— Не совсем кого-то, — из-за спины Тимура вынырнула огромная каменная змея. И вниз к мастеру соскользнула Нага. Ян, узнавший хранительницу кольца, буквально посерел.
Шира, понявшая, что происходит что-то непредвиденное, дёрнула нити жизни Тимура. Кошка была готова вопреки годам прожитым рядом с мастером, оборвать нити, но не сложилось. Иллинтири наткнулась на неожиданное препятствие в лице Хани.
Девочка окружала её щитами, экспериментируя на ходу.
— Жаль, — только и сказала она, когда Шира целиком сосредоточилась на ней. — Мне будет жаль причинять тебе вред.
— Не получится, мелкая, — сказала Шира, больше не видя поводов притворяться недалёкой кошкой. — Совсем не получится. Каусус уже доложил о тебе. Наёмник, тебе долго?!
Повернув голову, мартовская кошка только присвистнула. Наёмника не было. Точнее был придушенный полутруп, лежащий ничком на земле. И вокруг его шеи обвивалось белое кольцо.
— Вот видишь, — улыбнулась Хани. — Только ты и только я. Остальным будет не до тебя, также как и тебе будет не до остальных.
— Ян, — Суан отступил в сторону, вызывая змей. — Я займусь нагой. А ты устрани хамоватого мальчишку, называющего себя мастером поиска и не распознавшего предательницу.
— Кто тебе сказал, что не распознал? — удивился Тимур, призывая меч и щит из кольца.
— Да какая разница, — вспыхнула Крати, занеся копьё мёртвых. — Просто убьём их!
— Просто никогда ничего не бывает, особенно у Чёрного озера. Особенно в этот раз.
Перед копьём, сорвавшемся с руки одной некромантки, появился щит из праха мёртвых, созданный некроманткой другой.
Поправляя кисточки на ушах, перед противоположным лагерем появилась Лаки.
— Ну, здравствуй, Крати.
— Сегодня что?! — взвыла некромантка-иллинтири. — День оживших кошмаров?!
— Подозреваю, что для тебя да, — согласилась Лаки.
Четыре боевых пары оказались неожиданно на разных концах озера.
«Как ожидаемо», — шепнул прибрежный кошмар.
«Как знакомо», — отозвалась вода.
«Теперь придётся снова ждать», — прошелестели птицы в небе.
Небесная змея все так же заливала землю потоками разноцветного цвета. Причина для её радости никуда не исчезла.
Но остальным было не до неё. У каждого был свой противник. И каждому было что проверить и что испытать.
Глава 27. Бой у Чёрного озера
Чёрное озеро лежало у ног. Задумчивое и ждущее результата, как бы ни казалось это странным.
Иллимариэль, скользящая на хвосте вокруг Суана, задумчиво его изучала.
— Странно, — наконец вынесла она вердикт. — Не будь ты двуногим, я бы решила, что ты представитель нашей расы. Совершенной. Опасной. Змеиной. Ты силен. Ты красив, насколько может быть красивой змея, приготовившаяся к своему смертельному броску. Твой яд мгновенен. Но не это самое интересное. Уже лет триста я не видела никого тебе подобного. Человек может освоить змеиный призыв, искусство повеления змеями. Но никто не заходил в своих изысканиях так далеко. Никто не смел сродниться со змеями до такой степени, что приобрёл часть их взамен. Подозреваю, что если сделать вот так…
Короткий стремительный рывок, и Суан успел увернуться.
— Не получится, — уронил он тяжеловесно, вытаскивая из земли огромное бисэнто[7].
Глаза наги округлились.
— Как есть один из нас. Помнится, была у нас одна умелица по владению нагинатой, только клинок был поуже, покороче. Хотя рук было четыре, да. Владеть такой игрушкой ей было удобнее чем тебе.
Суан усмехнулся.
— Сейчас проверишь на своём чешуйчатом хвосте, насколько удобны две руки для такого оружия.
— Конечно, конечно, — вытащив в пару к кинжалу второй, Иллимариэль завертелась искрящимся вихрем.
Удары и блоки бисэнто были выполнены безупречно, но нага пока не собиралась убивать. Её цель была гораздо прозаичнее и проще, она хотела разрезать рубашку на повелителе змей.
Что и удалось сделать достаточно быстро.
Прогнувшись на хвосте, почти простелившись по земле, Иллимариэль увернулась от широкого удара бисэнто. Таким ударом Суан мог бы отрезать ей и голову, если бы попал.
А сама, подкинув кончиком хвоста нож, оставленный в земле, распахала на груди Суана рубашку. И оставила бы царапину, если бы не чешуя.
— Ну, конечно, — нага гибко выпрямилась. — Ты зашёл слишком далеко в своих экспериментах. Настолько далеко, что получил змеиную сущность. Чешуя. Тепловое зрение. Удобный плюс для повелителя змей, как мне кажется. И охотника за головами, которым ты был долгое время. И что самое неприятное — холод. Как только становится слишком холодно, ты отправляешься в спячку. Не так ли, повелитель змей? — теперь в голосе Иллимариэль звучала насмешка. Она нашла ответ на заинтересовавший её вопрос и была разочарована. Игрушка оказалась не настолько интересной как она думала.
— Не так, — отрезал Суан.
Иллимариэль засмеялась, скользя вокруг мужчины и лениво отмахиваясь от каменных змей, которых он подманил.
— А как? — шепнула она.
Древко бисэнто стукнулось о кинжал. Тонкая полоска стали зазвенела, но выдержала. Точно так же, как руки наги не дрогнули, принимая страшный удар на тоненький кинжал.
— Как интересно. Думаю, сестры будут рады изучить, такого как ты. Смирись со своей долью, смирись со своей участи игрушки озёрных стражей, — зашептала нага. Суан неожиданно понял, что не может стоять. Ноги подогнулись, и мужчина почти сполз на землю, все ещё сжимая руки на древке. В тщетной надежде располосовать острием на мелкие шкурки змею-нахалку. — Твоя душа станет пленницей озёрных чертогов, — продолжила Иллимариэль. — Твоё тело станет навсегда камнем змеиной сущности. Ты…
— Никогда! — сбросив гипнотическую власть голоса наги, Суан подорвался с места. Опираясь на бисэнто, тяжело дыша, он стоял, держась левой рукой прямо за лезвие.
Ярко-алая кровь сбегала вниз, по древку.
— А вот это уже плохо, — недовольно взмахнула рукой Иллимариэль, залечивая раненную руку и испаряя все капли крови. — Значит, добровольно признавать поражение ты не желаешь?
— Я признаю поражение только если умру!
— Жаль, что придётся идти на это, — затосковала нага. — Я бы не отказалась от такого наглого двуного спутника.
И прежде чем Суан успел опомниться, его бисэнто было перерезана напополам. Его гордость, созданная вручную, покрытая алмазными прочными чешуйками! А сверкающий вихрь отправился в его сторону. И больше ничего не стало.
Бережно опустив бессознательное тело на берег, Иллимариэль торжествующе засмеялась. Затем протянула руку над озером, сделав щедрый надрез когтём и зашептала.
— Душа водного дракона прими мою плату. Я ручаюсь за этого человека, Тимура Ветра! И как Страж озёрной купели даю ему право пройти твоё испытание!
Три капли крови упали в воду, и от каждой побежали круги.
Слова озёрной хранительницы были услышаны.
Вскинув Суана на плечо, Иллимариэль закричала:
— Двуногий! Ты сделал мне подарок и за него спасибо. Рада была сразиться на твоей стороне. Удачи и прощай.
— Прощай, — отозвался Тимур.
Ударив хвостом, нага мгновенно исчезла. У Чёрного озера не осталось ни Суана, ни призванных им змей.
* * *
Бой Хани и Ширы начался для иллинтири неудачно.
Первая же попытка вызвать нити девочки обернулись полным провалом, а она словно не заметила. Дёрнула плечами, будто скидывая что-то и задумчиво сказала:
— Ты не такая как я думала. Ты сейчас такая непривычная, как и Эссентес вокруг. Непривычный, пугающий. Изумительный. Небесная змея вместо солнца. Река со слезами богини. Чёрное озеро, которое на самом деле хрустальной чистоты. Лес призрачных скелетов. Я никогда и нигде не встречала такого мира. И мне захотелось узнать его. Хотя бы чуть-чуть, хотя бы на самую малость больше!
— Разве тебе кто-то в этом мешал? — уточнила Шира, стягивая перчатки и двинувшись по кругу вокруг девочки.
Та даже не шевельнулась. Наоборот подставила лицо яркому свету небесной змеи, блаженно закрыла глаза.
— Инстинкт самосохранения. Как я могла изучать мир, если в нём есть такая опасность, как подобные тебе? Я не сразу смогла понять, что ты не то, чтобы врёшь. Ты не врала. Просто ты сама не понимаешь природу тех сил, которую ты используешь в своих танцах.
— Вот за это заумничье я тебя всегда терпеть не могла, — снисходительно сказала Шира.
— Я бы так уверенно на твоём месте не говорила. Кошкой ты льнула и ко мне, и к Тимуру.
— И что? В этом есть криминал?
— Это не вяжется с твоими словами.
— Кошки не иллинтири, — зло огрызнулась Шира. — От нашего разума в кошачьем теле остаётся какая-то доля процента. Она просто не даёт нам забыть о том, что мы разумны! И у нас есть свои цели и задачи.
