бублики, рогалики и ватрушки, лежащие на деревянных лотках.
Путь Мстислава и Сергея лежал на ту часть рынка, где торговали животными. Матвеев глазел по сторонам — со времени своего первого половецкого плена он не видел столько коней, овец и козлов. Но больше всего его внимание привлек огромный бык практически красного цвета. Бык, как огромная гора, ходил по загону и тряс головой с внушительными рогами.
— Дорого, наверное, такой бык стоит, не так ли, Мстислав? — спросил Сергей.
— Да, изрядно. Но это не совсем простой бык — это ведь дикий тур. Таких редко ловят живьем. С одного такого тура вся дружина могла бы попировать. Боюсь, Василий его пока не осилит. А вот эти пташки для него будут в самый раз, — указал Мстислав на старушку, продававшую домашних птиц.
Они купили пару курей, одну — Василию для похлебки, а вторую — себе на ужин и отправились обратно, теперь уже через Угорские ворота, в Печерский монастырь. Их друг поправлялся на глазах — к нему уже вернулся аппетит, и он с огромным удовольствием съел целую миску куриного супа и искренне поблагодарил Сергея и Мстислава.
— Завтра, даст Бог, будем пробовать его поднимать, — сказал отец Агапит. — А пока пусть отдохнет. И вы тоже идите и отдыхайте, умаялись, небось, за целый день.
На следующее утро Мстислав и Сергей снова поехали в Киев, чтобы исполнить поручение князя Глеба. Вместе с ними увязался и Кытан, вдохновленный рассказами Сергея о красоте великокняжеского терема и мечтавший увидеть собственными глазами «шатер великого русского хана». Для маскировки Кытана одели в монашеский плащ с капюшоном.
Стражники у городских ворот узнали Мстислава и не стали задавать вопросы про его таинственного спутника в капюшоне. Выглядели они по непонятной причине какими-то встревоженными. Причину их беспокойства друзья поняли, когда приехали на подольское торжище. Еще вчера переполненное продавцами и покупателями сегодня оно было полупустым. Оставшиесяторговцы сгребали свой товар с прилавков и расходились в разные стороны. Мстислав и Сергей с Кытаном недоуменно переглядывались. Откуда-то издалека доносился неясный гул толпы. Решив разобраться, в чем дело, друзья пошли на шум и по пути встретили старушку, у которой вчера покупали курей.
— Мать, что тут деется? Куда все подевались? — спросил ее Мстислав.
— А вы идите на вече, милки, и все узнаете, — прошамкала она. И добавила заговорщическим тоном, подняв палец вверх. — Киев ждут лихие времена. Вона, уже оружейные лавки пограбили, — кивнула она головой в сторону оружейников. — Не хочу, чтобы и ко мне эти супостаты пришли.
Больше узнать от нее ничего не получилось, потому что она быстро собрала в мешок непроданную птицу и поковыляла восвояси. Друзья устремились к торговой площади и увидели огромную толпу людей. Народу было раза в три больше, чем прошлым днем. Вече было в самом разгаре. Громогласно вещал все тот же вчерашний кузнец, потрясая пудовым кулаком. Только теперь он был еще более решителен, а в руках у него был большой молот.
— Князь Изяслав снова отверг наши требования и не желает давать нам оружия. Он не хочет нас защищать от половцев и не дает нам возможности самим защищаться. И вместо того, чтобы выйти к своему народу, этот поганый князь посадил в темницу меня и других ходатаев. Ежели бы не вы, братцы, то сидели бы мы безвинно еще неведомо сколько! Так нужен ли нам такой князь?
— Нет!
— Долой этого труса и клятвопреступника!
— Истинно глаголю вам, попустил Господь разгром нашей рати половцами из-за нарушенного князем крестного целования, — важно сказал худой монах в потертой рясе. Его верхние резцы были настолько непропорционально велики, что он напоминал большого кролика, вставшего на задние лапы.
— Пошто мы должны отвечать за грехи беспутного князя? — выкрикнул кто-то из толпы.
— Так бери же сам оружие, киевский люд, и пойдем бороться за свою свободу! — продолжал кузнец. — Я готов ради этого благого дела предоставить все оружие из своей кузницы! Кто со мной?
— Мы с тобой, Славута! — ответили киевляне. — Будь ты нашим князем!
Мстислав обвел взглядом толпу. Из многочисленных переулков в нее стали по одному, а то и по несколько вливаться люди, вооруженные топорами, кистенями и копьями.
— Ого, да тут револющией попахивает, — произнес негромко Серега.
— Пора отсюда уходить подобру-поздорову, пока не началось, — сказал Мстислав своим спутникам. — Сдается мне, что…
— Дорогу княжескому воеводе Коснячко! — раздался зычный голос глашатая.
На площадь на вороном коне в сопровождении десятка дружинников выехал худой поджарый воевода. Народ нехотя расступился и дал ему подъехать к трибуне.
— Окстись, люд киевский, — начал он осуждающе. — Вы же не разбойники лесные, а православные христиане. Ибо сказано в Писании, что всякая власть от Бога дается. А значит, вы должны чтить волю княжью превыше всего, почти как Божью волю.
— А что, Изяслав-князь себя уже наравне с Господом ставит? — ехидно поинтересовался тощий монах. — Может и чтить мы его, как Бога, должны?
— Вестимо, нет! Он тоже грешен, но поскольку Христом Богом нам князем поставлен, значит, его воля должна быть непреложна. А его воля такова — прекратить беспорядки, вернуть оружие, украденное у оружейников, разойтись по домам и все будут прощены.
— А кто же нас защищать будет от половцев? — спросил Славута. — Одна разбитая княжеская дружина навряд ли справится.
— Киевские стены и валы — ваша защита. А через месяц мы выступим в поход против окаянных степняков вкупе с черниговской дружиной.
Ему ответом был недовольный ропот толпы.
— А пока за этот месяц половцы пограбят и пожгут все наши деревни, так? Кто их потом восстанавливать будет? — спросил какой-то старичок.
— Все равно сейчас ваши деревни уже не спасти. А потом вы же их и восстановите, когда мы половцев прогоним.
Толпа неодобрительно загудела. Стали слышны отдельные угрозы и проклятия воеводе и князю.
— Мы не согласны расходиться, пока князь не выдаст нам оружия для защиты града Киева от нехристей, — твердо произнес Славута, — правду я говорю, братцы? Нам нужно оружие!
— Оружие! Оружие! — стала скандировать толпа.
— Шиш вам, а не оружие! — разъяренно вскричал Коснячко. — Неужели так сложно выполнить княжеский приказ? Ежели не разойдетесь, то единственное оружие, которое вы получите — это будет меч в мятежное брюхо!
— Да он угрожает народу, братцы!
— Псу под хвост такого воеводу и трусливого князя заодно!
В Коснячко и его гридней полетели булыжники, тухлые яйца, обломки деревянных прилавков. В ответ княжеские дружинники стали награждать ударами дубинок тех горожан, до которых смогли дотянуться. Стали слышны стоны тех, по кому попали дубинками. Эта стычка могла перерасти в настоящее побоище, учитывая то, что у каждого
