— А потом? — Эсмеральда опустила ладони ему на щеки, заставляя смотреть себе в глаза.
— Я превратился. Я этого не хотел, все произошло само собой. Потом я пытался обратиться волком вновь, любыми мыслимыми способами, но ничего не вышло. И я не знаю… — Он запнулся.
Девушка молчала, не сводя с него глаз. Никколо понял, что она верит ему, но, тем не менее, не собирается его проклинать.
— Пойдем, Nicolas le loup-garou[60], — сказала она наконец. — Соберем вещи и будем выбираться отсюда, пока они там дерутся. Все остальное обсудим потом, когда этот негостеприимный город останется позади.
Они попытались понять, где находятся, и вскоре Никколо сообразил, что переулок ведет на виа Омеро.
Пробираясь темными улицами Рима, Никколо и Эсмеральда в конце концов добрались до дома, который снимали. По дороге юноша вспоминал, каким грандиозным показался ему Рим во время прошлых визитов. Тогда он думал, что этот город — настоящий памятник церковной власти и чести, украшенный архитектурой времен античности, которая свидетельствовала о величии его предков. Теперь же Рим казался ему ловушкой. «В Риме опасно. И мне, и таким, как я. Кто бы они ни были».
Дом располагался на виа Арно — старое здание, принадлежавшее когда-то высшей знати, не дворец, но все же довольно просторное, с тремя этажами. Большая часть комнат стояли пустыми — Вивиани не привез с собой ни мебели, ни большого количества вещей. Эсмеральда сразу побежала на второй этаж, где находилась ее комната, а Никколо, спрятав кинжал под пальто, разбудил Карло и приказал приготовить все для немедленного отъезда. Кучер, все больше выполнявший обязанности телохранителя, что-то проворчал, но тут же начал приготовления.
Никколо последовал за Эсмеральдой. В большинстве комнат обои пожелтели, и при свете дня было видно, что краска на дверях и окнах облупилась, но в полумраке дом казался юноше величественным.
Занявшись упаковкой чемоданов, Никколо побросал в одну кучу и одежду, и книги. Кинжал он положил на кровать, и сейчас лезвие поблескивало на темном покрывале в лучах свеч. «Это всего лишь оружие», — уговаривал себя Никколо, но почему-то кинжал все время притягивал его взгляд, будто юноша чувствовал в нем какое-то зло.
В комнату вошла Эсмеральда. Было видно, что эта ночь далась ей нелегко, но девушка чуть насмешливо улыбалась, и Никколо был рад ее улыбке.
И в этот момент оконное стекло разлетелось на тысячи осколков. Никколо инстинктивно прикрыл лицо руками. Боль от мелких порезов пронзила пальцы, осколки со звоном посыпались на пол.
Когда юноша сумел повернуться к окну, там уже стоял тот самый рыжий, который поджидал их у ограды парка. Лицо его исказилось от ярости, одежда была порвана, а на щеке тянулись четыре глубоких царапины. В руках рыжий сжимал по изогнутому кинжалу.
Эсмеральда отреагировала первой. Она прыгнула вперед, замахнулась… и ее просто отбросило в сторону ударом, который Никколо даже не увидел. Девушка упала на кровать, перевернулась и, свалив чемодан, перевалилась на пол.
— Твои штучки со мной не сработают, проклятая ведьма!
— Ты пришел сюда за мной, — Никколо медленно сделал шаг в сторону, стараясь встать между рыжим и кроватью.
— Я убью вас обоих. Но в твоем случае это доставит мне больше удовольствия.
Незнакомец не сводил с Никколо глаз, следя за каждым его движением. Юноша отступил за кровать, где среди бумаг и одежды неподвижно лежала Эсмеральда. Собравшись с духом, Никколо пригнулся, закрывая девушку своим телом.
Ее глаза были открыты, на лице читалось напряжение. В руке она сжимала тот самый кинжал, который Никколо оставил на кровати.
За спиной уже слышались шаги рыжего.
— Ты мне веришь? — Эсмеральда произнесла это так тихо, что Никколо едва смог разобрать ее слова.
Он сдержанно кивнул.
И тогда Эсмеральда изо всех сил всадила ему кинжал в грудь.
43
Неподалеку от Рима, 1821 годПросыпаться было неприятно. Голова раскалывалась, и, когда Никколо попытался приподняться, боль пронзила все его тело. Все мышцы дрожали, и достаточно было малейшего напряжения, чтобы ощутить слабость. Почувствовав неприятный привкус во рту, юноша поморщился. Яркий солнечный свет слепил глаза.
— Где я? — пробормотал он, а потом, прислушавшись к покачиванию повозки, сам же себе и ответил: — В карете.
— Да, мы едем на север, — сказала Эсмеральда.
Никколо открыл глаза пошире и увидел над собой лицо девушки, обрамленное темными локонами. Ее правая щека припухла, на коже виднелись синяки, а к виску она прижимала мокрый платок. Тем не менее Эсмеральда улыбнулась.
Юноша осторожно поднял голову с ее колен и медленно выпрямился. От этого движения по всему его телу прошли волны слабости, но в конце концов ему удалось взять себя в руки. Он прикрыл глаза и усилием воли отогнал обморок.
— Что произошло? Мы были в Риме, на нас напали… и ты ударила меня кинжалом!
Воспоминание поразило Никколо, и ему показалось, что он до сих пор чувствует этот удар в грудь. Он провел кончиками пальцев по рубашке, но на теле не осталось и следа. Там даже повязки не было, не говоря уже о глубоком ранении, которое он так хорошо помнил.
— Это нас и спасло, — объяснила Эсмеральда. — Да, план был отчаянный, но я была почти уверена, что он сработает.
— Почти уверена? — Никколо вспомнил о том, как испытал боль и в это мгновение скрывавшийся в нем зверь вырвался наружу.
— Да, почти уверена, — пробормотала Эсмеральда. — А что мне оставалось делать? — начала оправдываться она.
— Например, не пытаться заколоть меня кинжалом?
Она промолчала, но Никколо и не ожидал от нее ответа.
— Мне хочется пить, — немного помолчав, сказал он.
Достав из корзины глиняную бутылку с водой, Эсмеральда протянула ее Никколо.
— Расскажи мне, что произошло после этого, — попросил он, поднося бутылку к губам.
— Ты превратился, но не в волка, а в нечто среднее между волком и человеком. Твое тело стало настолько огромным, что ты не мог выпрямиться в комнате, ведь твои плечи касались потолка. Вампир напал, но ты просто схватил его и разорвал от шеи до ног когтями!
Прохладная жидкость побежала по горлу даря силы.
— А потом? — Юноша наконец-то смог оторваться от бутылки.
— Он бросился наутек. Несмотря на чудовищное ранение. Они не люди, и я это знала, но… — Цыганка запнулась. — Как бы то ни было, ты бросился за ним. Должна признаться, я обрадовалась, что ты стал преследовать вампира и на меня внимания не обратил. Я, как могла, старалась не отставать. Карло что-то кричал, но я приказала ему запрячь лошадей. Думаю, если ты еще раз соберешься приезжать в Рим, тебе лучше выбрать другой район для проживания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
