Уже и «документы», надо ж!
— Нет.
— Хоть это утешает. Я к тому, что если ты права, то стоит этим документам опрометчиво дать официальный ход, не зная кто еще замешан… как ты думаешь, ты долго проживешь?
— Не думаю. — Причем в обоих смыслах. — Ты допускаешь, что настолько всё серьезно?
— Допускаю. — Юрий не шутил. — А еще я допускаю, что кому-то хочется тебя подставить. Блин, чувствовал же я, что нестыковки в твоем деле могли возникнуть не за просто так!
— Изволь-ка объясниться, — потребовала я.
Капитан темнить не собирался:
— Опять тот пресловутый ложный вызов. Если помнишь, в том подъезде и примерно в то же время умерла гражданка Соловец. Так вот, ты мне тогда сказала, что отсутствовала около пятнадцати минут. Только ты не суетись, твоим словам я доверяю полностью…
— И в чем же дело?
— В расхождениях по времени. Во-первых, ваша старшая сестра, Цуцко, которая тогда диспетчером работала. Цуцко уперто уверяет, что ты отсутствовала около полутора часов. Я списал это на контры между вами, вся «неотложка» в курсе. Баба она в самом деле пакостная…
— Стерва та еще. Но я же…
— Яна, я не сомневаюсь. Скверно то, что есть еще и показания ларечника с приятелем. Я о круглосуточном ларьке на Пражской говорю, ты на вызов мимо проезжала. Ларечник и его приятель говорят, что твоя машина им запомнилась. По их словам выходит, что прошло никак не меньше часа между тем, как ты проехала туда, а затем обратно. Якобы назад ты возвращалась не раньше двух часов. То же время называет и Цуцко.
— Иначе говоря, на основании этих показаний меня бы можно было привязать к убийству Соловец?
— Если бы та смерть квалифицировалась как убийство — несомненно.
Мелочь, но приятно…
— Юра, стоп! Ларек же не работал! Не было там ни внутри, ни рядом никого, я абсолютно точно помню. И вернулась я на базу без двадцати час, одновременно с Калугиным, с водителем моим. И он и я — мы оба на часы смотрели. Более того, Калугин же в ларек за пивом заезжал — и никто в ту ночь там не работал. Он может подтвердить… — И тут я осеклась: — Ох, еханый бабай! Лешка же лежит в реанимации! Автец, подробностей не знаю. Говорят, что дело вроде темное… — Я лихорадочно соображала: — Слушай, капитан, это же бредятина какая-то. Для совпадения это слишком…
— Я не удивлюсь, — мрачновато обронил Тесалов. — А я-то в простоте душевной полагал — это я гадючник ворошу по долгу службы. Во что же ты такое влипла… ладно, риторический вопрос. Всё-таки давай не торопиться с выводами. Сможешь мне помочь? Нужно завтра же скопировать всю базу данных вашего компьютера. Сумеешь это сделать незаметно?
— Не вопрос.
— Отлично. Только, ради бога, больше — ничего, не вздумай что-то предпринять самостоятельно. Я надеюсь на твое благоразумие. Будь более чем осторожна, обещаешь?
Почему бы нет.
— Конечно, капитан.
Я даже и сама почти поверила.
Теперь уже и я взглянула на часы:
— Я так понимаю, темпус фугит?[13]
Было около восьми.
— Да, засиделись мы.
Тесалов подозвал официанта, намереваясь расплатиться. Не скажу, по делу или нет, но удивили меня оба:
Шурик:
— За счет заведения, товарищ капитан.
Юрий:
— Мы знакомы?
Шурик:
— Положение обязывает — с правоохранительными органами следует дружить. У нас так принято.
И Юрий:
— Сам сказал, настаивать не буду. Сочтемся как-нибудь.
Такой вот диалог. Мне почему-то не хотелось делать выводы…
Так, ладно, дальше что? Еще одна глава, не вспомню сразу же, которая по счету. Ах, да…
Глава 14. Продолжение
…Ну, пусть хотя бы так, в конце концов не столь принципиально.
С Тесаловым мы распрощались около кафе. От предложения подвести его до службы Юрий отказался: по времени отсюда выходило так на так, но машина невзначай могла увязнуть в пробке. Может быть, он просто ощутил желание проветриться — слишком много было выкурено сигарет и слишком много информации озвучено. Возможно, впрочем, капитану почему-то не хотелось лишний раз светиться около работы в моем обществе. Я ничему уже не удивлюсь.
Короче, дальше что? Сочтем, что вечер удался? Да, пожалуй, так или иначе — и скорее всё-таки иначе, нежели чем так, бишь не очень так, как представлялось. Признаю, концовка получилась малость смазанной — ну да время в самом деле поджимало. К тому же продолжение разговора вряд ли бы к чему-то привело, кроме умножения неопределенностей.
По уму мне следовало паинькой отправиться домой и еще раз прокрутить диалог с Тесаловым. Прокрутить в буквальном смысле слова — помните, я обронила фразу касательно того, что негрешно слегка подстраховаться? Вот я и подстраховалась как могла: когда Юрий удалился в туалет, я не мудрствуя лукаво поставила видеокамеру на запись. Не так уж сложно было: камера лежала в сумочке, сумочка — на вешалке около стола; объектив мне удалось расположить вверху с торца, если можно так сказать — в щели под клапаном. А почему бы нет? На качество изображения особенно рассчитывать не стоило, но звук не мог не записаться. При ином раскладе тоже аргумент.
Вот только аргумент чего, недурно бы понять. В одном Тесалов несомненно прав — пока вопросов больше, чем ответов. Да, но чтобы получить ответ, желательно задать вопрос, не правда ли? Суждение банальное, не спорю, равно как и то, что человечество ни от чего не пострадало более, чем от забвения банальных истин. Придумала, увы, не я, но тоже человек не сущеглупый, кто не помнит — Ницше был такой. Редкий женоненавистник, между прочим…
Так, это я к чему? К сумятице в мозгах. Помнится, еще один женоненавистник как-то обронил, что, дескать, это ерунда кромешная, будто женские характеры разнообразны и местами даже глубоки: характеров у женщин вовсе нет — есть маета на гормональном уровне. Или же — мозгов у женщин нет? Всё равно — и то и то несправедливо… но чего не скажешь ради красного словца.
И всё же я засомневалась: а не чересчур ли я доверилась Тесалову, не пошла ли я на поводу м-м… у собственного естества? и не переоценила ли я состоятельность своих умозаключений, основанных-то, честно говоря, в основном на пресловутой женской интуиции? Если вы заметили, Юрий же ни разу прямо не сказал, что он сотрудник Федеральной службы безопасности — фактически он говорил мне то, что я хотела слышать. Фээсбэшника на откровенку раскрутила — ой ли, господа? Ну а если он меня элементарно обманул, стремясь разговорить? И если с обезличкой я попала в яблочко, а милиция и в самом деле в теме и капитан каким-то боком при делах? Тогда пиши пропало.
Чем дальше, тем тупик. Запуталась я, право, основательно… и хорошо бы, если именно запуталась, а не очень капитально впуталась. Даже если допустить, что Юрий в самом деле офицер Конторы под прикрытием, а не злопастный оборотень-мент… то жить, конечно, легче. Но много ли с того? Не стоит забывать — Контора есть Контора, у них своя игра, и квартирные аферы им до лампочки. А много мне поможет капитан в порядке частной инициативы? Ой, сомнительно.
Блин, еще же ведь и Лерочке аукнется, если я касательно Басмаева права! Хорошо хоть Леркина квартира вроде бы не из этой «черной» серии. А если?..
Короче, Янка, как ты ни крути, но такое умножение неопределенностей чревато. Так недолго и по фазе двинуться: «если», «если»… или я уже? Однако же возможны варианты. Шутки шутками, но…
Ладно, хорошо. Не имеешь представления что делать — делай что-нибудь. Ежели не получается клубок распутать с одного конца, имеет смысл порыпаться с другого. Благо зацепиться есть за что: Тесалов помянул о нестыковках в показаниях свидетелей, предположительно намеренных. Но коли если так, то что б мне не проверить, как вы полагаете? Алису пока трогать погодим, противно слишком, а ларечника — попробуем. Отчего бы человечка слегонца не э-э… не попытать? Вполне могу в буквальном смысле слова. И что занятно — ведь действительно могу!
