не прибудут остальные. Думала так усердно, что от застывшей улыбки заболели щеки. «Он считает, что мы все у него под ногтем, и не ожидает подвоха. Но Гидеон гораздо умнее его. Чьи это шаги? Ну же, Эси, хватай его. Все уже здесь. Хва…»
Лео прыгнул на Эси, взметнув белую ткань одеяния. Эси отпрянула, а Массама шагнула вперед, врезала костяшками пальцев по руке Лео, и его кинжал выпал прямо в ее протянутую ладонь. А я стояла как прикованная, не в состоянии пошевелиться от потрясения.
Он слышит мои мысли. Другого объяснения нет. Этот мелкий говнюк, да проклянут его боги, слышит все, читает мои мысли как открытую книгу и теперь знает все, что знаю я.
Лео поднял руки, признавая поражение.
– Прошу прощения, – сказал он со смешком, повернувшись сначала к Эси, а потом к Массаме, которая еще держала его кинжал. – Я услышал, как кто-то приближается сзади, а после стольких нападений на моих людей осторожность не может быть излишней.
Массама приняла его извинения, что-то пробормотав, но сунула кинжал за пояс – осмелится ли Лео потребовать его вернуть?
Мне пора было уходить. Выбираться отсюда. Он читает мои мысли, он знает, и…
– Капитан, – сказал он, не успела я сделать и трех шагов по коридору. – Хочу благословить тебя перед уходом.
Я обернулась, радуясь, что это происходит при свидетелях, и Лео нагнал меня, снова ощерившись жесткой улыбкой.
– Пусть Бог следует за тобой, куда бы ты ни направилась, – сказал он, стоя передо мной. – Да убережет он тебя от дорогостоящих ошибок. Да смилостивится над твоей падшей душой.
Я раздвинула пересохшие губы, пробормотав благодарности, и у меня не осталось другого выхода, кроме как повернуться к нему спиной и уйти. Не убежать, хотя мне так хотелось поддаться панике. Я пыталась сохранять спокойствие и ясную голову, но стоило мне задуматься, не вернуться ли к Гидеону или вызвать Клинков, паника вспыхнула с новой силой. Лео может по-прежнему слышать, читать мои мысли. Насколько близко ему нужно для этого находиться? Нужно ли смотреть в глаза?
Я не услышала шагов за своей спиной, хотя сердце барабанило так громко, что могло их заглушить. Не поворачивайся. Не проверяй. Смотри вперед. Иди дальше.
Никогда еще коридор не казался таким длинным.
Завернув за угол, я ускорила шаг, а когда Лео уже не мог меня видеть, побежала. В панике свернув в другой коридор, я чуть не врезалась в горничную, чуть не заорала на нее, что нужно бежать, но ведь ей ничего не грозило, пока она ни о чем не подозревает. Все, кому я рассказала, мертвы.
Я добежала до двери своей комнаты, но она не открылась.
– Ясс! – зашептала я, колотя по деревянному косяку ладонью. – Ясс, это Дишива. Открой дверь, быстрее!
Молчание.
– Ясс? Ясс! – Я снова заколотила по двери и огляделась в уверенности, что услышала шаги. Никого. – Ясс!
Где-то в отдалении раздалось приветствие. Горничная. Когда Лео ответил, я повернулась, прижавшись спиной к закрытой двери, за которой прятался мой единственный союзник. Лео благословил девушку. Послышались медленные шаги, торжественные, благочестивые и пугающе неотвратимые.
– Да чтоб тебя! – Я развернулась и снова заколотила по двери. – Ясс! Это не смешно, открой дверь!
Шаги приближались, медленно, но верно.
– Ясс!
Не получив ответа, я врезала кулаком по ближайшей к задвижке панели, и толстая бумага оцарапала руку. В голове были только приближающиеся шаги, я открыла задвижку, дернула дверь и тут же увидела лежащего на полу Ясса.
– Ох! – Я захлопнула за собой дверь и заперла задвижку. – Проклятье!
Между распухшими губами Ясса вырывалось дыхание. Его подбородок покрывала высохшая пена, в щелочках полузакрытых глаз виднелись только белки, но хотя его руки и ноги окоченели, он был еще жив. Пока жив.
Дверь сотряслась от стука.
– Капитан Дишива? – Лео заглянул в дыру, и его голос наполнил комнату. – А, ты опять не успела спасти очередного друга? Печально.
Я положила голову Ясса себе на колени, и под треск бумажных панелей раздвинула его челюсти и сунула пальцы в горло. Оно раздулось и забилось пеной, но, не обращая внимания на то, что причиняю ему боль, пока он еще жив, я надавила изо всех сил, пока наконец он не закашлялся и его не вырвало. Я перевернула его и скатила с коленей, и пена хлынула с его губ, а за ней изверглось все ядовитое содержимое желудка.
Вокруг моего горла обвился пояс, и голова откинулась к ногам Лео.
– Тебе приходится быть такой изворотливой, Дишива, – прорычал он, – такой подозрительной. И все потому, что ты обвинила меня в дезертирстве Раха. Но уверяю тебя, он и без посторонней помощи способен на предательство.
Пояс затянулся, и я глотала воздух через сжимающееся горло. Ясс продолжал блевать, лежа в растекающейся луже рвоты, но даже если он выживет, я умру, прежде чем он сумеет что-либо сделать.
Я пыталась сунуть под пояс пальцы, и Лео снова его затянул.
– Ты права, а обвинят в этом его, выживет он или нет, – с триумфом объявил он. – Потому что всегда выглядит подозрительно, когда кто-то оказывается рядом с трупом.
Но я не собиралась вот так умирать. Если бы только найти точку опоры и прыгнуть…
Лео рассмеялся и навалился мне на плечи, чтобы прижать к полу.
– Каким будет твой следующий гениальный план, капи…
Я перекатилась, и крепко затянутый на горле пояс утащил Лео со мной. Он вскрикнул, запутавшись в куче простыней и в промокших от рвоты циновках, и натяжение пояса ослабло. Я покачнулась, глотая воздух и схватившись за шею, каждое дыхание кололо словно тысячью ножей. Лео свалился на стонущего Ясса, выгнув спину, но хотя Божье дитя кричало от боли, он не пострадал, лишь рукав промок в блевотине и прилип к руке.
Я вытащила кинжал и встала перед Лео в тесном пространстве. Он потерял свое оружие в стычке с Массамой, но не испугался и приготовился к драке, безоружный и с улыбкой. Он раскинул руки, приглашая меня напасть.
– Давай, Дишива, отбрось колебания. Ударь безоружного священника, испытай на себе груз бесчестья.
– Ты не священник, – зарычала я, именно зарычала, слова вышли хриплыми и рваными.
А этот дурак стоял передо мной и улыбался, открыв живот для удара.
Я шагнула вперед, целясь в незащищенный живот, после чего собиралась перерезать ему глотку. Но Лео действовал с проворством речной змеи. Его пальцы сомкнулись на моем запястье, и кинжал выпал, когда Лео вывернул мне руку. Я машинально пригнулась, избегая удара, но, когда пнула его по колену, он отскочил с ликующим мальчишеским смехом.
Я сжимала и разжимала пустые ладони. Он предугадывал все мои шаги и дожидался, когда сможет разоружить меня одним отточенным движением. Если бы я не пригнулась, то уже лежала бы мертвой рядом с Яссом. Меня спас только инстинкт самосохранения.
– Не хочешь попытать удачу с саблей? – подзуживал он, его глаза сверкали от удовольствия. – Знаешь, будет проще, если ты наконец сдашься и умрешь.
За окном во дворе бурлила суета. Повсюду сновали левантийцы, там было достаточно Клинков, чтобы изрубить Лео сотню раз, но даже если бы я позвала их, они не успели бы вовремя, да и кто поверит, что Лео читает мысли? Ясс тоже не мог прийти на помощь – когда я бросила на него взгляд, он застонал и перекатился, извергнув из желудка последнюю порцию рвоты.
Я была одна. Я против Лео, и у него мой нож.
Божье дитя поднял подбородок.
– Наконец-то ты поняла. Ты одна с тех пор, как вы прибыли. Этот лагерь принадлежит мне. Гидеон принадлежит мне. Вся империя – моя.
– Чушь. Ты весь состоишь из лжи и трюков, и если хочешь моей смерти, давай, убей меня.
Передразнивая его, я раскинула руки, приглашая напасть. Я боялась смерти и стала думать только об этом страхе, надеясь, что он затопит все его мысли.
Лео облизал пересохшие губы.
– Ничего не выйдет.
– Так убей меня. Давай, прежде чем нас будет двое против одного и мы с тобой покончим.
Ясс отполз от лужи блевотины. Если Лео нападет на него,
