Мейс ушёл отдыхать после сеанса, а мастер Фиррис наведался к красной драконице. Суровый вампир излил ей душу, рассказав о своих подозрениях и попросил совета. Но Гейрге только сочувственно рыкнула. Мастер Фиррис порубил мечом конскую тушу, что привезли веирцы, убрал от драконицы гору вонючего и едкого навоза и только потом вернулся в свою палатку. До самого вечера он раздумывал, как начать разговор. Так ничего и не придумав, он вышел из палатки.
Послышался конский топот, и подъехал всадник. Спрыгнув на землю, всадник поклонился Фиррису и сказал:
— Мастер, рад видеть вас в здравии.
— Теовульф? — удивлённо воскликнул Фиррис. — Откуда ты здесь взялся? Мне же говорили, что ситгарцы уехали из сумеречных земель, а вместе с ними и маги.
— Гроссмейстер оставил меня в Григоте, — улыбнулся Тео. — Сказал, что я должен служить веирцам примером. Каким примером — я так и не понял, тем более, что веирцы покинули Григот. Я там от безделья чуть с ума не сошёл. Старейшины запретили единственному магу клана выезжать из города, поэтому для моих магических навыков дела не нашлось. А после того, как чуть не помер после попойки с Вальдором и Гунвальдом, понял, что надо ехать к вам. Хотя бы фехтование поправлю. Веирцы показали мне, где вас искать.
— Похвально, — еле заметно улыбнулся мастер Фиррис.
— Как себя чувствует Илонна? — поинтересовался Тео. — Она в порядке?
— Да… почти. Хивашская магия высасывает из неё силы, и только лечение Мейса возвращает её к жизни. Но потом всё повторяется. В общем, замкнутый круг.
— Плохо, — с вздохом сказал Тео и тут же вскинулся. — Мейс? Вы сказали, здесь Мейс?
— Да. Сам гроссмейстер отправил его на помощь Илонне. Без его лечения Илонна была бы мертва. Или, в лучшем случае, лежала бы без сил.
— Ну-у, Мейс, конечно, лучший из врачевателей, — странным тоном произнёс Тео. — Вы не будете возражать, мастер, если я проведаю вашу дочь?
— Напротив, даже настаиваю.
Они подошли к палатке Илонны. Мастер Фиррис громко кашлянул и сказал, что привёл к Илонне гостя. Изнутри послышалась возня и шуршание. Мастер Фиррис откинул полог палатки и застыл. Полуобнажённая Илонна торопливо запахнулась в простыню, Мейс сел на кровати и принялся поправлять сбившуюся на бок измятую мантию. Вид что у Илонны, что у Мейса был встрёпанный.
Мастер Фиррис отметил меч, лежащий на полу. Это был тот самый меч, что старейшина Рогор вручил Диллю, когда принимал его в клан. И который Фиррис принёс дочери в знак того, что она теперь вдова.
— Мастер, мы просто проводили очередной сеанс лечения, — смущённо пробормотал Мейс.
Серые глаза Фирриса налились стальным блеском, а рука сама потянулась к рукояти меча. Тео, сначала изумлённо уставившийся на Илонну, помрачнел, а когда посмотрел на Мейса, в глазах его заплясали злые огни.
— Илонна, что ты себе позволяешь? — в голосе отца прозвенел металл.
— А что такого я себе позволяю? — в противоположность отцу голос девушки был мягок и тих.
— Ты обнажена в присутствии чужого мужчины.
— Это необходимо для лечения. Зато Мейс одет, поэтому тебе нечего волноваться о моей чести, — зелёные глаза Илонны потемнели. — А даже было бы по-другому, я — вдова и воин. Я могу сама выбирать себе спутника жизни. И я уже сделала выбор.
Челюсть Тео отвалилась книзу. Нет, он, конечно, не смел осуждать Илонну — она действительно воин, вдова и всё такое. Но выбрать Мейса? Да ещё так быстро после гибели Дилля.
— Я ехал сюда, чтобы попытаться хоть немного утешить тебя, — тихо сказал он. — Вижу, напрасно торопился. Тебя есть кому утешить.
— Не твоё дело, с кем мне быть, — резко ответила девушка.
— Конечно, не моё. Но так быстро выбрать его, — Тео сделал короткий жест в сторону Мейса. — Ты глумишься над памятью Дилля.
— Дилль мёртв, — в зелёных глазах Илонны засверкали злые искры. — Ему всё равно. А мне — нет. Я хочу прожить жизнь с человеком, который любит меня. И не просто любит — обожествляет. Тебе — жалкому полукровке, этого не понять.
Тео дёрнулся, словно его ударили по лицу. Он помрачнел и замолчал. Зато заговорил мастер Фиррис. Теперь его голос был спокоен, оттого слова казались ещё тяжелее.
— Значит, ты сделала выбор? Пусть так. Тогда я объявляю брачные поединки за право назвать тебя, воин Илонна, своей женой.
Все: и сама Илонна, и Тео, и Мейс удивлённо посмотрели на мастера Фирриса. Кто будет принимать участие в поединках? Тео, что ли? Так Мейс владеет мечом не хуже полувампира. Не сам же отец будет претендовать на руку дочери. Впрочем, мастер Фиррис тут же пояснил:
— Я иду в Веир. Через час здесь будут все веирские холостяки.
— Ты не посмеешь отказать мне в счастье! — лицо Илонны исказилось от гнева. — Зачем ты пытаешься довести меня до смерти? Я клянусь, что совершу ритуал вечной верности, если Мейса убьют.
Самодовольная улыбка появилась на лице Мейса, но тут же угасла, когда мастер Фиррис жёстко сказал:
— Честь превыше всего. Значит, ты умрёшь.
Илонна вскочила на лежаке. Простыня соскользнула с неё, и девушка предстала перед отцом и Тео полностью обнажённой. Она нагнулась, выхватила меч из ножен на поясе Мейса и прошипела:
— Не бывать тому! Остановись, отец, или я убью тебя!
Лезвие меча начало накаляться. По стали поплыли красные разводы, а с режущей кромки начали сыпаться крохотные искры. Тео отступил на шаг и выхватил меч. Мастер Фиррис, напротив, остался неподвижен.
— Значит, ты предпочитаешь забвение имени и жизнь с ним вдали от родного дома?
— Да! — крикнула Илонна, а в глазах её заплескалось дикое бешенство. — Ненавижу! И тебя, с твоими строгостями, и клан с его трухлявыми устоями. Я хочу жить с любимым…
Девушка вдруг замолкла. Тео напряжённо смотрел на неё, не зная, на что решиться, если Илонна бросится в атаку. И хотя она была явно не в себе, он просто физически не мог ударить её — ту, которую больше жизни любил его друг. И ту, которая раньше была его другом.
Мейс поднялся и сказал:
— Мастер Фиррис, позвольте нам с Илонной спокойно уехать. Я…
Мейс не договорил, уставившись на меч в руках девушки. Красное полыхание пропало — теперь это было обычное оружие. Взгляд Илонны перестал метать молнии, а на её лице появилось сначала выражение задумчивости, потом замешательство, потом понимание, потом душевная боль. А потом зрачки Илонны расширились, как у кошки в полночный час. Повернувшись к Мейсу, она приблизилась к нему и тихо спросила:
— Мразь, как ты посмел сделать это со мной?
— Илонна, но…
Меч вспыхнул с такой силой, что лезвие его разлетелось во все стороны расплавленными каплями. И мастер Фиррис, и Тео отпрянули. А Мейс нет. Потому что раскалённый огрызок, оставшийся в руках Илонны, вонзился ему в сердце. Мантия на адепте загорелась, из раны хлынула горячая кровь. Мейс схватился за белую от жара сталь, и его пальцы задымились. Илонна молча провернула в ране остаток меча, и Мейс рухнул ей под ноги.
— Мразь! — тихо повторила она. — Какая же ты был мразь.
Девушка рухнула на постель и зарыдала. Тео поймал взгляд мастера Фирриса и понял, что здесь и сейчас он лишний. Он тихо удалился из палатки Илонны, озадаченно поскрёбывая затылок. Тео так и не понял, что всё это значило.
Глава 28
* * *
Уже в третий раз Дилль просыпался от колдовского сна. Первое, что он видел, это мрачные физиономии женщин. Потом женщины удалялись, и вместо них появлялся чернобородый эмир, так похожий на коршуна. И дело было не в крючковатом носе, напоминающем клюв этой птицы — эмир напоминал хищника своими повадками.
Первые две беседы заключались в том, что Дилль отвечал на разные вопросы эмира. Ему пришлось рассказать о себе, о том, как он получил драконий дар и стал магом. Он рассказал о боях с тилисцами и поединках со всеми вампирами Григота. О том, как действовал во время осады Григота и почему вышел за стены в самоубийственную вылазку против лича. Эмир слушал, гладил густую чёрную бороду и задавал новые вопросы. Дилль честно отвечал, не понимая, чего хочет от него этот странный человек.
