месте. Меня прокатило по изгибающейся траектории и выбросило к подножию леса.
Стрелок как раз вылезал из подземного хода.
– Стой, тварь! – само вырвалось у меня.
Я проорал это от отчаяния и запоздалого страха. Мне нечем было ни нападать, ни защищаться, оружия никакого. Кроме пращи. А ее нужно размотать, подобрать соответствующий камешек, вложить, раскрутить и метнуть. Сколько раз меня поразят за это время?
Стрелок то ли в панике, то ли по предусмотренному плану вместо контратаки ринулся в лес. Лук с колчаном полетели в траву. Чтобы легче бежалось? Такое действие больше соответствовало первому варианту. Тогда у меня есть шанс. Потеряв долю секунды, я подхватил оружие на бегу. Ура, вооружен.
Теперь он не уйдет.
Если сообщники не ждут.
Волосы встали дыбом. Но адреналин пер, как зубная паста из тюбика, который попал под каблук. Фарш невозможно провернуть назад. Меня было не остановить. Вдали возник шум, но я не воспринял. Бежал. Шум повторился и уже не смолкал. Дошло: это был приближающийся из леса лай. Стрелок перестал убегать, размытый силуэт полез на дерево. В движениях – страх. Ага, случилось нечто непредусмотренное планом. Еще бы, он все просчитал, долго ждал, целился и выпустил стрелу в удачно подставившуюся цель. Но стрела – не пуля, она летит чуточку дольше. В момент полета, когда ничего не изменить, цель нагнулась, и все пошло кувырком.
Жуткий лай приближался. Но я не полез на дерево. Я с облегчением всматривался вдаль: Гром, Сявка! Малик не ушел. Или ушел, но вернулся за нами, несмотря на угрозу.
Лай приблизился ближе некуда и принес кошмарное понимание: это не Гром и Сявка. Чужие. Хуже, дикие. Еще хуже: волков было три.
Лезть куда-то – поздно. Я перехватил лук, колчан прыгнул за плечо, тетива с первой стрелой мощно натянулась.
Вшшшть. В молоко. Много выше и левее.
Уже видны злобно горящие глаза и оскаленные морды. Назовем неудачный выстрел пристрелкой. Вторая стрела сбила в прыжке первого волка, третья – следующего. Не насмерть, но сейчас это не важно. Четвертая снова ушла в темноту, а пятая вогналась по самый хвост прямо в глотку прыгнувшего на меня зверя.
Двух первых пришлось добить еще парой стрел, расстреливая, как в тире. Бой завершился. Точнее, бойня.
Колени мелко дрожали. Руки не слушались. Сердце колотилось, как молоток доведенного обывателя по лобовому стеклу бронированного «Брабуса».
– Эй, наверху! – крикнул я, натягивая последнюю стрелу. – Познакомимся?
Наконечник демонстративно нацелился вверх.
Пол стрелка до сих пор оставался загадкой. Бегал он прилично, без женских ужимок. Но здесь все так бегают. Одет – в рубашку и штаны типа моих ученических, но так ходят почти все бездоспешные женщины.
Бывший стрелок намерений знакомиться не выказал.
– Спускайся! – более грозно приказал я.
– У тебя одна стрела, – спокойно отметил мягкий голос, который тоже мог принадлежать кому угодно. – А у меня нож. Стреляй. Потом посмотрим, кто кого.
У него в руке действительно появился нож.
Я отошел за ближайшее дерево. Если нож в мой лежак метал этот же человек…
Но почему же сейчас не кинул, а продемонстрировал? Последний козырь… или отвлекающий маневр? Сможет удивить чем-то еще?
Я отложил лук в траву. Сюрпризами и мы богаты. Стараясь держаться под защитой ствола, я размотал пращу. Подходящий камешек дожидался прямо под ногами. Вообще, почва здесь каменистая, для моих целей это удача.
Противник с удивлением глазел, как раскручивается сдвоенная веревка. Момент, когда пальцы отпустили один конец, он прошляпил.
Эх, мало меня папа гонял. Целя в мягкое место, я попал в ветку. Треск заставил человека в ветвях напрячься.
– Поосторожней, быдло небесное! – донесся эмоциональный вскрик.
И я узнал.
Глава 11
Сейчас, когда в голос проникли истерические нотки высокомерного испуга, стало понято, кто передо мной. Я подобрал второй камень, начал раскручивать.
– Аглая, сама слезешь или сковыривать по частям?
– Ладно, – заносчиво бросила она своим обычным голосом. – Раз уж узнал, спускаюсь.
– Подожди, – остановил я, снова прячась за ствол. – Брось нож.
– В тебя? Чего же прячешься?
– Знаю, как кидаешь.
– Ничего не докажешь.
Уф, спасибочки. Покусительница с прилетевшим ночью ножом тоже она. Проверим остальное.
– Естественно, не докажу. Все разыграно, как по нотам. Копье во время занятий, когда все отвлеклись, нож и меч в темноте, а с нефтью обознатушки вышли…
– С чем?
– С земляным маслом, – поправился я. – Ты послала Варвару подпортить мне шкурку, а в окне оказалась Зарина, так?
– Варька – дура. – Аглая со злостью сплюнула, цикнув сквозь зубы как заправский гопник. – А ты везучая. Завидно. Приятно быть неуязвимой? Ну, покажи довольное личико. Позлорадствуй, как саму преемницу переиграла.
Нож в ее пальцах неприятно шевелился. Неприятно для меня.
– Бросай нож на землю!
– А ты отними!
Фрр, фрр, фшхх. Шмяк! Можно себя поздравить, с пращой я тоже пристрелялся. Выпущенный с третьей раскрутки камень попал, правда, не совсем туда, куда требовалось, но попал. Аглая с воем схватилась за пятку.
– Бросай нож на землю! – В кожаную петельку лег следующий камень. – Больше не повторяю!
Фрр, фрр…
– Держи. – С ненавистью видя, что за стволом меня не достать, Аглая выбросила нож.
Следя, чтобы в ее руках не появилось новых нежданчиков, я выскочил и пронесся под деревом, на ходу подхватив клинок. Легкий, мелкий, некультяпистый, он не мог причинить ощутимый вред как метательное оружие. Если только в глаз. Но для ближнего боя сгодился бы.
Сунув его за пояс, я отбежал к луку. Пока не нужная больше праща опять превращалась в повязку, Аглая спускалась, под ее ногами сыпались листья и мелкие ветви. Хруст стоял на весь лес.
Приземление прошло удачно. Потерев ушибленную пятку, противница попыталась идти в мою сторону, но захромала, со стоном отдергивая ногу от земли.
– Стой, где стоишь. – Натянутая оставшаяся стрела вновь смотрела на нее. – Преемница, говоришь? Чья, если не секрет?
– Чапа, ты дура? – Сколько раз сегодня я слышал это слово. Если других не знают, могу расширить им лексикон. – Я – назначенная возможная преемница!
– Чья?
Аглая вздохнула:
– Точно, дура. Верховной царицы, кого же еще?
Что-то не сходится. Недавно я слышал нечто другое.
– Кто же тогда Деметрия, дружину которой каким-то образом с рыкцарями перепутали?
– Дочь.
Я затупил.
– Не единственная?
– Единственная, – сообщила Аглая.
Поняв, что меня не достать, она смирилась с этим временным недоразумением и присела на землю, пальцы принялись растирать ступню.
– Почему наследница не она?
– Верховная царица не имеет права отдавать трон детям.
О, как. Я даже немного опустил лук. Но быстро выровнял, вновь направляя на змею в человеческом облике. То
