Ну а я… А я стоял, как дурак, в «болоте» и озабоченно хлопал себя по карманам. Куда запропастились сигареты?
Таня была невредима.
Филимонов – легко ранен.
Локшин и Терен тоже живы.
Все гражданские моей группы уцелели!
Погиб только один солдат, ехавший с нами на броне. Ну а сам БТР был смят «Шамширом» – за секунду до того, как я влепил в него гранату.
Из «болота» меня вытащили на удивление легко. Благо, подходящих обломков и ошметков кругом валялось предостаточно, да и от берега меня отделяли всего лишь метра полтора. Терен на пару с Филимоновым притащили и уложили на поверхность обугленное водительское кресло, а поверх него – большой кусок халкопонового брезента.
Я расшнуровал свои высокие ботинки – насколько мог.
Затем мне подали ствол пулемета, за который я и ухватился.
Расчет оказался верным. За счет своей большой площади брезент в аномальную среду «болота» почти не погружался и я, кое-как вывернувшись из ботинок, упал на него и на четвереньках выкарабкался на твердую землю.
– Саша, скорее! Коллекция!
Ох уж эта Таня… Она переживала за Коллекцию с планеты Вешняя сильнее, чем за свою собственную жизнь. Хорошо хоть, ей недостало безумия броситься за ней в горящую машину, позабыв обо мне.
Кстати, это косвенно свидетельствовало о том, на что я даже не смел надеяться. А именно, что возвышенное и прекрасное чувство, которое я испытывал к ней, могло рассчитывать на взаимность…
– Хорошо, хорошо. Коллекция. Сейчас поглядим, что можно сделать… Дайте только я во что-нибудь обуюсь… Товарищ Филимонов, вы не возражаете, если я одолжу у вас ботинки?
Возражать у него резонов не было: химик сидел, зажимая рукой рану, из которой сочилась кровь, и дожидался квалифицированной медпомощи. Посидеть он мог и босиком.
Набор загадочных инопланетных предметов с Вешней оказался при нашей экспедиции как-то сам собой. Практическая и научная ценность всех этих «меонов» и «скрипок» представлялась в нашем деле крайне сомнительной. Но коль уж одна из этих штук, «хвощ», в свое время позволила Тане через чоруга установить координаты Глагола, было решено включить Коллекцию в грузовую легенду, раздел «Возимое научное оборудование», графа «Прочее».
Транспортировалась Коллекция в двух таких же спецконтейнерах, какими в свое время была вывезена с Вешней. На марше ее перевозил БТР номер 204, вместе с сейсмолокационным оборудованием и другим громоздким хозяйством геофизиков.
Бэтээр попал под раздачу и теперь горел.
Когда мы подбежали к нему, двое солдат, вооружившись огнетушителями, уже вступили в схватку с огнем.
– Где осназ? – спросил я у сержанта, апатично наблюдающего за действиями своих подчиненных.
– А?
– Осназ где ближайший, говорю.
– Там. – Сержант махнул рукой вперед.
– А зачем осназ? – спросила Таня.
– Затем, что нужен человек в боевом гермаке. Я же так в огонь не полезу. – Я обвел руками свой комбинезон.
– Может, вызвать по рации?
– А что, вполне своевременная мысль.
У меня на шее болтались позабытые в неразберихе боя наушники. Я воспользовался ими и сразу же удостоверился, что резервный узел связи поднялся и работает исправно.
– Здесь Пушкин, вызываю Свасьяна. Повторяю: Пушкин вызывает…
– Как тебе это понравилось? – спросил Свасьян вместо «здравствуй». «Живой!» – обрадовался я.
– Совсем не понравилось. Товарищ подполковник, возникла проблема…
– Да ну? – Сарказм Свасьяна не знал границ.
Ну еще бы, у лейтенанта Пушкина проблема возникла! Как будто вся наша растерзанная колонна не представляла собой скопища проблем – больших, маленьких и огромных!
– Да. Нужен один боец осназ. В целой боевой экипировке. Нахожусь возле «двести четвертого».
– Из огня что-то тащить? – догадался проницательный Свасьян.
– Точно так.
– Превратили нас в пожарников, чатлах-готверан… Ладно, сейчас будет…
Свасьян на несколько секунд исчез из эфира – отдавал необходимые распоряжения. Затем снова включился:
– Видел, они «Ашкар» сбили?
– Краем глаза.
– Все в лепешку, а Ферван целехонек. Можешь себе такое представить?
– Ну у них же в гимне «Атурана» поется, что егеря Благой Веры сделаны из кварца и стали…
– Надо бы и нам такой гимн… А знаешь, где «Шамширы» прятались?
– Никак нет.
– Разведгруппа только что доложила. В горе этой, В-2, есть огромная аномалия типа «слепая каверна». Помнишь, ты в своем отчете о Глаголе описывал манихейское капище?..
Я помнил, конечно.
И отчет помнил, и само капище. Внешне – сплошная скала, но скала, как оказывается, проницаемая. Подходишь ближе, перед самой скалой инстинктивно зажмуриваешься… и попадаешь в пещеру, наличие которой невозможно заподозрить! Ведь еще за полшага до пещеры базальтовая порода кажется материальной, твердой, как… ну как базальтовая порода!
– Так точно, товарищ подполковник. Неужели такая большая «слепая каверна», что все пять «Шамширов» поместились?
– И не только. Там, с южной стороны подошвы, громадная дырка, просто невероятно большая. Надо там поковыряться как следует, очень…
«Саша, Коллекция!» – умоляли меня Танины глаза.
– Танюша, сюда уже выслан спасатель, – сказал я ей, отжав тангенту.
– …штуковина. Кстати, Саша, ты там самый спокойный на своем участке колонны, слазь осмотри ближайший «Шамшир». Я понять не могу, отчего они плазменные пушки не задействовали.
– И зенитные ракеты тоже. Или я что-то пропустил?
– Какие ракеты?
– Я слышал, у «Шамширов» между башней и трансмиссионным отделением врезана секция с установкой вертикального пуска. Там то ли шестнадцать, то ли двадцать зенитных ракет.
– Так получается, они со своим штатным вооружением могли всех нас по ветру развеять? Вместе с «Орланами»?
– Как-то так и получается.
– Спасибо, буду знать, какой длины свечку в храме ставить.
– Три метра?
Свасьян рассмеялся.
– Примерно так… У меня Колесников на линии, так что извини.
– Всего доброго, товарищ подполковник.
– Всего доброго.
Прибежал боец, присланный Свасьяном для спасения Коллекции из горящего БТР. Я объяснил, что ему следует делать, а сам поплелся смотреть «Шамшир».
Честно говоря, наплевать мне было, почему клоны не задействовали плазменные пушки.
Не задействовали – и слава Богу. Может, снарядов не было, ха-ха.
Мы расположились на краю «болота» – я и Таня. Я курил, держа сигарету большим и указательным пальцами (эту манеру я перенял у «желторожих» – на Х-крейсерах такое считалось комильфо).
Моя Таня неподвижно сидела рядом, закрыв лицо руками.
Позади нас медленно поднимались в равнодушные небеса клубы жирного черного дыма, за ними виднелся до неузнаваемости измененный недавним боем пейзаж.
Было очень тихо.
Таня не плакала, как можно было бы подумать. Она находилась, как я понял, в безмолвном отчаянии, для которого у нее имелись причины достаточно веские. Ведь только что погибла Главная Ценность Таниной Жизни – Коллекция.
Осназовец в жаропрочном боевом гермокостюме, посланный Свасьяном, замешкался, чем, кстати, спас себе жизнь. Ведь средств защиты от свалившейся на голову дейнекс-камеры у осназа нет. И ни у кого нет.
А случилось вот что: при мощнейшем взрыве одного из подбитых «Шамширов» этот злополучный агрегат, наполненный жидким дейнексом, швырнуло на БТР номер 204. Адская машина упала в проем одного из открытых люков на крыше машины и дейнекс полился в пылающее десантное отделение. Дейнекс, будучи в химическом отношении еще более агрессивен, чем чистый фтор, азартно прореагировал со всеми попавшимися на пути материалами. Излишки же дейнекса через несколько секунд начали испаряться, а спустя примерно минуту сдетонировали так, что впечатления от худших часов Города Полковников в моей памяти слегка померкли.
Результат: два высокоученых трупа и один тяжелораненый полутруп (водитель «двести третьего» БТР), впечатляющая своими размерами воронка в земле и гибель контейнера с ксеноартефактами повышенной важности. Одну из стенок контейнера дейнекс прожег, а большую часть его содержимого сожрал еще в ходе химической реакции; оставшуюся работу доделал взрыв.
– Это все из-за меня, – шепотом приговаривала Таня. – Из-за меня. Я не должна была отходить от Коллекции ни на шаг.
– Если бы вы и впрямь от нее не отошли, Таня, сейчас я был бы лишен счастья вести с вами беседу, – заметил я мрачно.
Однако Таня меня, казалось, не слышала.
– А ведь сколько труда вложено… Как мы надеялись… Какие могли бы быть результаты! Ошеломляющие… Невиданные…
– Если бы у бабушки были я… – занудливым тоном закоренелого реалиста начал я, но осекся и припомнил другую, куда более жантильную поговорку. – Если бы да кабы во рту выросли грибы!
– Если бы мы не взяли Коллекцию сюда, а оставили ее в этом вашем Городе Полковников…
