Русские войска тоже кормились за счет населения‚ и Александру I докладывали о «грабительстве наших войск‚ которые всё себе присваивают всевозможными способами». И если солдаты не очень церемонились с православными жителями‚ то о евреях и говорить нечего. Потери жителей Витебска в той войне от грабежей и реквизиций составили более полутора миллионов рублей‚ на долю еврейского населения пришлось около миллиона. После войны 1812 года возросла нищета в еврейских общинах Литвы и Белоруссии. Многие синагоги сгорели в огне‚ вместе с ними и свитки Торы‚ книги записей общин‚ собрания рукописей, редкие типографские издания. Потребовались долгие годы‚ чтобы общины смогли оправиться от разорения того времени.
7
На исходе войны вспыхнули эпидемии среди местного населения‚ потому что трупы погибших солдат отступающей армии грудами лежали на улицах, заражая всё вокруг. Чтобы освободить дороги от мертвых тел и трупов павших лошадей‚ их сжигали‚ закапывали‚ тысячами спускали под речной лед. В одном только Минске погребли 17 000 тел‚ в Борисове и его окрестностях – 40 000‚ в Вильно – и того больше‚ не считая огромного количества издохших лошадей. «На площади в Вильно стоит огромный костел‚ который нашли заваленным трупами французов до такой степени‚ что двери не отворялись, надо было тела выбрасывать из окон купола». Эпидемия в Вильно была наиболее жестокой и продолжительной‚ от нее пострадало вместе со всеми еврейское население города‚ а в Витебске от эпидемий и убийств погибла треть еврейского населения.
После бегства французской армии остались в России тысячи пленных‚ с которыми обращались далеко не ласково. У них отбирали одежду и обувь‚ кормили впроголодь‚ содержали в крайней тесноте и грязи. Многие пленные умерли от голода и мороза‚ а выжившие влачили жалкое существование. Евреи разыскивали своих единоверцев среди пленных‚ давали им еду‚ одежду‚ лечили в больницах и помогали переправиться через границу. Даже христиане порой выдавали себя за евреев‚ чтобы получить помощь от сердобольных «собратьев по религии». Некий гренадер Пикар поселился в Вильно в еврейском доме‚ где его кормили и обращались как с родным сыном. «Я спросил у Пикара‚ – рассказывал его приятель‚ – как это случилось… Он ответил‚ что выдал себя за сына еврейки; в течение двух недель всегда ходил с ними в синагогу‚ так как после этого ему постоянно перепадало несколько глотков водки и орехов на закуску. Я уже давно не смеялся‚ но на этот раз хохотал до того‚ что потрескались губы».
Пленные французы видели отношение местного населения к евреям; один из них вспоминал начальника их конвоя: он «был злейшим ненавистником евреев и часто обращался с ними жестоко. Я много раз видел‚ как он‚ схватив двух евреев за бороды‚ заставлял их биться головами и угощал при этом пинками». Это подталкивало пленных на подобные действия‚ особенно если и прежде они не питали к евреям добрых чувств. «Я постоянно ссорился с моими вечными врагами»‚ – вспоминал солдат из Саксонии. «Мы разрисовали ему стены всевозможными карикатурами на евреев»‚ – сообщал германский офицер. А баварский фельдфебель забрал у еврея всех кур‚ зная‚ что тот не пойдет жаловаться. «Всякий раз‚ как мы встречали этого еврея‚ – с удовольствием вспоминал фельдфебель‚ – дразнили его курами и французами».
Евреи не могли пользоваться посудой‚ в которой побывала некашерная пища‚ и потому не разрешали пленным варить еду в своих кастрюлях. «В Бобруйске‚ – писал солдат из Вюртемберга‚ – мы получили порядочную квартиру у одного еврея… Он не позволял нам развести огонь и не давал посуды для варки пищи‚ пока мы не призвали нашего конвойного офицера‚ который несколькими ударами кнута научил его порядку».
«Мы заметили‚ – вспоминал солдат из Баварии‚ – что у евреев на дверном косяке имеется записочка с надписью на древнееврейском языке‚ прикрытая стеклышком. Входя в дом‚ каждый еврей прикасался кончиками пальцев к записке и целовал их. Отсюда мы заключили‚ что она имеет для них большую ценность. Французы вынули эту записку и согласились возвратить ее при условии‚ что евреи дадут им водки. Этот маневр многократно повторялся‚ и евреи каждый раз платили за свою святыню выкуп водкой. Наконец… они вынули все записки и спрятали их». Если евреи-лавочники не соглашались продавать товар по низкой цене‚ сообщал пленный‚ «их за это колотили. А они обыкновенно говорили в ответ: «Господин не должен драться. Вы же находитесь в плену!»…»
На освобождаемой территории евреи радостно приветствовали русскую армию. Газеты того времени и воспоминания полны свидетельств: «При вступлении армии нашей в Белоруссию примечена была в евреях чрезвычайная всеобщая радость», – «Поляки встречают нас‚ как победителей‚ жиды – как спасителей», – «Жиды обрадованы были прибытием русских войск‚ били в барабаны, играли на трубах и литаврах‚ выносили солдатам пиво и вино». Во многих городах праздновали изгнание французов‚ но с особой торжественностью это прошло в Бердичеве. Газета писала‚ что церемония «началась в четвертом часу пополудни торжественным собранием евреев в их школе… По принесении молитв собрание шествовало в дом раввина‚ при игрании музыки и радостных восклицаниях… Дом раввина освещен был великолепным образом… угощение соответствовало в полной мере общей радости посетителей».
А в Гродно во время праздника Пурим евреи любопытным образом устроили традиционное представление в память избавления народа от происков Амана. Газета сообщала: «Известно‚ что евреи в сей день наряжаются самым смешным образом и представляют разные зрелища… Они нашли множество мундиров бывшей здесь разнородной французской великой армии и‚ нарядясь в оные‚ представляли действительно самые смешные карикатуры». А этого великий Наполеон не смог бы себе представить даже в кошмарном сне: российские евреи в мундирах его непобедимой армии!
8
Глава белорусских хасидов рабби Шнеур Залман еще в 1800 году предсказал гибель Наполеона‚ когда тот шел от победы к победе. Он выбрал два стиха из Торы‚ которые содержали 96 букв и начинались словами «Когда заострю сверкающий меч Мой и возьмется за суд рука Моя…» Из этих букв рабби Шнеур Залман составил такую фразу: «Главари французских мятежников вначале преуспеют‚ но потом будут посрамлены‚ ибо истинный Царь воздаст им‚ зарубит их мечом, покорит‚ и погибнет Бонапарт; тогда мир успокоится и возрадуется».
Раввины черты оседлости тоже предсказывали скорое поражение Наполеона. В войну 1812 года командир французского отряда спросил раввина Хаима из Воложина: каков будет исход похода? И тот ответил ему притчей‚ намекая на разноплеменный состав наполеоновской армии. Богатый магнат ехал однажды в роскошной карете‚ которую везла шестерка породистых лошадей‚ купленных в разных странах. Карета завязла в трясине‚ и сколько кучер ни стегал лошадей‚ они не могли сдвинуться с места. Тут появился крестьянин на телеге‚ которую везла пара лошадок‚ и с легкостью проехал через ту трясину.
Магнат изумился и спросил крестьянина: «В чем сила твоих лошадей?» Тот сказал ему: «Ваши лошади хоть и сильны в отдельности‚ но все они разной породы‚ и нет между ними никакой связи. Каждая считает себя породистее другой и клонит в свою сторону: стегнешь одну‚ а другая этому только радуется. А у меня лошадки простые‚ одной масти – кобыла со своим жеребеночком. Чуть пригрозишь кнутом одной из них‚ так другая все силы прикладывает‚ чтобы помочь той‚ что рядом. Потому-то мы и проехали по трясине‚ а вы завязли».
Жил в Польше хасидский цадик рабби Исраэль из Козениц. В противоположность рабби Шнеуру Залману он надеялся на победу Наполеона‚ которая могла бы‚ как он полагал‚ улучшить положение польских евреев. Оба праведника – рабби Шнеур Залман и рабби Исраэль – полагали‚ что их молитва будет услышана Небом‚ и таким образом получилось бы безнадежное положение. Чтобы этого не произошло‚ рассказывает хасидская легенда‚ они решили: услышана будет молитва того из них‚ кто первым протрубит в шофар на Новый год. Но едва рабби Исраэль собрался протрубить‚ как тут же ощутил‚ что рабби Шнеур Залман опередил его, и гибель Наполеона предрешена. Возможно поэтому‚ когда польские магнаты спросили рабби Исраэля о судьбе будущей войны‚ тот ответил им кратко‚ выражением из Книги Эстер: «Нафоль типоль»‚ что дословно означает – «неминуемо падёшь» («нафоль»‚ или «наполь» созвучно с именем Наполеона; получается игра слов – «Наполеон падёт»).
Рабби Шнеур Залман убеждал своих последователей жертвовать на нужды войны и рассылал разведчиков для сбора сведений, чтобы «уведомляли» воинских начальников «тайным и поспешнейшим образом, друг через друга, о воинских неприятельских местах, где сколько их есть, о их намерениях…» Для этой цели он рекомендовал использовать «язык еврейский, которого письмена известны только нам». У рабби был непререкаемый авторитет среди белорусских хасидов‚ и его призывы имели огромное влияние. Когда французы подошли к местечку Ляды‚ рабби Шнеур Залман‚ старый уже и больной‚ уехал со своей семьей вслед за отступающей русской армией. Он говорил: «Мне милее смерть‚ нежели жить под властью Наполеона и видеть бедствие моего народа».
