, можно будет вернуть на место без затрат.
Когда соседка вернулась, я, наоборот, вышла. Надо ведь тропу до калитки прочистить. Взяв лопату, усмехнулась. Сама-то, когда её мастерила, про возможность убрать снег магией и не подумала.
Лопата показала себя с хорошей стороны, раскидывая снег в стороны от дорожки. Проход получился ровным и аккуратным. А вот с магией пришлось повозиться. Специальных заклинаний, если они есть, я не знала, а та же уборка требовала постоянного контроля. Предназначенная для работы в закрытом помещении, она всё время норовила растянуться на весь двор или начинала вилять по сторонам. Диска через полтора я всё же закончила, оставив ровную и аккуратную дорожку от калитки к крыльцу и кривую тропу до уборной. Но в уме уже держала вариант изменения заклинания для очищения дороги от снега. Добавить несколько параметров, убрать один элемент, ещё кое-что по мелочи.
Соседка не оставила неотомщённым своё утреннее унижение, и обильно приправила кашу порошком из сушёной вороньей лапки. Я этот вкус и запах в любом виде узнаю, как и множество других ядов. Андин постарался обучить им так, что на всю жизнь запомнила. Ну, ничего страшного, заклинание общего очищения организма полезно даже в профилактических целях, иначе в такой дозировке с горшка не слезала бы пару суток. Хотя, как приправа в малых дозах, этот кустарник даёт интересный пикантный вкус и способствует пищеварению.
Под заинтересованным взглядом доела кашу. Сейчас, по идее, должна либо вскочить и бежать в уборную, либо обделаться на месте. Но я спокойно и тщательно соскребла остатки из котелка и выбросила на горячие угли.
— Нехорошо будет, если кто из соседской живности на помойке это подъест, не так ли? — произнесла, пристально глядя на соседку.
