твоя, но ты не доверяешь мне.
– Ты знала, с кем встречаешься, я не могу изменить свое прошлое.
Невидимая стена между нами убивала меня. Конечно, я прекрасно представляла, с кем встречаюсь. Но я ведь не поэтому выбрала Николаса, так уж получилось – я просто влюбилась раз и навсегда. Но вышеперечисленное не отменяло того факта, что Ник и его действия влияли на нас обоих.
– Отношения без доверия не построить, Ник.
Его взгляд буравил мое лицо и потемнел от гнева.
– Ноа, мне не нужно доверять, мне необходимо, чтобы ты была рядом.
Несмотря на то, что он жутко злился, я быстро нашлась с ответом.
– Сейчас я здесь, что дальше?
Николас покачал головой.
– Только наполовину. Всегда только наполовину, Ноа, – упрекнул он и направился к двери с явным намерением покинуть комнату.
– Я рядом, Николас! – воскликнула я, едва не заплакав.
Сейчас я уже не понимала, чего он хочет: я дала ему все, что у меня было – все, что могла дать.
– Нет, ты не здесь, Ноа! – взревел он, поворачиваясь ко мне.
– Я здесь настолько, насколько могу быть.
– Думаю, придет время, когда этого будет недостаточно.
Я уставилась на Николаса. Меня захлестнул ужас. Произошло то, чего я всегда боялась: я недостаточно хороша для него.
– Несправедливо, что плачешь именно ты, – пробормотал он через несколько секунд, не отрывая от меня глаз.
– Я плачу, поскольку не могу дать тебе то, что ты хочешь… и боюсь, что ты в конечном итоге устанешь от меня, – призналась я, всхлипывая и с трудом сдерживая новый приступ слез.
Я не могла выносить, что разочаровываю его. Хотелось убежать отсюда, но я чувствовала, что у меня нет никаких сил, и не хотела закатывать очередную истерику.
– Мне пора, – объявила я, вытирая щеки и глядя в сторону.
Николас несколько раз вздохнул, а потом пересек комнату, заключил мое лицо в ладони и поцеловал.
Поцелуй был таким крепким, что я вцепилась в руки Ника, чтобы удержаться на ногах.
– Даже через тысячу лет я не устану от тебя. – Он снова прижался к моим губам, а затем одним движением увлек на кровать, а сам лег сверху.
Он принялся осыпать меня поцелуями, и, несмотря на его нежные ласки и красивые слова, я заметила, что сейчас все по-другому. Ник прикасается ко мне, обнимает, снимает одежду, но не из любви, а скорее как способ борьбы с самим собой.
Я причинила ему боль, и это имело последствия. Поцелуи усилились… его губы начали прокладывать извилистую дорожку из горячих поцелуев и покусываний по моей шее и груди, пока не дошли до бедер.
– Ник… – хрипло прошептала я.
Николас не слушал меня, он терялся в моем теле, целуя каждый сантиметр обнаженной кожи, который только находил.
– Тсс… не хочу больше говорить, Ноа, – сказал он, правой рукой стягивая с меня трусики и продолжая ласкать левой. – Мы уже сказали друг другу все, что должны были. Не сейчас.
Его губы вновь заскользили по моей коже, и я решила забыть обо всем.
Я не могла уснуть.
Ник ровно дышал рядом со мной, погрузившись в глубокий сон. Я крепко прижалась к его боку. Его руки обвили мое тело, он словно хотел убедиться, что я не могу сбежать.
Я наблюдала за ним, изнемогая от сильной ностальгии.
Ночь была настолько интенсивной как физически, так и эмоционально, что я ощущала себя разбитой. Я аккуратно высвободилась и пошла в ванную комнату, чтобы умыться и чуть успокоиться. Когда я посмотрела в зеркало, кое-что привлекло мое внимание, и я оторопела.
– Не могу поверить! – сердито воскликнула я.
На коже обнаружились свежие засосы, разбросанные тут и там по всему телу.
Я вышла из ванной и в ярости направилась к Нику. Он уже проснулся и невозмутимо наблюдал за мной. Я плюхнулась на кровать.
– Зачем ты это сделал? – резко спросила я.
Николас проигнорировал вопрос, встал, надел спортивные штаны и побрел в ванную комнату. Я кинулась за ним.
– Теперь ты будешь заниматься только этим? – продолжала я. – Наказывать меня?
Ник положил руки на раковину и опустил голову, но потом все же выпрямился и взглянул на меня.
– Разве это наказание, что я целую тебя?
Я замотала головой, не желая даже слышать такое.
– Ты в курсе, что я ненавижу засосы! – Я действительно терпеть их не могла и злилась еще сильнее, поскольку это он постарался, зная, что мне не нравятся отметины на коже. – Ты идиот, – выпалила я.
Ник выгнул брови.
– А ты избалованная. Пойми, не все будет так, как тебе хочется.
Я ехидно усмехнусь.
– Это ты мне говоришь? Ты никогда в жизни ни в чем не нуждался, а теперь, значит, наказываешь меня! Я первая и единственная, кто поставил тебя на место.
Николас напрягся от моего замечания и осторожно подошел ко мне.
– Ноа, ты права… ты первая и единственная.
Однако нам обоим было известно, что это неправда.
– Прости, ладно? Я ни о чем не думал, был слишком поглощен процессом. Но, пожалуйста, Ноа… не считай засосы чем-то плохим. Это ведь просто поцелуи, мои поцелуи…
Я разочарованно вздохнула. Не хотелось снова ссориться с ним. Мне хватило недавнего скандала.
– А если я сделаю такие же тебе? Хочешь? – кокетливо спросила я, позволив Нику приблизиться ко мне вплотную.
Он заправил прядь волос мне за ухо.
– Ты шутишь? – сказал он, заставив себя улыбнуться. – Я люблю твои губы. Ничто мне так не понравится, как их следы на моей коже.
Это меня не убедило.
– Позволишь мне пометить тебя? – спросила я, пристально глядя на Николаса. – Ну как, согласен?
Он, похоже, пытался угадать, что творится у меня в голове.
– Ты имеешь в виду что-то гадкое, да, Рыжая?
Его ответ меня рассмешил. Я ненавидела засосы. Проблему нужно срочно решить. Я расплылась в улыбке и вытащила Николаса из ванной комнаты.
– Ложись на кровать, – приказала я.
Ник недоуменно пожал плечами, но сделал то, что я велела. Я открыла ящик тумбочки, кое-что оттуда взяла, а потом оседлала бойфренда.
– Что ты собираешься делать? – спросил он, и его глаза заблестели от желания.
– Ничего более извращенного, чем твоя башка может вообразить. – Я поднесла фломастер к губам и сняла колпачок зубами, а потом выплюнула.
Ник удивленно заморгал.
– Ни за что, – возразил он, вскинув руки и хватая меня за запястья.
Я хищно ухмыльнулась.
– О нет, как раз позволишь, Николас, и будешь лежать как миленький, – сказала я, отталкивая его руки.
Он скинул меня в сторону, перекатился на живот и прижал к кровати, навалившись всем телом.
– Хватит,
