Нойманн показательно сплюнул, провёл ногой по месту несуществующего плевка. — Извини.
— Больше так не делай. Это мой дом, — Максим обвёл взглядом гостиную. — Короче, сейчас езжай к себе и возьми вещи, которые понадобятся.
— А ты?
— Я пока начну прибираться. Если успею до твоего возвращения, то займусь делом.
— Ладно, — Нойманн пошёл в коридор и уже оттуда спросил: — Пожрать купить?
— Не мучайся, проще заказать.
В гостиную заглянула голова лейтенанта:
— Так домашнее же полезнее.
— Уверен, что будет время на готовку?
— Найду.
Максим тяжело вздохнул:
— Как хочешь. Есть желание готовить — останавливать не буду.
— Вот и славно.
— Кстати!
Вновь появилась голова Нойманна:
— Что?
— Почему Граф?
— Вот ведь… А ты от кого слышал?
— От Сороки.
— Ну ниху… кхм…
— Это с фамилией твоей связано?
— С чего ты решил?
— Так она немецкая. Ты разве не знал? — удивился Максим. — Я подумал, может, у тебя графы в роду были.
— Да не, — Нойманн махнул рукой. — Просто… кхм… короче, если доводится водку пить, то она должна быть в графине.
Через несколько секунд молчания Максим спросил:
— Почему?
— Не знаю. Просто так нравится.
— Мда, — усмехнулся парень. — Ну, тоже вариант.
— Ага. Ладно, я пошёл?
— Давай.
Наконец раздался звук закрываемой двери, и Максим остался один. В очередной раз. В то же мгновение накатило странное чувство дежавю. Всё это он уже испытывал. Страх. Одиночество. Лёгкий бриз накатывающей паники. В прошлый раз от осознания того, что его родителей больше нет. А теперь от осознания, во что может превратиться, как только потеряет контроль.
Он зашёл в свою комнату. Когда уезжал отсюда с Азодом, то быстро побросал какие-то вещи в сумку, оставляя за спиной беспорядок. Теперь всё аккуратно лежало на своих местах. Видимо, когда здесь всё отремонтировали, то провели и генеральную уборку. Хотя это понятно: из-за стычки с забинтованным бетонная крошка толстым слоем лежала по всей квартире.
А теперь здесь всё слишком правильно. Только небольшой слой пыли выдавал, что здесь долго никто не жил.
Максим занялся уборкой. Первым делом открыл окна, чтобы свежий воздух зашелестел по комнатам. Влажной тряпкой прошёлся по поверхностям в квартире. Прежде чем застелить свою кровать, встряхнул бельё и удивился, не заметив пыли.
Когда с небольшим наведением лоска было покончено, он взял папку в коридоре и, пройдя на кухню, положил её на стол. Сполоснул электрический чайник и, набрав воды, включил. На одной из полок нашлась закрытая упаковка с листовым чаем, которым тут же наполнил заварник.
Щелчок кнопки. Кипяток заливает тёмную ароматную стружку. В нос ударил запах воспоминаний. Сколько раз он так же проделывал всё это до того, как жизнь изменилась? Сотни? Тысячи?
Он плеснул заварки в кружку, залил кипятком. Поставил чашку на стол и замер. Показалось, что соседская дверь сейчас откроется и в коридор ввалится Дмитрий, громко жалующийся, что его не позвали на праздник живота. Максим тряхнул головой, отгоняя видение. На губах мелькнула грустная улыбка. Он вздохнул и раскрыл папку.
Фотографии с места преступления тут же окунули в настоящее. Разбитые на части тела, закреплённые на стенах. Лужи крови. Мутные, полуприкрытые глаза трупов с набитыми гениталиями ртами.
Он отложил снимки и принялся за отчеты судмедэкспертов. Смерть наступила тогда-то. Нанесены такие-то повреждения. Следов преступника не найдено.
Взгляд зацепился за один из отчетов. Ему показалось, что он переписан. Либо начат одним человеком, а закончен другим. Слишком разные языки. Чувствовалось, что вначале написано с «искоркой», живо. А потом всё переходит на сухой язык цифр и научных изречений.
Максим отложил документ в сторону. В данный момент это единственное, что выделяется из всего дела. Надо будет навестить эксперта, писавшего этот отчёт. Возможно, он скажет что-то большее, чем указано в бумагах.
Парень напрягся, услышав звук открываемой двери. Аккуратно отодвинул стул, чтобы не прозвучало ни одного звука. Достал пистолет и отвинтил крышку фляги. Неизвестно, кто решил посетить его квартиру.
Медленно пройдя к стене с аркой, ведущей в коридор, он замер. Как только человеческий силуэт прошёл в гостиную, направил на него оружие и тихо сказал:
— Стоять.
Человек послушно остановился и развёл в сторону руки с белыми пакетами.
— Блядь…
Нойманн повернулся и с удивлением смотрел, как Максим убирает оружие в кобуру.
— Ты чего?
— Ты как зашёл? — проигнорировал его вопрос парень.
— Так я дверь не запирал… — лейтенант внимательно посмотрел на парня. — Ждёшь кого-то?
— Нет.
— А тогда зачем…
— Служба такая.
— Мда, — Нойманн покачал головой и вновь поднял руки, демонстрируя пакеты. — Отнести можно?
— Кухня там, — махнул рукой Максим и последовал за ним.
Парень сел обратно за стол и вновь принялся за дело. Распихав продукты в холодильник, Нойманн подошёл к чайнику. Потрогав рукой ещё горячий пластиковый бок, он достал чашку и налил себе чаю. Усевшись за стол, лейтенант покачал головой:
— Я передумал.
Максим нахмурился:
— По поводу?
— К вам переводиться.
— К нам — это к кому?
— В Интерпол.
Парень тряхнул головой:
— Стоп. А ты собирался?
— Ну да, — усмехнулся Нойманн. — Как квартирку твою увидел, решил, что неплохая прибавка к жалованию мне не повредит. Думал, может, ты за меня словечко замолвишь.
— Оригинально. А передумал с чего?
— Да реакция у тебя на гостей так себе. Либо нервы уже истрёпаны, а ты, как мне кажется, всё-таки помладше меня. Либо…
— Не тяни уже.
— К вам могут прийти весёлые люди, которых лучше встретить из-за угла и с оружием.
— Так и к тебе могут прийти.
— Могут, — кивнул Нойманн. — Только это такой маленький шанс, что я не буду ныкаться со стволом, как только услышу звук открываемой двери.
— А я лучше заныкаюсь и останусь жив, — Максим подвинул к нему
